Ознакомительная версия.
– Это кто? – всполошилась Варя.
– Где-то баба сидит, – предположила Нина.
Я указала на прибор:
– Не волнуйтесь, это всего лишь автоматический Иван Сусанин, он нас до места доведет.
– Интернет, что ли? – спросила Варвара.
Я решила не вдаваться в подробности:
– Вроде того.
Некоторое время мы ехали молча. Потом с заднего сиденья раздался приятный баритон:
– Разрешите спросить?
Надо же! Гена-то умеет говорить!
– Если он Иван Сусанин, то… – продолжал жених.
– Замолчь! – приказала Варя. – Без тебя нервно.
Геннадий проглотил язык. Я решила приободрить парня.
– Понимаю ваш невысказанный вопрос. Если он Иван Сусанин, то не крутимся ли мы, как поляки, в непролазной чаще? Я пошутила, навигатор замечательная штука.
– Ваще я про другое размышлял, – еле слышно произнес Гена. – Сусанин был мужчиной, а коробка почему-то женским голосом вещает.
– Хорош трендеть! – гаркнула Варвара. И добавила чуть потише: – Измучилась я вся. Вдруг платья дорогущие?
– Кто вам посоветовал этот магазин? – спросила я.
– Соседка, – ответила директриса школы. – Она дочь замуж весной отдавала.
– Надо было спросить, сколько стоит наряд невесты, – продолжала я.
– Катька сказала: миллион отдала, – вздохнула Варя.
От неожиданности я отпустила руль. Потом схватилась за баранку и уточнила:
– Рублей?
Варвара хмыкнула:
– Чего ж еще? Уж не луковых головок!
– Мам, она набрехала, – пискнула Нина. – Откуда у Катьки такой капитал?
– С каким-то москвичом спит, – вздохнула Варя. – Поговаривают, он олигарх с рынка, три палатки держит.
– Сомневаюсь, – кашлянул Гена, – Катя страшная.
– Наврала она, – повторила Нина. – Хотела, чтоб все завистью изошли. Потому и ценник у доченьки с платья не срезала. Видела я ту бумажку! Десять тысяч синей ручкой написано и еще два ноля черной прималевано.
– Доберемся и увидим, – вполне мирно сказала Варвара.
Я не принимала участия в беседе, хотя меня немало удивило поведение незнакомой Кати. Если она приврала по поводу цены свадебного наряда, то зачем отправлять соседку в тот же салон? Правда моментально выплывет наружу.
Не успели мы войти в помещение, заставленное манекенами в белых нарядах, как появился парень и затараторил, словно сорока:
– Здравствуйте. Меня зовут Эдуард. Спасибо, что выбрали наш салон. У нас лучшие платья по лучшей цене. Лучшим клиентам лучшая скидка! Лучшие клиенты сегодня вы.
– Замолчь! – велела ему Варя. – Весь мозг сразу уболтал.
Но Эдик оказался крепким орешком. Слова потенциальной покупательницы он проигнорировал и застрекотал с удвоенной силой:
– Понимаю ваше нервное состояние. Как вас величать?
– Варвара Михайловна, – бормотнула тетка.
Эдик нежно прикоснулся к ее плечу.
– Варварочка, доверьтесь мне и будете самой привлекательной невестой. Как вам вариант «Осень патриарха»?
Широким жестом продавец указал на нечто несуразное. Я замерла, приоткрыв рот. Неужели найдется хоть одна девушка, желающая это приобрести?
Широкая белая юбка походила на гигантский абажур. Сходство с ним ей придавала не только форма, но и обильная бахрома. Ткань, натянутая на каркас, блестела и переливалась множеством не совсем аккуратно приклеенных блесток; подол платья, густо утыканный крошечными бумажными розочками, сильно смахивал на венок, который наши люди, начисто забыв, что церковь не приветствует в светлую праздничную неделю после Пасхи посещение кладбищ, вешают на оградки могил. Сверху невесте предлагался корсет, расшитый атласными шнурами, хотя столь глубокое декольте у невинной девушки не только неуместно, но и неприлично. А еще невесте нельзя будет дышать, иначе ее бюст просто выпадет наружу.
– Боже! – воскликнула Нина. – Ну и ну!
Я выдохнула. Похоже, у дочки Варвары есть вкус. Она не желает напоминать очумевшего от счастья дембеля, разукрашенного аксельбантами из веревок, а также походить на помесь абажура и похоронного венка.
– Какая красотища! – продолжала Нина. – Мама! Вот оно!
Эдуард изобразил удивление.
– Мама? Невероятно! Я думал, эта девушка ваша подружка, а вы, чуть ее постарше, решились на замужество. Сейчас модно расписываться после двадцати пяти. Да ладно, не шутите!
Меня столь откровенная лесть рассмешила, но Варвара покраснела и вдруг, кокетливо поведя плечами, выдала:
– Ну, я ее рано на свет родила. Сколько, мил человек, стоит «Осень патриарха»?
– Договоримся, – легкомысленно отмахнулся Эдуард. – Я настолько поражен вашей красотой, что скину цену. Но вы сначала получше изучите ассортимент.
– Мама! Хочу это! – заканючила Нина. – Оно мне снилось!
– Больно голое, – усомнилась Варвара, – нецеломудренное. Батюшке в церкви не понравится.
Гена откашлялся.
– Да попу это по барабану! Он Наташу Малышеву обвенчал и не чихнул, хотя даже жених покраснел, когда невесту увидел. А Макс в стриптиз-клубе охранником стоит.
– Точно! – запрыгала Нинка. – Натка в ботфортах к алтарю пошла, юбка по самое не хочу и грудь, как на подносе.
– К «Осени патриарха» я подберу накидку, – пообещал Эдуард. – В подарок от фирмы. И туфли подходящие у нас есть. Вуаля!
Движением фокусника продавец извлек словно из воздуха коробку, снял крышку и достал обувь. Я снова потеряла дар речи.
Белая лодочка имела мысок, украшенный брошью, в центре которой горел «рубин» размером с мой кулак. Но главная красота таилась в каблуке. Обычную тонкую шпильку заменяла фигурка тучного амура в стыдливой набедренной повязке. Глаза у вестника любви тоже пламенели красными камнями. Очевидно, создатели обувки считали амурчиков альбиносами.
– Мама… – зашептала Нина. – Ой! Мамочка! Таких ну ни у кого не видела! Ваще!
– Вчера поступили, – потер руки Эдик, – это эксклюзив. Их заказывала на свадьбу дочь… Ой, молчу, это секрет… Ну очень-очень-очень богатая девушка заказывала. Да обувщик ошибся размером – требовался тридцать седьмой, а он прислал сорок второй.
– Как раз по мне! – ахнула Нина.
Да уж, дочь Варвары совсем не Золушка. Впрочем, мне не следует ехидничать – сама не могу похвастаться крохотной ступней.
– Еще есть сумочка, – словно змей искуситель, вещал продавец. – Вуаля!
Теперь в руках парня очутился амур-альбинос побольше, около двадцати сантиметров высотой. А вокруг шеи у него болтался шелковый шнур. Эдик ловко повесил сумку на свое плечо. Я вздрогнула. Полное ощущение, что продавец придушил уродца с луком и теперь тащит его в качестве охотничьего трофея домой.
– Как она открывается? – заинтересовался Гена.
Эдик нажал на уши пластикового амура, и тот широко разинул рот.
– Много туда, конечно, не положишь, – признал продавец, – но ведь в клатчах картошку не носят, а носовой платок уместится. Ну, типа слезы смахнуть, когда уезжать из ресторана пора настанет.
Нина умоляюще посмотрела на мать.
– Ну хорошо, – сдалась Варвара. – Только неправильно с бухты-барахты первое попавшееся хапать. Надо по магазину побродить, с людями посоветоваться.
Эдик сделал приглашающий жест.
– Прошу, наш шоурум открыт круглосуточно. Кофе, чай, конфеты?
– Скока стоит угощение? – предусмотрительно поинтересовалась директор школы.
– Помилуйте! – закатил глаза Эдик. – Категорически бесплатно, от всей души и гостеприимства.
– Тогда неси все, – милостиво разрешила Варя, – мы проголодались.
Около часа мы бродили между манекенами, и я с удивлением констатировала: «Осень патриарха» – не самый страшный вариант. «Мечта витязя» и «Принцесса из страны карамели» оказались еще ужаснее.
– Твое мнение? – спросила Варя, когда мы завершили осмотр.
Нина дернула меня за рукав.
– Вилка, – прошептала она, – я тебя так люблю!
– «Осень патриарха» лучший выбор, – почти не покривила я душой.
– Ой! Мамочка, берем, да? Да? – начала теребить родительницу Нина.
– Скока стоит? – сурово спросила директриса бортниковской школы.
Эдуард потер ручонки.
– Пятьсот тысяч.
– Офигел? – прищурилась Варвара.
Эдик подбоченился.
– Эксклюзивная модель! Второй подобной во всем мире нет! Ручная работа дома Диор. Сшито Армани и Валентино.
Я приблизилась к наряду, заглянула внутрь и воскликнула:
– Там ценник! Сделано в Индии!
– Верно, – не смутился Эдик, – собрали на тамошней фабрике, так сейчас все делают. Хорошо. Четыреста.
– Ты обещал мне персональную скидочку, – напомнила Варя.
Цена упала еще на полтинник.
Тетушка потерла руки и ринулась в бой. Мы с Ниной и Геной стояли смирно в сторонке. Дилетантам лучше не лезть на поле, где рубятся профессионалы.
Минут через сорок вспотевшая и растрепанная Варвара похлопала еле стоящего на ногах Эдика по плечу и велела дочери:
– Нина, иди, примерь. А ты, мил человек, напиши для нас на ценнике: «Полтора миллиона рублей». Это для соседки, пусть сдохнет от зависти.
Ознакомительная версия.
