скользко, поэтому она напрочь сбила людей. По всем правилам этикета надо было бы извиниться, помочь подняться и прочее, но у Любови была истерика, из-за чего она еще и потопталась на жертвах, после чего понеслась дальше в сторону медпункта.
Теме ночью стало невыносимо плохо, после чего еще стало еще и странно: "Как это у мужика со стальным здоровьем может заболеть живот такими острыми чувствами?" Естественно, обращаться в больницу ему не хотелось.
— Артемий, что ты там стонешь? Все нормально? — спросила Ольга в полудреме.
— Да, отлежусь и пройдет утром. Не умру же я в самом деле, — возразил больной.
— Так! С этим не шутят! Сейчас же вставай и идем в медпункт. До пляжа то хоть дотянешь?
— Да естественно, только ты спи, отдыхай, сам дотопаю, — пытался еще отмазаться от лечения Тема.
— Ни в коем случае! Вставай сейчас же и идем.
В общем, мелкими шажками они пошли до медпункта, который находился не близко — на другом конце отеля, на пляже. Сделано это было, чтобы сразу оказывать первую помощь пострадавшим на воде — здесь такие происшествия случаются чаще всего. Тем старался сильно не налегать на хрупкую девушку (хоть девушка и не была настолько хрупкой, ведь в противном случае Ольга не стала бы администратором отеля, просто сама девушка, как и любая, старалась выглядеть перед мужчиной более беззащитной и слабой. Впрочем, Тему тоже не стоит недооценивать, он тоже в жизни отеля сыграл немалую роль).
И… у бассейна на них бежала девушка с пронзающим криком. Тема не помнил ее имени, поэтому хотел спросить его у Ольги на всякий случай, так сказать на будущее, уж она то знала тут всё и всех, но тут их с Ольгой сбила та самая девушка и они оба повалились на землю, после чего Тема почувствовал, что у него больше нет сил встать. Так бы и лежать вечность на холодной плитке. Пусть ты себе все отморозишь, но зато больше не придется ощущать пронзающую тебя боль каждую секунду. Она, конечно, никуда не делась, но хоть чуть-чуть отступила. Еще бы вдох-выдох и совсем можно спокойно лежать.
— Тем, Тема, вставай! — Оля в панике прыгала вокруг него. Ей было плевать на психованную девушку, ей сейчас двигала лишь одна цель — оказать возлюбленному помощь.
— Оль, — спросил Тема. — Как зовут пробежавшую мимо девушку?
— Чтоооо?! Да ты меня до гроба доведешь… — всхлипнула Ольга и присела на колени рядом.
— Ничего. Я люблю тебя.
После этого Тема все-таки ради Оли нашел в себе силы встать. Они еле добрались до медпункта и, постучавшись в дверь, оттуда резко раздались женские крики.
— Господи, да что ж за дурдом сегодня ночью… — возмутилась в который раз администраторша.
Врач Виктория тихо спала. День был совершенно не насыщенный, в море почти никто не купался, травм на воде не было вовсе, как впринципе и травм в целом. Поэтому, надеясь получить заслуженный отдых, Вика поудобней устроилась в кровати, одну ногу выпрямив, а другую согнув. Что касается рук, то одну лежала под головой под подушкой, вторая — вытянута вправо, ладонью касаясь низа второй подушки. Подушка, лежавшая под головой, была повернута на холодную сторону.
Вдруг в дверь постучались. Стучались часто-часто и настойчиво. Виктория бы напугалась, но стуки посреди ночи — не единичный случай.
За дверью стояла девушка в пижаме. Из руки у нее капала кровь, а на лице застыл неподдельный испуг. У врача накопилось множество вопросов, однако для начала надо было сделать перевязки и, в случае необходимости, наложить швы, потому что кровь вроде сочилась сильным потоком, скорее всего, вся дорога от ее домика была помечена этим следом.
— Как же Вас так угораздило посреди ночи? — спросила позже целительница, остановив кровь и уже потуже затягивая бинт.
В ответ лишь осталось беззвучное молчание. Больничная палата походила на огромную вакуумную комнату.
— Вы упали? Порезались ножом?
При слове "нож" пациентка слегка ожила и со страхом во все глаза уставилась на доктора.
"Судя по ее ужасу, — думала Виктория. — Расспрашивать ее о чем-либо в данный момент бесполезно. У девушки явный стресс до пропажи голоса. Что же с ней такое могло случиться?"
Врач уложила Любовь спать, предварительно заставив ее выпить валерьянку.
Через пару мгновений вновь постучали. Предыдущая посетительница резко вскочила с койки и вновь пронзительно заорала.
"Господи, да что ж за дурдом сегодня ночью?" — подумала врач.
Открыла дверь. На пороге едва держались начальница и ее охранник. Начальница едва держалась от навалившегося на нее тяжести — как моральной, так и мышечной, а охранник — от скрючевшей его боли. Тему уложили в соседнюю от Любови койку, телохранителю дали таблетку от живота, истеричке — снотворного, чтобы та получила десять часов здорового сна, после чего Виктория увела Ольгу к себе в кабинет и давай с ней разговаривать:
— Слушай, как это так его?
— Да сама не знаю, — начала рассказ Ольга с наворачивающимися слезами на глазах. — еще днем все было хорошо, ушла на обед, после решала дела, а тут вдруг ночь — и это, — она уже еле держалась.
— Ничего, ничего, — утешала подругу Вика, как могла. — Он сильный, выкарабкается как-нибудь. Только в больницу бы в нормальную все равно бы желательно как можно скорее съездить.
— А как? У меня же работа, я не могу тут все бросить, оставив отель на произвол судьбы.
— Ну, тут я тебе не советчица.
— Стой, у тебя же тут где-то был телефон! — вдруг осенило Ольгу.
— Телефон-то, телефоном, но какой-то хулиган сегодня днем обрезал кабель, так что теперь только до людей идти.
— Но как же? Ближайший автобус приедет только через десять дней. Ой, уже же ночь на дворе — через девять. Эх, придется наверно попросить кого-то из отдыхающих, вернув им деньги за отпуск и еще накинув сверху. Ведь если Тема… — дальше Оля вновь всхлипнула, не сумев произнести слово "умрет". — Я не смогу… Я не переживу…
Сашу затащили в чулан, предварительно связав. Мирослава позвала всю банду, включая мужа, выключая Лизу.
— Ну и чего с ним теперь делать? — спросила Мария.
— Ну, судя по всему отпустить нам его не получится, — Маргарита начала говорить очевидные вещи, чтобы казаться умнее. — Как насчет убить?
— Ну, не знаю, не знаю, девоньки, — вступил в разговор глава, Борис Маркович. — Если убивать, то нам придется запариваться насчет того, чтобы нас не запалили как убийц. Ну, или хотя бы
