АКАДЕМИЯ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Хорошо там, где нас нет. Например, там, где растет «Баунти», похоже, не растет гнилая с рожденья картошка, а коровы не мычат тупое «му–у», а вежливо интересуются: «Хау ду ю ду?» Да что коровы — там политики говорят на понятном человеческом языке, даже если на них наводят телекамеру. А еще говорят — я, правда, не верю, — что тамошним фермерам–колхозникам государство приплачивает за то, что они продукты не производят — дескать, надоели вы со своим мясом и сметаной, лучше джоггингом займитесь или пивка попейте, отдохните, короче. А те, со злости, еще больше всяческих продуктов навыращивают и в политиков кидаются, пока не надоест. Представляете, чтоб Егора Тимуровича наш народ ананасами закидал по самую маковку? И я не представляю, а у них — запросто. А еще — хотите, верьте, хотите, нет — у них в лютую стужу не рекламируют мороженое; не оставляют открытыми люки на дорогах; не живут на двадцать долларов в месяц; не говорят «пожить», даже если очень хочется; не расстреливают свой парламент из танков, даже когда сильно надоест; не разбавляют пиво, бензин и сметану; не верят пустым обещаниям и призывам потерпеть, и вообще — там хорошо. Может, потому, что нас там нет. Но ведь так хочется.
И вот тогда утомленные нашей нескучной жизнью граждане покупают рекламные газетки и внимательно штудируют все объявления о найме и учебе за рубежом. И возникают любопытные ситуации, вроде этой.
Ситуация 1. Вы отыскали десяток объявлений о найме на работу за рубежом и столько же — об учебе с гарантированной стипендией. По всем указанным адресам вы рассылаете письма, в которых самым наглым образом врете про свои необыкновенные способности во всех необходимых областях науки и техники. Примерно через неделю вы, к своему удивлению, обнаруживаете в своем почтовом ящике десяток ответов, в которых примерно одинаковым стилем сообщается, что ваши необычайные деловые качества и прочие добродетели произвели неизгладимое впечатление на сотрудников фирмы. Вам высылают анкету и просят срочно ее заполнить. Правда, анкета придет наложенным платежом, и придется раскошелиться, скажем, на тысячу рублей. Это вас не смущает, и через некоторое время вы становитесь обладателем десяти анкет. В анкетах вы врете еще более наглым образом, припоминая школьные уроки рисования, кружок кактусистов и недолгий опыт общения с англоязычной проституткой из Перми, научившей вас нескольким английским ругательствам. Разослав анкеты, вы начинаете потихонечку готовиться к отъезду, туманно намекая друзьям о приглашении в «Дженерал моторе» на пост заместителя президента компании по политическим вопросам.
Через некоторое время приходят несколько ответов, правда меньше, чем вы посылали анкет. Почему — об этом позже. В ответах очень бодро сообщается, что вы, правда в числе еще нескольких соискателей, внесены в специальный банк данных, за что, кстати, было неплохо бы и заплатить, если вы желаете продолжить развлечение. Деваться вам уже некуда и вы платите, кстати, не так уж и много — тысячи две за каждый специальный банк данных. Еще через неделю вам приходит несколько приглашений с просьбой лично явиться на конкурсный отбор, причем чуть ли не с вещами. Все конкурсы похожи, как и ночные кошмары, после них — прорва народу, плата наличными за вход, толстые морды организаторов и финальный вопрос, на котором вы сыпетесь: «Зачем Герасим утопил Муму?» А поскольку, кроме Герасима ответить на него некому, а Герасим давно уже встретился со своей возлюбленной в тех краях, где они, сколько ни топи, уже не тонут, вы честно признаетесь, что не знаете ответа. Вас ласково, но твердо выставляют за дверь, и вы отправляетесь на следующий конкурс. К чести организаторов шоу, финальные вопросы могут варьироваться, но в любом случае они таковы, что искать ответы на них в Большой советской энциклопедии или даже Библии бессмысленно — их там нет.
Самое удивительное, что все это мошенничество с точки зрения закона совершенно, абсолютно, безнадежно законно. Ловкачи, проворачивающие подобные махинации, как и небезызвестный Эдди Такер, на всякий случай и вправду имеют заявку–другую на курьера или мусорщика от друга эмигранта из Штатов. И никто не вправе ограничивать их претензии к будущему работнику. Впрочем, поскольку дураков много, небольшой доли полученных денег хватает даже на трудоустройство нескольких из них, например, сезонными рабочими на уборке фруктов, А ведь нам только этого и надо?
«Ешьте кашу, мать вашу трах–тарарах!» — говаривали, бывало, строгие нянечки детишкам, старшины — солдатам, а столовские плакаты — всем остальным. Нынче повторять это два раза не приходится — пресловутая потребительская корзина, заполняемая у кого до верху, у кого и нет, у любимца правительства, среднестатистического обывателя, все равно заполняется кашей. И вовсе не потому, что на среднестатистическую зарплату не купить даже собачьих консервов — просто ежедневно глядя по телевизору на упитанные тушки членов правительства, народ приобретает устойчивый рефлекс отвращения к мясу вообще. А уж представить все это в разделанном виде и вовсе страшно. Может быть, это и есть стратегическая линия правительства — каша в мозгах и желудках, как фактор политической стабилизации. Процессы пищеварения, не обремененные дополнительными ингредиентами, протекают легко и спокойно, не вызывая политических запоров, парламентской икоты и межнациональной изжоги.
Есть, однако, и несогласные с предлагаемой диетой. Эти готовы слопать ножки Буша вместе с модными ботинками и закусить мясным ассорти из российских губернаторов. Правительство называет этих типов оппозицией, Останкино обзывает их маргиналами, а широкие народные массы молча тщательно пережевывают кашу, ожидая очередного вердикта Главного Диетолога страны.
Но есть и другие несогласные — подлые обманщики, проходимцы, любители анчоусов, омаров и доверчивых дураков. Вот один из их любимых способов заработать на порцию ракообразных.
Ситуация 1. Вам страсть как приспичило пожить в двухкомнатной квартире без тещи, клопов, жены, кота, четверых детей, тараканов и хомячка Егора, регулярно по утрам писающего в ваши единственные зимние сапоги. И вот как–то поутру, в очередной раз с проклятиями переобувшись в старенькие кеды, вы отправляетесь на какое–нибудь привокзальное толпище в надежде недорого снять квартирку на полгода. Брезгливо сторонясь пованивающего бомжатника, недорого предлагающего однокомнатные картонные коробки из–под сигарет под жилье, и опасливо обходя упитанных носорогов в кожанках, вы останавливаете свой выбор на енотовой шубке, скромно потупившей глазки при вашем появлении. Отечески потрепав енота по загривку, вы начинаете торг. Мадам, ехидно тыча в ваши кеды, нагло сомневается в вашей платежеспособности и требует денег вперед. В ответ вы требуете гарантий. Гарантии, в виде паспорта и нескольких бумажек с большими печатями, тут же демонстрируются, правда в руки не даются. Это и понятно — стадо носорогов, заслышав ваш с енотом торг, сопит совсем рядом, иногда влезая в интимный разговор. Вы торгуетесь до тех пор, пока один из типов в кожанке вдруг не отпихивает вас в сторону с воплем: «Беру!» Вас эта цена не устраивает, и вы, проклиная институт физкультуры и Лесгафта лично, покидаете вокзал. Однако, пока вы вылезаете из очередной привокзальной лужи, вас нагоняет енотовидная мадам. Она объясняет, что с детства не любила носорогов, а вот запах хомячков ей дорог и приятен и она готова иметь с вами дело, хоть и за меньшую сумму. Мысленно подпрыгнув до потолка, вы строго интересуетесь, что же это за сумма. Торг длится еще несколько минут и, ударив по рукам, вы отправляетесь смотреть квартиру. По дороге в метро вы тщательно оберегаете свой бумажник от подозрительных типов, долго отиравшихся возле вас и вашей новой подружки. Наконец, часа через полтора, поскольку квартирка неблизко, вы попадаете в свой предполагаемый двухкомнатный рай. И вот тут–то и выясняется печальная новость: пока вы ехали в метро, гнусные типы, отиравшиеся возле вас, сделали–таки свое гнусное дело — разрезали мадам сумочку и подло украли все ее денежки и документы впридачу. Тащиться назад вам совершенно неохота да и мадам чисто по–человечески искренне жаль. А документы ее вы совсем недавно видели, правда мельком. Поплакав с полчасика на вашем плече, эта несчастная женщина пишет вам расписку в получении ваших денежек, а вы их ей даете. Потом вы пьете чай на кухне, а возможно, еще кое–чем занимаетесь. Утром вас поднимает с постели звонок в дверь. За дверью стоит большой и злой дядя, который строго интересуется, куда подевалась эта зараза, которая сняла у него квартиру на неделю, прожила две, а заплатила за день. Очень вероятно, что вам, прежде чем убраться, придется еще и оплатить проживание скромной симпатичной женщины в енотовой шубке — это все, что вы сможете впоследствии рассказать в милиции, если вдруг потом туда обратитесь.
