— Да, милочка, я завтра лучше приду, сегодня вы плохо выглядите, — сказала она.
Несмотря на вздорный характер, Куськина была известной добрячкой.
Глава 5
Вопрос, который не устаю задавать: куда едет женщина, когда ей ужасно плохо?
Кое-кто скажет: к мужчине.
Ни в коем случае: мужчинам мы нужны легкие и веселые, а горестная женщина едет только к подруге: там ее с горем ждут, с горем ей всегда рады.
Далила, отменив остальные сеансы, помчалась к Галине Семеновой. Запыхавшись, прямо с порога пересказала свой сон, и Галина незамедлительно сон расшифровала. Весьма затейливо, стоит заметить.
— Покойник к дождю, черви к покойнику, раз битва, значит, кто-то прибьется, — сообщила она и подытожила: — Короче, жди сегодня дождя и крушения всех надежд.
— Здрасте! Успокоила, называется! — сбрасывая туфли, рассердилась Далила.
— До свидания! Я здесь при чем? — поразилась Галина. — Это все сонник.
Удобно устраиваясь на диване в гостиной, Далила скептически осведомилась:
— Если черви к покойнику, не логичней разве признать, что умрет кто-то из моих пациентов? При чем тут мои надежды?
(Расставаться с надеждами ей категорически не хотелось — с пациентами, видимо, легче.)
Семенова, раздраженно дернув плечом, возвестила:
— Ну не знаю! Тебе, подруга, не угодишь! Перевожу, как умею!
— Я тоже перевожу, как умею, а умею я по науке, и по науке все по-другому.
— И как же?
— Это сон нездоровой совести, — пожаловалась Далила. — Совесть-сатрап терзает меня кошмарами.
— Чем же на этот раз ты ей не угодила? — изумилась Галина.
На снисходительный взгляд Галины, подруга жила стерильной жизнью монахини.
— О-хо-хо, — вздохнула Далила, — недавно девушка рвалась ко мне на прием, Анфиса Пекалова. Ей было плохо, бедняжка нуждалась в помощи, а я не нашла свободного времени.
Семенова грозно подперла кулаками бока и обиженно рявкнула:
— Только не говори, что ты распереживалась из-за какой-то девицы!
— Здрасте! Именно это сказать и хочу!
— До свидания! Не смей беспардонно себя раздавать! — приказала Галина и выдала афоризм: — Здоровье надо беречь! И не забывай, у тебя на руках моя Ангелина! — призвала она.
— Только-то? — удивилась Далила.
— Ну, может, еще капельку я и тетушка Мара с Бондом и Димкой. А Лизке Бойцовой фиг! — Галина скрутила дулю. — Захватчица Лизка пользуется тобой незаконно, — заявила она.
Семенова ничего не имела против общих и старых подруг, особенно школьных, Бойцову же Елизавету она ненавидела. Раз Лизка появилась в жизни Далилы каких-то несколько лет назад, следовательно, и лицо она незначительное, считала Галина. А раз так, Далила не может принадлежать Бойцовой, поскольку у той должны быть свои подруги. Нечего посягать на чужое.
Сообразив, откуда ветер подул, Далила возмущенно спросила:
— Галя, ты шутишь?
Подруга отрезала:
— Я не шучу! Мне надоело, что ты постоянно себя изводишь: ах, я делаю все не так, ах, это, кажется, аморально, — передразнила Галина подругу и приказала: — Не смей ерундой себя изводить! Кто из нас психолог, ты или я?
— Я себя не извожу, — отмахнулась Далила. — Сомнения — атрибут мыслящего человека. Не сомневаются лишь дураки. А то, о чем я хочу тебе рассказать, совершенно исключает сомнения. Анфиса рвалась ко мне очень настойчиво, она жаловалась на любовника, якобы тот хочет ее отравить. Я была занята и перенесла нашу встречу на следующий день.
— Правильно перенесла, — похвалила подругу Семенова. — Всех не ублажишь.
— В том-то и дело, что зря я перенесла. Девушка на следующий день не пришла. Я про нее забыла, а сегодня вдруг этот сон. Я постаралась выбросить ужастик из головы, но Куськина сон подтвердила. Генриетта Карловна сообщила, что Анфиса недавно погибла.
Галина закатила глаза:
— О боже! И здесь Куськина мать! Везде эта чума! Ну, тетка! Каждой дырке затычка!
— Генриетта Карловна соседка — Анфисы, — пояснила Далила. — У нее нелады с соседом. По этому поводу она сегодня была у меня на приеме. Под впечатлением сна я думала об Анфисе, вспомнила, что Куськина соседка ее, спросила, та рассказала. Это ужасно. Я сама не своя.
— Ты и в самом деле сама не своя и под впечатлением, — согласилась Галина. — Так длинно и путано говоришь, ничего не пойму. Скажешь ты наконец, что с этой Анфисой?
Далила удивилась:
— Разве я не сказала? Анфиса недавно погибла.
— Как погибла? Под машину попала? Утонула в реке?
— Нет, Анфису нашли в ее доме. Генриетта Карловна утверждает, что тело девушки было в ссадинах и синяках. Словно ее жестоко забили.
Семенова ахнула:
— Любовник пришил!
И деловито добавила:
— Раз вся в синяках, значит, сильно умирать не хотела, сопротивлялась.
Пребывая в прострации, Самсонова подтвердила:
— Думаю, да, Анфиса умирать не хотела.
— Ну, Далька, ты просто колдунья! — восхитилась Галина. — Сумасшедшая у тебя интуиция!
— Интуиция — это всего лишь хорошо развитая логика, — возразила Далила. — Видимо, моему подсознанию опасения Анфисы не показались такими уж глупыми, как решило мое сознание. Подсознание произвело работу и под воздействием совести выплеснуло мне информацию в такой страшной форме.
— В виде кошмара? Чушь!
— Ясное дело, тебе приятней общаться с духами. Ты объясняешь мой кошмар потусторонними силами?
Галина заверила:
— Так и есть. Анфиса с того света призывает тебя разыскать убийцу и предать его наказанию. А ты — отпетая материалистка. Зачем ты психологию и сюда приплела? На кой психология бедным покойникам? Вечно ты ищешь сложности в элементарном.
— Это глас с того света элементарное? — горько усмехнулась Далила, но призадумалась.
Призадумалась крепко.
Семенова поняла, что опять ляпнула лишнее, и забеспокоилась, что не тем озадачила свою добрячку подругу.
— Э-э, ты чего тут окаменела? — ругательным тоном спросила она и приказала: — Далька, и не помышляй лезть в новое темное дело. Понесешься опять: кто убил? За что? И когда? Тебе оно надо? У тебя своих дел по горло.
— Сердобольная ты наша, сама меня завела и сама же теперь отговариваешь, — упрекнула подругу Далила.
— Я просто так, пошутила, а ты уже нос повесила и призадумалась.
— Хочешь сказать, нет причины?
— Конечно, нет. Сон и гибель Анфисы, обычное совпадение. Так бывает. Мне вот, к примеру, приснилось, что Люськин Карачка ей изменил.
Самсонова усмехнулась:
— Эка невидаль. Да он изменяет ей на каждом шагу, конечно, если верить твоим рассказам.
— Да, изменяет, но Люська-то лишний раз знать не должна. А во сне Люська узнала. Как я разволновалась! — Галина закатила глаза. — Сама еще сплю, а рука уже телефонную трубку нащупывает…
— Неужели ты глупый свой сон нашей ревнивице пересказала? — поразилась Далила и осудила подругу: — Семенова, ну когда ты начнешь прежде думать, чем делать и говорить?
— Ой, да ладно, — отмахнулась Галина. — Ничего плохого не сделала. Представляешь, я Люське сон рассказала, а на следующий день Карапет и в самом деле в дом бабу привел. Сон не в руку, а прямо в ногу.
— Это как?
— Осуществился один к одному. Люська собралась с ночевкой на дачу к мамаше, но в последний момент вспомнила сон мой и передумала, дома осталась. А Карачка, полагая, что Люська на грядках горбатится, решил подразвлечься. Она, дуреха, обед муженьку старается, варит сюрпризом, а он с бабой ломится в дом.
Далила схватилась за голову:
— Представляю, какой был скандал!
— Еще бы! — рассмеялась Галина. — Как Люська бабе той морду била, одно заглядение!
— Ты это видела? — поразилась Далила.
Семенова с гордостью сообщила:
— Своими глазами.
— Как ты там оказалась?
— Мимо проходила и случайно зашла. Это ты, Самсонова, забываешь старых подруг, а я у Людмилы частенько бываю.
Действительно, одноклассница Людмила Зайцева когда-то была очень дружна не только с Галиной, но и с Далилой, однако жизнь, как говорится, их развела. У Самсоновой работа, у Людмилы — Карачка, Карапет Ашотович Сасунян, ласковый восточный красавец. Если верить Галине, Людмила безумно в него влюблена.
