индийской армии… безвременно погиб…
– Так его унесла война?
– Нет, виски.
– А?!
– Точнее, фатальная рассеянность… Однажды вечером отец по оплошности вместо доброго шотландского виски хлебнул ирландского. Он так и не оправился от угощения, а мне до сих пор не удалось выяснить, кто посмел в нарушение всех правил, принятых у цивилизованных людей, притащить в наш дом это пойло.
Мак-Хантли долго раздумывал, потешается над ним эта рыжая кобыла или говорит совершенно искренне.
– Короче, по вашему мнению, мисс, в Каллендере все идет прекрасно, не считая того, что время от времени тут убивают ближних? – иронически заметил он.
– Ну, это случайность… и дела обстояли бы еще лучше, если бы нам удалось очистить город от тех, кто не обладает природными достоинствами нашей расы, всегда составлявшими и, благодарение Богу, по-прежнему составляющими ее гордость… В общем, нам следовало бы избавиться от людей, которые покорно приняли законы захватчика и склонили головы перед оккупантами!
– Захватчики? Оккупанты? Боюсь, я плохо понимаю, что вы имеете в виду…
– А как, по-вашему, я могу назвать этих англичан и их королеву, узурпировавшую корону Шотландии?
Ошарашенный инспектор захлопал глазами, не в силах издать ни звука, потом встал и, собираясь уходить, полюбопытствовал, что за годовщина помешала ему увидеть мисс Мак-Картри накануне. Вместо ответа Иможен повелительно указала инспектору на дверь.
– Так я и думала! Убирайтесь!
Дугал настолько не ожидал подобной реакции, что совсем растерялся и попробовал, было, спорить.
– Но…
– Я велела вам убираться отсюда, предатель!
– Тут, наверное, какое-то недоразумение и…
– И он еще смеет прикидываться шотландцем! Ублюдок – вот вы кто! Просто-напросто ублюдок!
Теперь уже Мак-Хантли рассердился не на шутку и тоже начал кричать.
– Я не позволю вам!.. Я точно такой же шотландец, как и вы!
– Лгун! Лицемер! Розмери!!!
Миссис Элрой вбежала в комнату с каминными щипцами, превращавшимися в ее руках в довольно опасное оружие.
– В чем дело?
– Помогите мне выставить вон бессовестного втирушу! Он имел наглость проникнуть в мой дом, назвавшись шотландцем!
– Да замолчите же наконец! – рявкнул окончательно взбешенный Дугал. – Я запрещаю вам говорить, что я не шотландец! Я родился в Эдинбурге!
– По чистой случайности! Вперед, Розмери!
Растерянный и раздраженный инспектор так плохо соображал в эту минуту, что даже не подумал защищаться. Две женщины вихрем налетели на него и, подталкивая щипцами и зонтиком (который Иможен схватила по дороге), выгнали в сад, а потом и за калитку. Избавившись от противника, мисс Мак-Картри снова издала победное ржание и прогремела на всю округу:
– Он пытался выдать себя за шотландца, а сам даже не знает, что вчера была годовщина сражения при Баннокберне, где Роберт Брюс обеспечил Шотландии независимость!
Подходя к гаражу, где Ивен Стоу трудился над упорно не желавшим работать мотором, Мак-Хантли все еще кипел от возмущения, и ему хотелось поделиться с кем-нибудь обидой.
– Что, эта Мак-Картри совсем тронутая?
– На вашем месте я бы так не говорил о леди!
– Леди? Да она самая обыкновенная пьянчуга и…
Не дав инспектору договорить, Стоу нанес молниеносный удар правой, и Дугал с подбитым глазом очутился на земле. Но Мак-Хантли был далеко не трус, и, что бы ни говорила Иможен, шотландская кровь звала его к сражениям. Едва поднявшись на ноги, он яростно налетел на хозяина гаража. К несчастью для него, Стоу оказался чемпионом ближнего боя, и через несколько минут Дугалу пришлось признать поражение.
– Ладно… но вы за это заплатите! Бить офицера полиции – очень дорогое удовольствие!
– А я понятия не имел, кто вы такой, и отлупил вовсе не полицейского, а хама, вздумавшего оскорблять женщину из числа моих близких друзей!
Увидев, в каком состоянии его постоялец явился от мисс Мак-Картри, Джефферсон Мак-Пантиш сочувственно покачал головой.
– Похоже, она никогда не изменится, – проворчал он.
Донесение Мак-Хантли о событиях в Каллендере так рассмешило суперинтенданта, что он дал его почитать Берту Джонсону, а тот даже десять лет спустя, давно выйдя в отставку, рассказывал эту историю всякий раз, как ему хотелось повеселить друзей.
Как честный полицейский и достойный воспитанник школы детективов в Глазго, ведя расследование, Дугал всегда старался не принимать в расчет личных чувств.
Немного отлежавшись, он отправился в участок побеседовать с сержантом Мак-Клостоу. Тайлер молча присутствовал при разговоре.
– Но в конце-то концов, сержант, вы достаточно давно живете в Каллендере и, по идее, должны знать, кто так люто ненавидел Рестона, чтобы желать ему смерти!
– Да, по всей видимости, у него не было ни одного врага.
– Наоборот, по всей видимости, был, иначе аптекаря бы не застрелили!
– Верно, прошу прощения… Но сам я по-прежнему думаю, что Ангус Кёмбре…
– Слишком примитивное решение!
– Но ведь он же был на месте убийства!
– С вполне определенной целью: увести из дома Дженет Лидберн!
– И прихватил для этого револьвер!
– Не спорю, это он сделал напрасно, и теперь заплатит немалый штраф за незаконное ношение оружия. Тем не менее мы должны сделать скидку на романтический настрой молодого человека, задумавшего любой ценой похитить возлюбленную.
– Вплоть до убийства?
– А почему бы и нет?
– Тогда, сами видите…
– Он мог бы убить родителей – тюремщиков девушки, но какой смысл стрелять в дядю?
– Так ведь он тоже родственник, правда?
– Вряд ли Ангус Кёмбре хотел перебить всю родню своей милой.
– А может, он принял аптекаря за Лидберна?
– Ну, едва ли! Парень-то не слепой! Меж тем, Рестон стоял под самым фонарем, а он, в отличие от мясника, вовсе не отличается могучим телосложением! Нет, что бы вы там ни думали, а в Каллендере наверняка есть человек, который ненавидел аптекаря, желал ему смерти и при первом же удобном случае поспешил свести с ним счеты. Найти его трудно, но воля и упорство преодолеют любые препятствия. Вы начнете все сначала и проследите каждое движение всех, кто так или иначе был связан с жертвой. Я хочу знать, чем каждый из них занимался в ночь преступления. Тем временем сам я еще поброжу по городу и поговорю с кем сумею. До вечера.
Не успел Мак-Хантли отойти от участка и на несколько шагов, как его догнал Сэм.
– Прошу прощения, инспектор…
– В чем дело, Тайлер?
– Да я насчет этого расследования…
– Да?
– Не то чтоб я позволил себе
