Дождавшись, пока он выйдет, я забросил ноги на стол и решил подремать. Не тут-то было: в комнату вошла Татьяна и закрыла за собой дверь на ключ.
— Дорогой! Я тут читала какой-то женский журнал, и вычитала там чертовски интересную вещь! Оказывается, каждый шеф хочет свою секретаршу прямо на рабочем месте!
— Только, если она симпатичная! — уточнил я, начиная понимать, к чему она ведет.
— А я — симпатичная? — кокетливо спросила она и приспустила одно плечо у и без того очень открытой маечки. — А так? И вообще, я тебе секретарь или где? Ты меня не хочешь? У тебя есть другая секретарша? — вдруг притворно обиделась она.
— Конечно! — задумчиво глядя в потолок, ответил я.
— Что значит «конечно»? — Не хочешь? Симпатичная? Или есть другая?
— Есть другая! Сейчас она постучит в дверь и попробует войти! — отшутился я, представляя себе аппетитное содержимое ее блузки и понемногу приходя в «приподнятое» настроение.
Но, к нашему удивлению, в дверь действительно постучали, и Татьяна, поправив бретельку, открыла дверь перед мифической конкуренткой. И тут же сползла на пол от хохота: за дверью стояла Люда.
— Что вы ржете? — удивленно спросила она у нас, войдя в кабинет и положив на стол папку с документами. — На мне что-то не так?
— Я все поняла! — сквозь слезы прохихикала Татьяна. — Ты отбиваешь у меня мой хлеб! В тихую подрабатываешь секретарем!
— Это с чего это вдруг? — спросила Людмила.
— Джонни только что признался! И за это ты у меня получишь! — Татьяна шлепнула подружку по упругой заднице и понимающе посмотрела на меня: — Да, такая попка — это достаточный аргумент!
— У меня есть и другие! — довольно повела бюстом Людмила, довольная комплиментом. — Но для чего?
— Я предлагала ему подомогаться ко мне прямо на рабочем месте! — смеясь, пояснила Татьяна. Ну и спросила, нет ли у него другой секретарши! А он показал мне на дверь и сказал, что она вот-вот появится! Я так и знала!
— Ни фига себе? — возмутилась Люда. — Дома все поровну, а на работе ты к нему в тайне от всех клинья подбиваешь? Я тоже хочу! Там нет никакой вакантной должности? К которой шеф тоже должен домогаться?
— Должен? — уточнил я.
— Ты прямо как первый раз замужем! — возмутилась Людмила. — Есть правила, которые ни один Босс не должен игнорировать! Например, «Шеф обязан иметь секретаря и других сотрудниц!». Или «Шеф обязан периодически проверять рабочее место сотрудниц!».
— А я знаю кое-какие обязанности сотрудниц! — ехидно ухмыльнулась Татьяна. — «Рабочее место сотрудницы должно быть ухожено и готово к работе!», — и они обе начали снимать свои маечки, не забыв, правда, закрыть входную дверь.
— «Каждый вызов на ковер к Шефу сотрудницы должны воспринимать буквально!» — Людмила сняла с себя юбку и в одном белье уселась у моих ног.
— «В рабочее время сотрудницы могут принимать на грудь исключительно Шефа!». — Татьяна сняла лифчик и тоже придвинулась ко мне поближе.
— «Сотрудницы обязаны относиться к Шефу относительно, положительно и уже потом удовлетворительно!» — весело смеясь, они уволокли меня на диван и уселись сверху, недвусмысленно поглядывая на мою несчастную одежду.
— «Сотрудницы обязаны взаимодействовать с Шефом во всех позициях!». — Людмила тоже освободилась от лифчика и добавила: — «Выдающиеся достопримечательности сотрудниц должны радовать Шефа своим тонусом!».
— «Сотрудницы обязаны понимать Шефа до конца!»! — радостно подытожила Татьяна и взялась за мой ремень…
Тут зазвонил телефон, и, недовольно с меня спрыгнув, Людмила подняла трубку, ответила на приветствие собеседника и, недовольно пробормотав «Сны о Шефе могут сниться и без него!», протянула мне трубку, начав понемногу одеваться.
— Алло, Жорик! Это Толян! Мне бы надо связаться, или еще лучше пообщаться с Лючано! Как бы это организовать? Желательно, в неформальной обстановке!
— Если не очень срочно, то не грузись, он приглашен на дни рождения! Через неделю увидишь на острове…
— Он там будет точно? — с надеждой в голосе спросил он.
— Точно! Уже звонил, благодарил за приглашение, обещал быть в субботу утром!
— Классно! — восхитился Толян. — У меня тут такая тема наклевывается! А, кстати, этот твой камикадзе тоже будет?
— Тераучи, что ли? Естественно! Он же сделает себе харакири, если его не пригласят! Кроме того, он спит и видит, когда с Вованом на охоту поедет! А ему обещали, что после дней рождений… Так что он ни дня лишнего не вытерпит…
— На какую охоту? — заинтересовался Толян.
— Да на носорога! У Вована над камином места что-то очень много… А у Тераучи — акулья голова висит! Непорядок!
— Блин, а мне что зафигачить? — грустно пробормотал он. — Придумайте и мне что-нибудь, ладно? А то я как лох, сижу дома, пока вы все там претесь! Могли бы и меня приглашать! А то я как посмотрю ваши фильмы, аж от зависти зеленею.
— Ладно! — в душе схватившись за голову, пообещал я.
— А как там моя дочурка?
— На, пообщайся! От нетерпения уже на мне прыгает!
Татьяна, так и не успев привести себя в порядок, в юбке и не застегнутом лифчике вцепилась в трубку и что-то в нее затараторила. А я, решив, что просто так говорить ей скучно, ну, и в качестве небольшой, но очень смачной мести, начал щекотать ее где попало. Попадало в основном в район груди и бедер. И моей жертве стало немного не по себе. Стараясь не сбить дыхание и не потерять нить разговора, девушка сосредоточенно отбивалась от меня и присоединившейся ко мне Людмилы сначала свободной рукой, потом начала лягаться. К еще большему нашему удовольствию. Переговоры в экстремальных условиях длились довольно долго, в результате чего, оставшись в одних трусиках, она только односложно отвечала отцу, в перерывах закусывая губу, чтобы не завизжать или не расхохотаться. Наконец, попрощавшись с ним и повесив трубку, она оторвала мои шаловливые ручки от своей груди, Людкины — от подмышек и набросилась на нас, уже не сдерживая хохот. Мы очень мило поборолись на ковре, причем умудрились разорвать пополам юбку Люды и сломать каблук на ее же туфельке. Потом, посмотрев на часы, я решил, что работать лень и предложил ломануться по магазинам, тем более что формальная причина для этого была.
Пока Татьяна бегала за шмотками для Людмилы в ее кабинет, мы выпили по бокалу шампанского и в прекрасном настроении отправились в гараж.
В магазине девочки не смогли удержаться от того, чтобы не устроить шоу: они перемерили кучу шмоток, попридирались к качеству, фасону и отделке всего того, что забраковали, потом долго издевались надо мной в отделе нижнего белья, дефилируя передо мной в каждом отдельном бюстгальтере, трусиках или маечке, причем принципиально не одевая двух предметов туалета вместе. И к концу показа продавщицы смотрели на меня, как на какого-нибудь султана, а я все решал, с кого же я начну месть, когда доберусь до кровати. Потом они долго складировали покупки, подобрали десятка полтора нарядов для Юльки, скупили треть витрины ювелирного отдела, потом решили приодеть и меня. Тут я чуть не сошел с ума от бесконечных переодеваний, команд «Повернись!» и «Не то!». В итоге, через час после теоретического окончания работы магазина мы выбрались из него, забили салон лимузина пакетами, коробками и сумками и поехали домой.
Там процедура примерки повторилась, причем в еще более мрачной форме: вместе с присоединившейся к ним Юлькой они мерили все по отдельности, вместе, вперемешку с деталями другого комплекта и т. д. По-моему, замучился даже Бармалей, мало что понимающий в женской красоте и сексуальности. К моменту, когда я был готов наброситься на ближайшую ко мне дамочку, Юлька решила, что ей немного нехорошо, и, проглотив таблетку Но-шпы, отправилась спать. Обе оставшиеся в гостиной подруги, хитро глядя на меня, достали из чьего-то кошелька монетку, пошептались и хором спросили меня:
— Орел или решка?
— Сначала? — уточнил я и довольно приподнялся из кресла.
— Естественно! — расхохотались они. — Придется попотеть!
