Иоанна Хмелевская - По ту сторону барьера

Странно — сам дворец бесследно исчез, разрушен, сгорел, разобран? А портреты и секретер сохранились, надо же!

Внимательно оглядела я библиотеку, битком набитую книгами и подписками газет и журналов. Вот что мне пригодится, ох, сколько времени придется здесь провести, знакомясь с новыми временами! Ведь в Трувиле я и десятой части о них не узнала, до того ли мне было там? А здесь, у себя, в тишине и спокойствии, не торопясь ознакомлюсь с историей человечества, разделяющей мои времена, восьмидесятые годы прошлого столетия и новые, в преддверии наступления двадцать первого века.

И, не откладывая дела в долгий ящик, я тут же погрузилась в чтение. Ни о каких утренних прогулках уже не могло быть и речи, ведь читала я до четырех утра.

— Ну, дитя мое, наконец-то я тебя слышу! — кричала пани Ленская. — Твой Гастон дал мне номер твоего телефона, а мне столько надо тебе сказать! И очень важное! Алло! Ты меня слышишь?

Хорошо, что я уже успела не только проснуться, но и умыться, и даже выпить утренний кофе, хотя никто мне его в постель не подал. Ничего, главное, Сивинская его сварила, не графья... то есть, как раз графиня, но я не считала зазорным спуститься к завтраку. А сейчас Зузя наверху приводила в порядок спальню, Роман во дворе мыл машину, Сивинская крутилась на кухне, а Сивинский — я с любопытством его разглядывала — копался в саду. Не отрываясь от кофе, я держала у уха трубку мобильного телефона.

— Слышу, пани Патриция, хорошо слышу вас, — обрадованно отозвалась я. — И сама собиралась вам позвонить после завтрака.

— Уже не собирайся, я сама звоню. Первое и самое главное! Слышишь? Арман Гийом исчез! 'Нет его в Париже! Слушай, у тебя все в порядке?

— В полнейшем!

— Это хорошо. Но учти — Арман Гийом исчез!

Я чуть не захлебнулась кофе. Надо же, после разговора с Гастоном напрочь позабыла об Армане. Возможно, самоуспокоилась еще и после наших переговоров с паном Юркевичем. Так или иначе, только теперь вспомнила о существовании Армана Гийома и о грозящей мне опасности.

— Исчез? — прокашлялась я. — И что?

— И это мне очень не нравится! — веско прокричала старушка. — Говорят — уехал, но никто не знает куда. Слушай, ты уже написала завещание в пользу церкви?

— Сегодня в два часа подписываю его. Вчера обо всем договорилась с нотариусом.

— В таком случае прошу тебя до двух часов соблюдать особую, сверхвысокую осторожность! У меня очень нехорошее подозрение... предчувствие, что этот негодяй поехал к тебе! А насколько я знаю, к тебе очень просто попасть, там, небось, ничего не изменилось? Прямо с автострады к тебе ведет дорога, так ведь? Поворот вправо?

— Да, к моему дому ведет от шоссе прямая дорога, вот только надо вовремя съехать с краковского шоссе на варшавское, — вспомнилось мне.

— Ты на всякий случай выгляни в окно, не крутится ли там где-нибудь этот мерзавец!

— Ладно, сейчас погляжу.

— К нотариусу ты едешь или он к тебе?

Поглядев на часы, я ответила:

— Я к нему! Через полтора часа.

— Так лучше не ждать и ехать немедленно! — командовала старушка. — В случае чего посидишь в Варшаве в кафе. Не буду больше задерживать тебя, поезжай немедленно!

— Но вы уверены, что Арман Гийом именно ко мне...

— Может, и на Северный полюс, но я в этом сомневаюсь. На всякий случай советую тебе поостеречься и бежать из дома. Роман у тебя под рукой?

— Да, машину во дворе моет.

— Так скажи ему о том, что я тебе только что посоветовала. У него побольше мозгов, чем у тебя. И марш к нотариусу!

Этим приказом пани Ленская закончила разговор и отключилась, оставив меня в большой растерянности.

Езус-Мария, неужели я так никогда и не избавлюсь от этого Гийома?

И на всякий случай решила последовать хорошему совету: заодно в оставшееся время ознакомиться с современной Варшавой. Роман провез меня по важнейшим трассам, кое-что я узнавала, кое-что было для меня совершенной новостью. Вот, например, возносящаяся в небо в самом центре города ни на что не похожая грандиозная постройка из серого камня с башенками и украшениями. Роман пояснил — самое знаменитое здание в Польше, так называемый Дворец Культуры, который Россия подарила нам пятьдесят лет тому назад[14].

Совершив весьма поучительную экскурсию по столице, я подписала наконец проклятое завещание. Оригинал его остался на хранение у нотариуса, а с собой я прихватила копию. С большим облегчением и нагрузившись покупками я вернулась домой.

Меня удивило, что ко мне не приехал никто из гостей. В прошлом веке, помню, не успела я вернуться из Парижа, как съехались все окрестные помещики, а сейчас — ни души. Роман пояснил: теперь помещиков нет, люди работают, разъезжать по гостям некогда, особенно к нам, Секерки как-никак на отшибе, хотя и совсем под Варшавой. А мне посоветовал покопаться в своем блокноте.

Правда, опять о нем забыла. Схватила и принялась перелистывать. Замелькали знакомые фамилии: Порайские, Вонсовичи, Бужицкие, Танские. Значит, за прошедшие десятилетия не все рода повымерли. Как бы пригодилась мне сейчас какая-нибудь знакомая сплетница, от которой я смогла бы узнать какие-нибудь современные новости!

Подумала, подумала и позвонила Монике Танской. Прежнюю пани Танскую звали Кларой, это, должно быть, какая-то правнучка, значит, по мужской линии, раз фамилия сохранилась.

— Говорит Катажина Лихницкая, — представилась я, услышав женский голос и не зная еще с кем говорю.

В ответ раздалось радостное:

— Каська! Ну, знаешь!.. Наконец-то появилась! Куда ты запропастилась? Уехала всего на неделю, а пропала на месяц! Когда вернулась?

— Вчера! — растерявшись от такого натиска, ответила я. — Так получилось. Но приехала и, видишь, звоню.

— Нам надо немедленно увидеться! Приезжай ко мне! Хотя нет, лучше я к тебе, у меня не дадут поговорить. А новые парижские тряпки привезла?

— Самую малость, что кот наплакал. Очень хорошо, когда приедешь?

— Сегодня не получится, а вот завтра... Ладно? Часов в пять, сбегу с работы.

— Прекрасно. Значит, до завтра.

Если я думала, что на этом закончу разговор, то глубоко заблуждалась. Моника Танская, совсем мною не побуждаемая, сама по себе выдала мне кучу информации.

Я узнала, что: у какой-то Аниты новый хахаль, Бужицкие снова стали разводиться, некий Томаш решился-таки приобрести тот, помнишь? участок на Мазурах, Агата наконец-то забеременела, Мажена за месяц похудела на пять с половиной кило, а несовершеннолетняя Вонсовичувна увлеклась наркотиками, а Доминик Вонсович не знает, как спасти дочь. Ага, значит, все названные особы и мне должны быть известны, видно придется устроить какой-то прием и пригласить их, чтобы заново с ними познакомиться.

Больше я никому звонить не осмелилась, зато позвонили мне.

— Привет, это Михал! — раздалось в трубке. — Слава богу, появилась! Я уж дождаться не мог!

— Привет! — осторожно отозвалась я, не имея ни малейшего понятия, кто такой Михал. — А что?

— Подворачивается выгодное дельце, малость рискованное, так что тебе решать. Зато тираж большой. Загляни завтра, обмозгуем, последний срок!

— Куда заглянуть?

— Как куда? В издательстве все и порешим. Сможешь подскочить?

— Смогу! — заверила я, надеясь, что пан Юркевич или Роман объяснят мне, что это за издательство.

И в самом деле, Роман все знал. Оказалось, я — совладелица книжного издательства и глава совета директоров, причем мой голос решающий. Издательство процветает.

Потом я позвонила пани Ленской, сообщив, что я еще жива и завещание подписано, у меня на руках копия, а Армана нигде не видать.

— Оправь копию в рамку и повесь на самом видном месте, — посоветовала старая дама. — Так, чтобы сразу бросалась в глаза всем, кто войдет в твой дом.

Потом, уже успокоенная, она поведала мне о новостях следствия. Отыскались ботинки, наследившие на месте убийства Луизы Лера. Нашли их на помойке у дома Армана, еще одно доказательство — женщину убил он. Да пани Ленская и не сомневалась в этом, но окончательно проверить сможет лишь через две недели и тогда мне все расскажет. Я не стала торопить ее, и без парижского убийства у меня достаточно проблем, не хватало еще морочить голову паршивцем Арманом.

Да, на скуку пожаловаться я не могла, жизнь била ключом, интересная и разнообразная.

Что я пережила — пером не описать! Началось все с того, что я опять поехала на прогулку верхом. В специальных брюках для верховой езды и жакетике. Мужское седло — новое, проверенное, в прекрасном состоянии. Роман подставил руку, на которую я оперлась ногой, влезая на седло, и все выглядело прекрасно.

И вдруг моя Звездочка понесла! Да так, что я не могла ее остановить. И когда перед нами появился уже знакомый бело-зеленый барьер, я запаниковала. Нет, не хочу возвращаться в прошлое! Ни за что на свете! Езус-Мария, сейчас эта норовистая лошадка опять махнет через барьер в прошлый век и я окажусь там в таком виде! В брюках и жакетике, без Гастона, без телефона, без машины, без ванной, да без всех достижений цивилизации за истекший век! Без интереснейших книг, зато с целым багажом забот и проблем, окончательно скомпрометированная.