Поднялся переполох. Маргарита кинулась успокаивать и бинтовать мальчишку, мама начала читать строгую нотацию о недопустимости подобного поведения, папа попытался собрать осколки и, конечно, тоже порезался о них, я побежала за тряпкой. Минут через пятнадцать нам с папой удалось ликвидировать почти все последствия Петиной выходки. Только остатки майонеза не желали расставаться с ковром. Все это время мать с сестрой продолжали спорить о методах воспитания:
— Ребенок должен понять, что доставил своим поступком много хлопот близким людям. Я настаиваю на наказании. Петр, почему ты улыбаешься? Тебе должно быть стыдно!
— Не кричи на ребенка! Он маленький! И уже наказан. Петенька, сильно болит?
— Я должна вмешаться. Иначе Петя вырастет гадким, эгоистичным человеком, которому наплевать на чувства близких людей!
— Мама, перестань. Петенька, ну хватит плакать!
Спор сопровождался хныканьем моего племянника. Судя по его блестящим глазам и довольной рожице, выходка оправдала его надежды, и сейчас Петя наслаждался всеобщим вниманием к своей персоне.
— Ну как, как ты его предлагаешь наказать? — взорвалась моя сестра.
— Высечь кнутом и приковать к позорному столбу, — высказал свое мнение Леня, за что удостоился уничтожающего взгляда от обеих женщин.
— Оставить без сладкого, — спокойно сказала мама. — Ребенок должен понимать, что любой проступок влечет наказание. Именно так я воспитывала вас, и вы выросли порядочными людьми.
Ага, верно. А еще мы (по крайней мере мы с Леней) замечательно научились скрывать как свои проказы, так и последствия шалостей, врать и изворачиваться. Маргарита вместо нарушения строгих родительских правил предпочитала искать в них лазейки и обходные пути, и тоже довольно успешно.
Услышав бабушкино предложение, Петя громко, пронзительно заплакал. Все, кроме Маргариты, поморщились.
— Ну нельзя же так, — беспомощно произнесла Рита. — Я не смогу есть торт у него на глазах.
От этих слов Петя зарыдал еще горше.
— Тогда давайте выставим ребенка из-за стола, — раздраженно отозвался папа.
Ревущего и брыкающегося племянника отнесли в соседнюю комнату и закрыли дверь. Теперь ор стал немного потише, хотя не умолк. Петя протяжно тянул одну ноту, периодически прерываясь, чтобы набрать воздуха и продолжить. Хорошие у парня легкие, с такими одно удовольствие дайвингом заниматься.
Рита сама чуть не плакала. У себя на работе она командует коллективом из десяти человек, но Петька вьет из нее веревки с первого дня своего появления на свет.
— Не переживай, — утешил ее папа. — Когда он успокоится, мы вернем его к столу и покормим.
— Но без сладкого, — решительно вмешалась мама. — Наказание никто не отменял.
Демонстративно не обращая внимания на Петин ор, мы продолжили торжественную часть застолья. Папа и Леня удалились в другую комнату и вернулись со свертками. Я внутренне подобралась, готовясь к худшему. Мужская половина нашей семьи обладала уникальным талантом выбирать и дарить подарки. Их суровая мужская логика в этом вопросе настолько расходилась не только с нашей, женской, но и вообще с общечеловеческой, что результаты ее применения всегда создавали в женской части семьи определенный фурор.
При этом нельзя сказать, что к выбору подарков они подходили халатно. Напротив, поиски «того самого», особенного, достойного родных женщин презента начинались задолго до праздника. Проводились совещания, составлялись планы военной кампании, все мало-мальски интересные магазины подвергались строгому досмотру. Как при таком подходе им каждый раз удавалось выбрать и купить самый нелепый, бессмысленный и неподходящий подарок, для меня было и остается загадкой.
Помню, на прошлый день рождения мне презентовали огромную аляповатую вазу, размерами и формой напоминающую биде. А несколько лет назад они подарили всем нам троим совершенно одинаковых огромных плюшевых медведей. Встретив полнейшее непонимание этой инициативы с нашей стороны, мужчины сопроводили вручение плюшевых монстров почти часовой лекцией о том, какая нужная и полезная в хозяйстве вещь плюшевый медведь и почему он просто необходим каждой современной женщине.
С годами мы смирились с этой особенностью папы и Лени и с тем, что никакие уговоры «ничего не дарить» не действуют. Мы даже научились довольно убедительно изображать радость. Нам с Маргаритой было легче, поскольку мы все-таки жили отдельно и родственники у нас бывали не часто. Мама же не только не имела возможности избавиться от злополучных подарков, но и вынуждена была время от времени пользоваться ими, чтобы не дай бог не обидеть проживающих рядом мужчин.
— Первым делом, — папа достал небольшую коробочку, упакованную в нежно-розовую бумагу с синими сердечками, — мы хотим вручить подарок самой лучшей в мире жене и матери. Умной, доброй, чуткой, внимательной и красивой. Надеемся, что он поможет тебе в путешествиях и убережет на дорогах.
Вручение подарка сопровождалось поцелуями. Мы с сестрой затаив дыхание наблюдали за тем, как мама расправляется с оберткой, даже Петя перестал орать — то ли устал, то ли проникся красотой момента. Сине-розовый ужас скрывал всего лишь алкотестер. Красивый, компактный и недешевый. Я хихикнула, пытаясь держать серьезное лицо.
Дело даже не в том, что мама почти не пьет. Главное — она просто помешана на следовании всяческим правилам. Она из тех людей, кто даже дорогу без «зебры» не перейдет. Водит мама всегда маниакально аккуратно: соблюдает все требования скоростного режима, разворачивается только в положенных местах, не пытается проскочить на желтый свет, пропускает пешеходов. И очень гордится тем, что за пятнадцать лет водительского стажа у нее нет ни одного штрафа.Надо отдать должное нашей маме. Она нашла силы улыбнуться и тепло поблагодарить за заботу.Теперь речь держал Леня:
— Я счастлив и горд, что у меня есть такая красивая старшая сестра. Для того, чтобы ты не теряла свою красоту с годами, мы дарим тебе этот прибор.
Антицеллюлитный вибрирующий пояс-массажер. М-да, Маргарита, конечно, располнела после родов и никак не могла вернуться к прежним параметрам, но нельзя же так откровенно намекать ей, что она жирная корова! Судя по кривой гримасе старшей сестры, она тоже восприняла полученный подарок буквально, а ее: «спасибо» напоминало шипение гремучей змеи.
Ой-ой, подошла моя очередь!
— Дорогая Алиса! Поскольку у тебя сейчас все не очень с личной жизнью мы надеемся, что наш подарок поможет тебе привлечь внимание мужчин и найти нового мужа.
Страшно подумать, чего можно ожидать после такого вступления. Я с трепетом развернула мягкий сверток. Платье. Шелковое. Фиолетовое. В желтых улитках...
— Примерь, — попросил папа. — Хочу на тебя полюбоваться.
Я глотнула воздух, представив себя в этом, этом платье. Фиолетовом. С желтыми улитками.
— Это от Донателлы Версаче, из последней коллекции, — пояснил Леня. — Правда, классное?!
— Очень, — криво улыбаясь, согласилась я.
— Примеришь?
— Нет, лучше потом, дома.
— Ну покажись нам. Мы так долго выбирали!
— Давайте потом, сейчас не хочется.
— Примерь, примерь. Мы тоже хотим посмотреть. — Теперь меня уговаривала уже вся семья. Мама и Рита желали взять реванш за свой позор.
— Давайте потом, а? — еще раз робко попыталась возразить я. — Еда ведь ждет.
— Ничего страшного, подождет, — строго сказала мама. — Примерь, мы хотим на тебя полюбоваться.
Примерки не избежать. Я поплелась в соседнюю комнату, проклиная все на свете, и напялила платье прямо поверх блузки и джинсов. Тоскливо погляделась в зеркало. Оттуда на меня пялилось чудище в фиолетовом мешке. По мешку задорно ползали крупные желтые улитки, поблескивая глазками-стразами. Круто, все мужики мои!
Мое появление в фиолетовом мешке было встречено бурными овациями со стороны мамы и сестры. Папа и Леня выглядели не столь уж счастливыми — они начали догадываться, что подарили что-то не то и гордиться им нечем. Папа, правда, быстро нашел выход:
— Ты надела его на джинсы! Сними их, тогда будет лучше.
— Ну уж нет! — отрезала я. — Ни за что. Все, я это снимаю и давайте уже поедим, я голодная как собака.
Это, между прочим, было чистейшей правдой. Встала я в шесть утра, а сейчас почти три.
Сдирая по дороге злополучное платье, я пошла выпускать Петю из заточения. Ненавистную тряпку с размаху швырнула на кровать — потом упакую.
Папа провозгласил длинный тост, возвестив официальное начало застолья. Все выпили, кроме меня и Пети. Я бы тоже выпила с большим удовольствием, но очень не хотелось оставлять машину в Марьино.
Семья тем временем воздавала должное салатам и закускам, комнату заполнил стук вилок о тарелки. Ммммм! Вот что у моей мамы не отнять — так это кулинарных талантов. Одно плохо — после каждого такого семейного междусобойчика я ощущаю себя больным пережравшим тюленем, с трудом волочащим свою жирную тушу по берегу.
