– Кристиан, сегодня или никогда!
– Уважьте друга, – буркнула Зинаида, появившаяся в столовой как из-под земли.
– Зина, свари еще кофе, – вздохнул Кристиан, закуривая вторую сигарету.
– Я могу и тебя заинтересовать кое-чем, подбросить, так сказать, конфетку, – обрадовался Егор, что Кристиан согласился выполнить его просьбу.
– Это чем же? – спросил Кристиан.
– Тем, что ты любишь, – бабами.
– О господи! Чем ты меня можешь заинтересовать в этом вопросе? – удивился Родионов.
– Думаешь, что все видел и знаешь? – смеялся Егор.
– Не думаю, а знаю! Уж чем-чем, а бабами ты меня не удивишь, – хмыкнул Кристиан, косясь на домработницу.
– Какое бесстыдство, – отметила Зинаида.
– Вот только если ты, Зина… Пойдешь за меня! А то ведь зарасту в грязи, – предложил Кристиан и рассмеялся.
– Вы еще и похабник! – покачала она головой, хотя было видно, что пожилая женщина не сердится. – Вот если бы мне скинуть годков тридцать, я бы тебе показала! Хотя с твоими аппетитами все сорок скидывать надо! Мы же девочек из детского сада скоро водить будем.
– Зинаида, ты в любом возрасте хороша! А девочек я не цепляю, они сами ко мне в постель прыгают! – ответил Кристиан.
– Просто лягушки, не женщины! – фыркнул Егор. – Но красивые лягушки.
– Не жабы, это точно! Зина, кофе кофием, но налей-ка мне еще сухого мартини, чтобы в себя прийти. Раз мне предстоит какая-то неземная встреча!
– Так ты трезвым должен быть, а не пьяным, – уточнил Егор.
– У него с женщинами по пьяни всегда лучше получается! Это чтобы красивыми лягушками казались, а не жабами! – гордо сказала Зинаида и удалилась с кухни, со стуком поставив перед Кристианом начатую бутылку мартини. Без бокала и безо льда…
– Крутая у тебя домработница! – оценил Егор, когда она ушла.
– Зина – человек! Я к ней привык. Справедливая женщина! Рассказывай, чем хотел меня удивить.
– А… заинтересовался! – засмеялся Егор.
– Конечно! Нагнал интриги!
– Володька Крапивин бабник не меньше твоего.
– Я не бабник! – возмутился Кристиан.
– Не спорь с лучшим другом и Зинаидой. Если мы говорим, что бабник, значит, бабник. Мы тебя лучше видим со стороны.
– Я – ищущий, – ответил Кристиан, наливая себе немного мартини.
– Ты зажравшийся и заискавшийся, – поправил Кристиана друг. – Такой же, как Вовка. Баб у него было немерено. Женат официально сейчас третий раз, но как выпьет, сразу же начинает рассказывать о какой-то Милочке. Просто все уши прожужжал. Мол, сколько женщин было, а лучше нее не встретил! Ну, ты понимаешь, что мужики имеют в виду, когда так говорят, что в сексе ей равных нет. Что, мол, творит, что творит!
– Скорее, вытворяет! – засмеялся Кристиан.
– А ты не смейся! Этому есть объяснение. Во-первых, танцовщица с потрясающим владением своего тела! Во-вторых, бешеный темперамент, в-третьих, женщина очень любит секс, и это главное! Она не отлеживается, а ловит кайф и из мужика душу достает!
– Звучит страшно, – откинул темную прядь со лба Кристиан.
– У этой Милы было огромное количество мужиков, просто огромное! Она состояла в любовных отношениях с очень известными мужчинами, – продолжил Егор.
– Профессионалка высокого класса, и что с того? Сразу скажу, такие женщины на любителя. – Кристиан напустил на себя безразличный вид.
– На любителя с деньгами!
– Деньги у меня есть, но таких женщин я…
– Боишься? – прищурил глаза Егор.
– Я никого не боюсь. А такими женщинами брезгую. Это правда, – сказал Кристиан.
– Так, значит, я зря тебе рассказал про нее? – опечалился Егор. – Я заинтересовать хотел. Такой экземпляр. Правда, Вова сказал, что от былой красоты и следа не осталось…
– Чего так? – вскинул брови Кристиан. – Хотя при таком образе жизни… Это, мой друг, называется – потасканность.
– Алкоголь, наркотики… – развел руками Егор.
– Понятно. Еще и допинг для «бешеного темперамента».
– Но Вова говорит, что он до сих пор хочет ее, что она сексуальна и что он готов на все ради Милы. Короче, он сделал ее солисткой «Рябинушки».
– Так это его проблема! Он что, надеется, что я протащу ее в Европу? Подниму со дна? Ну не смотри на меня так! Если я обещал, значит, посмотрю.
– Вот спасибо! Они покажут себя! Девушки профессиональные! – У Егора камень с души свалился.
– И на твою секс-звезду я тоже посмотрю! Заинтриговал! – подминул ему Кристиан.
Лукреция смотрела на свою подругу Анну и твердила только одно:
– Как я могла в это ввязаться? Как это могло со мной произойти? За что мне это? Какая же я дура! И ведь не молодая уже…
Анна даже стала опасаться за нее.
– Да ладно. Что ты? Ничего особо страшного не произошло. Подумаешь.
– Подумаешь?! – взвилась обычно спокойная Лукреция. – Как ты меня не остановила?! Я же не смогу! Господи! – закрыла она лицо руками.
Вспомнилась встреча в кафе. Несмотря на потасканный внешний вид, энергетика у Люды была будь здоров. Да еще водка раззадорила ее. А вот на Лукрецию алкоголь произвел обратное действие, полностью блокировав волю и сознание. Она сделалась просто марионеткой в чужих руках.
Лукреция вновь и вновь прокручивала в голове встречу с Людмилой.
– Дорогие мои девочки! Сам Бог меня к вам послал! – вещала поддатая Мила. – Всегда случаются ответственные моменты в жизни, которые могут решить судьбу! Вот через два дня решается моя судьба! Вова, которому я очень задолжала, ведь он фактически спас мне жизнь, так вот, Вова возлагает на меня огромные надежды! Я еле-еле завоевала доверие девушек как солистка, как человек с большим опытом, который протоптал ножками многие сцены мира. И вот сейчас решается судьба нашего коллектива и, самое главное, судьба моего спасителя Вовки. На себя-то мне плевать, а вот его подводить не могу! Вы должны понимать!
– Соберись! У тебя все получится! Ты что, боишься, что не справишься? – спросила Анна.
– Я-то справлюсь, но дело в том, что именно в этот день я не могу выступать.
– Что значит не можешь? – удивилась Лукреция.
– Не могу! И причина у меня очень уважительная! Можете поверить! – истерично выкрикнула Людмила.
– Да успокойся! Может, они и без тебя справятся! – предположила Лукреция.
– Да ты глупая, что ли? Я – солистка! Без меня – труба!
– Тогда ты должна взять себя в руки и идти, – пожала плечами Лукреция.
– Да не могу я!
– Значит, пусть просмотр перенесут на другой день, – сказала Анна.
– Это вообще исключено! Коллектив пятьдесят человек! Из-за меня одной никто ничего не перенесет! Тем более Вовке стоило огромных сил выйти на человека, который пообещал, что приведет к нам на просмотр какого-то медиамагната, который сможет двинуть наш ансамбль дальше. Заставить этого человека просмотреть коллектив такого уровня, как наш, это настоящее чудо. Мы бы на порог к нему даже не попали! Мультимиллионер! Это – удача, и он придет только в этот день и в этот час! Час моей катастрофы! – бесновалась Мила.
Анна с Лукрецией задумались, и Лукреция снова робко пискнула:
– Тогда ничего не может быть важнее, чем это выступление, и ты обязана пойти.
Вместо очередного приступа ярости Люда вдруг как-то обмякла и опустила голову.
– Не могу… Беременная я… Не сразу поняла. А тут все-таки пошла к врачу и… Мне поставили срок и записали на аборт именно на этот день.
– Аборт? – переспросила Лукреция. – Так запишись на другой день. Хоть бы и на следующий.
– Если бы все так было просто, – скривилась Мила. – Срок такой, что последний день, когда мне могут сделать аборт, – это день выступления. Ни сегодня, ни завтра нельзя, не готовы какие-то анализы… Так что остается только этот день выступления, будь он неладен! А после – зародыш уже признается живым человеком, и в аборте мне откажут. А искать подпольную клинику я не хочу. У меня не то состояние здоровья, да и страх во мне сидит. Подруга у меня была за границей, француженка одна. Она так же затянула, а потом пошла на подпольный аборт. Что-то пошло не так, и подружка моя умерла от кровотечения. Я там была и все помню… Этюд в багровых тонах! – грустно усмехнулась Мила. – Я не для этого вылезла со дна, чтобы так закончить…
– Это понятно! Конечно, аборт надо делать по закону, – вступилась Анна.
– Так и я о том же! Наконец-таки вы начинаете понимать!
– Ты, Люда, подумай. Тебе тридцать шесть, и здоровье уже не очень… Это может быть последний шанс, – робко заявила Лукреция.
– Ты о чем? – вдруг заливисто рассмеялась Людмила. – Думаешь, я могу допустить хотя бы мысль о том, чтобы родить?! Да зачем же мне рожать инвалида на муки вечные?
– Почему инвалида? – спросила Анна, несколько ошарашенно.
– А вы думаете, что я дура полная? Не говорила со знающими людьми? Моя печень вот-вот откажет… К тому же я одно время сидела на героине, и в организме произошли необратимые изменения. Так что я обязана попасть на этот аборт и не калечить никому жизнь. А вместо меня на показ сходишь ты, – посмотрела она на Лукрецию.
