— Если её не возьмете, я тоже не поеду, — не терпящим возражений тоном юной пионерки заявила Валентина.
— Это твоя учительница арабского? — без всякой надежды на благополучный исход спросил я.
— Это Мирьям, мы вместе работали в «Экстазе». Ей некуда уезжать, её братья ищут, — со слезой в голосе продолжила Рожкова. После короткой паузы она добавила:
— Постоянные клиенты называют ее графиней Кадохес.
Я оценил серьезность демарша. Ради сохранения чести семьи любящие братишки из палестинского города Туль-Карем замочат графиню Кадохес без всяких сантиментов. Таким образом, к нашему интернациональному коллективу присоединилась блудная дочь палестинского народа Мирьям Абуркаек. К вечеру мы прибыли в поселение Ливна, где создавалась первая независимая палестинская киностудия «Антисар», что в переводе с арабского означает «Победа».
К идее становления палестинского кинематографа я пришел не сразу. Дело в том, что когда пожилая пара театральных критиков вместе с детьми переезжает в Израиль с Арбата, а потом получает без детей государственную квартиру в Офакиме, это событие, безусловно, волнительно само по себе. Но жизнь дарила старикам-театралам переживания и поглубже.
На пятый день Офакимского периода жизни и творчества супругов Борщевских им представилась возможность побывать за пять шекелей на встрече в актовом зале музыкальной школы с их старинным знакомцем Марком Захаровым. Здесь Борщевские познакомились с недавно приехавшей в Офаким Варварой Исааковной, которая многие годы отдала служению театру. Среди прочего Варенька рассказала презабавную историю о том, как у неё пропал чемодан, и она обратилась в полицию, где в ней принял участие милейший молодой человек и, кстати, интересующийся театром.
Возвращались домой супруги Борщевские уже затемно, в прекрасном настроении. В подъезде свет не горел. Вячеслав Борисович открыл дверь квартиры, которая почему-то не была заперта. Как обычно он пропустил вперед Ольгу Викторовну и включил свет. Из квартиры куда-то исчезла мебель, но это было не самое удивительное. В прихожей на огромном матрасе совершали половой акт полный негр с маленькой, но обладающей огромной задницей немолодой негритянкой.
Появление супругов Борщевских не только не помешало паре афро-израильтян, но даже обрадовало их. Немедленно прервав свое занятие, они вскочили на ноги, радостно сказали «שלום» (в данном контексте «здравствуйте»), после чего прикрылись белыми одеждами. Но все равно было ясно, что свое занятие негры собирались закончить вне зависимости от появления четы Борщевских. Ольге Викторовне стало дурно. У Вячеслава Борисовича как-то сразу заболело сердце.
Затем началась какая-то фантасмагория. Рано утром появился прилично одетый молодой негр и, дрожащим от возмущения голосом, через переводчика, заявил, что община евреев, выходцев из Эфиопии, не потерпит расистских выпадов неизвестно кого, приехавших неизвестно откуда и не имеющих к еврейству никакого отношения. Объяснения супругов Борщевских, что они случайно ошиблись этажом, не пытались представиться работниками министерства абсорбции, которые привезли мебель, и что вообще в их действиях не было злого умысла, приняты не были.
После чего Вячеслав Борисович, как говорят китайцы, потерял лицо. Он кричал, что его дедушка был раввином в городе Городня Черниговской губернии, отец был репрессирован в годы борьбы с космополитизмом, а Ольга Викторовна, хотя действительно не еврейка, но происходит из старой артистической фамилии. Что её бабушка, находясь на содержании у виднейшего российского мецената Саввы Морозова, сделала блистательную театральную карьеру, а её матушка в знаковом фильме «Доярка и пастух» исполняла роль свинарки.
Разразился безобразный скандал. У Вячеслава Борисовича подскочило давление. Добрейшая Варенька бросилась за помощью к молодому человеку, с которым познакомилась в полиции. Он прибыл на микроавтобусе в сопровождении совершенно разбойного вида мужчины, назвавшегося Пятоевым Игорем Александровичем. Они направлялись что-то праздновать в каком-то поселении на территориях. Молодого человека звали Миша Маковецкий, и он уговорил супругов Борщевских и Варвару Исааковну присоединиться к ним. В дороге Миша просил их забыть о неприятном эпизоде с эфиопами и сообщил, что собирается с их помощью поставить эротический фильм на арабскую тематику. Поселение Ливна их очаровало. Собрались чудесные люди, простые и жизнерадостные. Много смеялись, говорили об эротическом кино, об арабском фольклоре. Мише позвонил какой-то Ахмед Алузаел, предложил сотрудничество. Миша Маковецкий явно не понял, кто с ним говорит, но предложил звонившему, в качестве проверки его деловых качеств, сняться для начала в фильме о любви и дал домашний телефон Леваевых. Поздно вечером ему позвонили с работы, попросили срочно приехать. Он извинился, попросил присутствующих закончить фильм максимум за две недели и уехал.
Две недели пролетели как сон. Я и думать забыл о нескольких милых стариках и тем более о своем хамском розыгрыше относительно эротического фильма на арабскую тематику. Но, как говорил один политический деятель, процесс пошел. Через две недели и три дня мне позвонил Вячеслав Борисович и потребовал встречи незамедлительно. С трудом вспомнив, кто такой Вячеслав Борисович, я поинтересовался в чем, собственно, дело. Борщевский по телефону объясняться отказался и вновь потребовал встречи незамедлительно в Ливна. Там я давно не был, делать мне было нечего, я взял детей и поехал в гости к Пятоеву. Там же открылось следующее.
В течение двух недель был не только создан фильм «Палестинская пленница», но рядом с домом Леваевых поселилось еще два семейства. Борщевские купили дом на причитающуюся им ссуду для покупки жилья, но им пришлось добавить довольно крупную сумму денег. Пришлось отдать почти всё, что еще оставалось от Саввы Морозова. Варвара Исааковна Бух-Поволжская сложила свою ссуду со ссудой своей дочери, матери-одиночки с двумя детьми по имени Элеонора Баргузин. Та получила достаточно, для того чтобы приобрести дом.
Но все это меркло по сравнению с тем, что произошло в духовной сфере. Фильм «Палестинская пленница», несмотря на малобюджетность (на него ушли деньги, честно заработанные при ограблении публичного дома «Экстаза»), был выполнен в добротной манере мелодраматического соцреализма и отличался богатством и выразительностью батальных и постельных сцен. Сюжет был прост, но пленителен. Мерзкий израильский офицер, его роль блистательно сыграл Саша Парашютист, гнусно лишил девичьей чести чистую, невинную, мечтательную палестинку. Её роль в строгой, но выразительной манере сыграла Мирьям Абуркаек, бывшая ударница труда из «Экстазы». На этом заканчивалась первая серия. Во второй серии события разворачивались еще более стремительно. Юный палестинский боец (кинематографический дебют молодого Ахмеда Алузаела) настигает и совершает справедливый акт мести с женой мерзкого израильского офицера (неординарная работа начинающей, но, несомненно, одаренной актрисы Валентины Рожковой).
Из ролей второго плана хотелось бы особо отметить роль глухонемой матери палестинского бойца — традиционно блистательной Бух-Поволжской. Фильм закончился трагически — враги открыли огонь из пулемета по арабскому герою с крутого берега реки Иордан, и боец скрылся в его бурных водах.
После просмотра фильма у меня состоялась беседа с Мишей Леваевым, который руководил экономической частью проекта. С его слов, все члены клана Алузаел мобилизованы на продажу кассет «Палестинской пленницы». Если в первый день торговля шла вяло, то с утра второго дня начался ажиотаж во всех городах и селах, где проживала хотя бы одна арабская семья. По словам Миши Леваева, который торговал видеокассетами в течение десяти лет, основной доход можно получить в течение первых десяти дней, потом прибыль резко снизится из-за пиратских копий и насыщения рынка. Жизнь доказала его правоту. В течение десяти дней мы получили 100 тысяч шекелей чистой прибыли.
Более тяжелой была беседа с руководителем творческого коллектива Вячеславом Борисовичем. Он заявил мне, что в Израиль он прибыл не для того, чтобы халтурить, а для того, чтобы творить. В его возрасте компромиссы в искусстве уже недопустимы. Если я хочу, чтобы киностудия «Антисар» не снижала своих высоких стандартов, нам в первую очередь необходимы добротные литературные первоисточники, нужны профессиональные музыканты, крайне необходима декорационная база. Аппаратура для съемок, которую арендовал Миша Леваев, ниже всякой критики. Единственное утешение, которое видел Вячеслав Борисович, — это творческий коллектив, который работал практически на голом энтузиазме и вкладывал в работу всю душу.
Но все это было ничто по сравнению с тем, что я услышал от сотрудника отдела по борьбе с международной преступностью Хаима Марциано. Беседа состоялась через две недели после выхода «Палестинской пленницы» на видеоэкраны. Хаим поведал мне следующее. Внештатный сотрудник БАШАКа, Ахмед Алузаел, сообщал, что один из самых жестоких главарей русской мафии в Израиле, Михаэль Маковецкий, по приказу которого был зверски убит торговец наркотиками Кокос, и с которым Алузаел активно стремился войти в контакт с целью продажи ему наркотиков, организовал подпольную киностудию с далеко идущей целью растлить подрастающее поколение палестинской молодежи.
