Ознакомительная версия.
«Улица Подводника Кузьмина, дом…»
– Это что такое?
– Это… Это адрес.
– Сама вижу, что адрес. Но чей?
– Твоего Георга. Во всяком случае, именно с телефона, находящегося по этому адресу, он звонил сюда.
– Но… Но откуда? – пробормотала Анжелика, у которой широко раскрылись от изумления ее чудесные глаза. – Откуда ты взял этот адрес?
Викентий смутился еще больше. У него даже уши заполыхали от смущения.
– Понимаешь, – забормотал он. – Так уж получилось… Одним словом… Нет, ты не поймешь!
– Викентий, не мямли. У нас что, стоит специальная аппаратура, которая определяет, откуда поступил звонок?
– Ну да! – радостно признался управляющий. – Стоит! А как же иначе? Анжелика, сама посуди, нам звонят самые разные люди! Многие из них просто психически неполноценные мечтатели, которые никогда не совершат того, что грозятся. Но ведь существует один процент вероятности, что нам позвонит настоящий убийца, маньяк, грабитель или даже террорист! Мы обязаны отследить и проверить каждый подозрительный звонок. Именно от этой нашей работы и зависит жизнь и безопасность окружающих.
– Я этого не знала.
– Никто не знает. Эта информация не для широкой огласки. Если узнают, что все беседы не только записываются, но и телефоны и адреса звонивших при необходимости выявляются, нам просто никто больше не позвонит!
Но Анжелику волновал не морально-этический аспект вопроса. И переведя взгляд на экран монитора, на котором все еще тускло мерцали буквы, она спросила у Викентия:
– Но ты уверен, что это тот самый адрес, с которого звонил Георг?
– Сто процентов! До сих пор ни разу еще осечки не было. Езжай по этому адресу. Даже если твой Георг там и не живет, то все равно какую-то информацию об этом человеке ты там найдешь.
Анжелика тут же вскочила на ноги, собираясь бежать. Подруги поспешили за ней следом. А оставшийся в помещении Викентий еще долго и печально смотрел вслед скрывшейся Анжелике. Потом он подошел к компьютеру и хотел стереть запись. Но внезапно рука его замерла над клавиатурой. А затем Викентий схватился за ручку и бумагу.
– Невероятно! – пробормотал он, переписывая адрес Георга. – Такого просто не может быть!
И схватившись за голову, он воскликнул:
– Что же я наделал!
И подергав себя за волосы, он пробормотал:
– Или ничего? Может, все обойдется? Возможно, это простое совпадение? Ох, хоть бы оно так и было!
Потом Викентий немного утих. И погрузившись в задумчивость, забормотал:
– Нет, наверное, мне показалось. Конечно, это просто совпадение. Но все равно я обязан проверить все до конца. И если это правда, я должен буду предупредить Анжелику! Она может попасть в беду! И я должен защитить ее! Я ее начальник. И это мой долг!
Переписав адрес, Викентий также выскочил из своего кабинета. А забытый адрес так и продолжал мигать на экране компьютера, пока последний сам не перешел в режим ожидания. И тогда вместо адреса на экране появились веселенькие стайки разноцветных рыбок, которые плавали взад и вперед, ни о чем не тревожась, ни о чем не тоскуя и никого не любя.
Между тем подруги, даже не подозревая об охвативших Викентия терзаниях, двигались в сторону юго-западной части их города. Именно тут находилась улица Подводника Кузьмина. Не сказать чтобы район был элитным, совсем даже напротив. Но тут, как и всюду в городе, в последние годы велась активная застройка.
Современные жилые дома и даже целые жилые массивы мастерски втискивались среди старой инфраструктуры, под строительство использовали скверы, детские или футбольные площадки, а также любой другой свободный кусочек земли, пригодный под застройку.
Одним из таких шедевров современной архитектуры и был дом номер десять, корпус десять. Почему именно десять, девушки так никогда и не узнали. Ведь ни первого корпуса, ни третьего, ни даже девятого они так и не нашли. Был дом просто десять – простенькая панельная коробочка. И сразу за ней высился новый кирпичный гигант – корпус десять.
– Похоже, нам сюда, – заметила Кира, оценив обстановку. – Панельная коробка точно не подходит, в ней всего пять этажей. А твой Георг живет на седьмом. Так ведь он говорил?
– Ой, какая красивая штучка! – внезапно воскликнула Леся, наклоняясь и поднимая что-то с земли. – Блестит-то как! Наверное, что-то ценное!
– Что у тебя там?
Леся рассматривала свою находку, лежащую у нее на ладони. Отчистив грязь, она с сожалением произнесла:
– Всего лишь стеклышко. А так блестело, что я думала, нашла что-то стоящее!
– Ага! Бриллиант! – фыркнула Кира и строго добавила: – Леся, будь серьезнее! Мы сюда не развлекаться прибыли. Мы тут по делу!
Пристыженная Леся молча кивнула и пошла за подругами. Свою находку она машинально сунула в карман куртки.
К счастью, в подъезде не было ни консьержа, ни вахтера, вообще никого, способного преградить путь подругам и учинить им допрос с пристрастием. Домофон работал исправно. И девушки сразу же позвонили в квартиру номер сто тридцать. В ту самую, в которой должен был находиться Георг.
Им ответил приятный женский голос, заставивший Анжелику болезненно вздрогнуть. Кто эта молодая женщина? Кем она приходится ее Георгу? Жена? Сестра? Любовница? Почему-то во время их задушевных разговоров Анжелика привыкла считать Георга холостым и свободным от всяческих обязательств мужчиной. Но если вдуматься, то он никогда не давал ей повода так думать. Впрочем, о жене, любовнице или любой другой молодой женщине, проживающей с ним под одной крышей, Георг также не упоминал.
Видя, что Анжелика замерла в растерянности – она явно не ожидала услышать из квартиры любимого мужчины женский голос, – Кира взяла инициативу в свои руки.
– Здравствуйте. Мы пришли к Георгу.
– А его нет, – любезно ответила женщина. – Может быть, я могу вам быть чем-то полезна?
– Возможно.
– Так заходите, – еще приветливей произнесла та. – Открываю.
Дверь в самом деле пикнула и открылась. Слегка ошеломленная, Анжелика перешагнула порог дома любимого мужчины. Она не могла прийти в себя от открывшейся перед ней картины. В квартире Георга живет какая-то женщина! Живет вместе с ним под одной крышей и явно облечена доверием, раз впускает в квартиру посторонних!
– Похоже, нам предстоит еще много открытий, – сказала ей Леся, заметив состояние Анжелики. – Так что не тушуйся, если что!
Легко сказать, не тушуйся! А каково было Анжелике, когда дверь им открыла самая потрясающая из всех земных красавиц! Она была высокая, темноволосая, темноглазая и ослепительно-красивая. У нее был точеный носик, безупречно ровные дуги бровей. Ее лицо казалось ликом со старинных икон, но при этом глаза горели отнюдь не христианским смирением.
– Заходите, заходите! Брат должен вернуться с минуты на минуту! – воскликнула незнакомка, втаскивая всех троих девушек в квартиру. – У нас тут немного не прибрано, но вы не смущайтесь. Мы весной переехали, еще не успели толком разобрать все вещи.
Весной! Анжелика вздрогнула, вспомнив слова Георга о том, как буйно цвели яблони у него под окнами, когда он первый раз вышел на балкон своей новой квартиры. Это было, конечно, весной. И стало быть, это являлось еще одним подтверждением того, что они пришли по правильному адресу.
Но Кира с Лесей, не зная об охвативших душу Анжелики терзаниях, подумали о своем. Брат с сестрой переехали в эту квартиру весной, а сейчас уже на дворе осень в разгаре! И за полгода новоселы так и не удосужились разобрать свои вещи! Похоже, Георг со своей сестрой не очень-то аккуратные люди. А если уж откровенно, то просто неряхи!
– А куда ушел Георг?
– В магазин он пошел, – буднично отозвалась девушка. – За продуктами. Хочет, чтобы я ему на обед рассольник сварила. Я в принципе не против, хотя я ему и не повариха. Если уж ему так захотелось супа, могли бы и в ресторан съездить. Но Георг заладил: хочу домашненького, от ресторанной жратвы уже с души воротит. Вы слышали такое, чтобы человека от ресторанного харча воротило? Капризы, одним словом! Мужчина, что с него взять.
И переведя дух, девица продолжила:
– Но я человек мирный. И готовлю хорошо. Если брат желает рассольника, я всегда пожалуйста. Но из чего варить, спрашивается? Дома ни кусочка мяса, ни косточки, ни огурцов соленых. Картошки тоже нет. Моркови нет. Вот я ему и говорю: что же это я, сама за продуктами должна сгонять, потом у плиты корячиться, и ради чего? Чтобы тебя порадовать? Нет уж! Много ли ты сам меня радуешь? Хочешь рассольника – топай в магазин, а заодно я еще и список необходимого для дома тебе дам!
Только сейчас подруги поняли, что сестра Георга, мягко говоря, не очень трезва. Для трезвой она была чересчур общительна и говорлива. Хотя алкоголем от нее вроде бы не пахло. Но глаза горели слишком уж лихорадочно. Да и речь была торопливой и чересчур эмоциональной.
Ознакомительная версия.
