Я любовалась ловкими, изящными движениями животного. К первой кошке присоединились и две остальные – та, которую я гладила, и та, что лежала на хлипких ящиках. Видимо, у них закончилось время сиесты. Все трое не торопясь покинули дом и направились в сад.
***
– Видишь, по котам можно безошибочно определить, достоин ли человек доверия, – радовалась Алиция. – Теперь не сомневаюсь, что правильно считала тебя порядочным человеком. Кошки – безошибочный показатель.
А ты законченная ослица, – одернула я подругу, ничуть не польщенная, даже немного обиженная. А то она без кошек не знала меня как облупленную столько лет! – А раз твои кошки такой замечательный критерий, что ж ты в свое время не испытала на них Кацпера, Марианека, того типа от сигарет, ну, помнишь Прохиндея, Психопата, Майю, Эдиту, Стефана и еще тысячи других непорядочных людей, ведь столько пакостей видела от них?
– Надо же, и ты их еще помнишь? – удивилась Алиция, даже не обидевшись из‑за «ослицы».
– Еще бы не помнить, после тебя они и мне дали прикурить. Ты же сама из‑за них обвиняла меня во всех смертных грехах. Даже шкатулку Кристины мне приписала. И какао Малгоси. То самое, закаменевшее от времени.
– Раз ты всякую пакость пьешь… Кстати, насчет пьешь. Я бы, пожалуй, еще кофейку выпила.
Все кофейки Алиции, которые она выпивала за целый день, не заполнили бы и двух стаканов, а возможно, и полутора. Любимый напиток она пила из крохотных чашечек, прямо кукольных, куда помещалось не больше трех столовых ложек кофе. Да и то, как правило, всего не выпивала, так что потребляемый моей подругой кофе и мотыльку бы не причинил вреда.
Наконец мы отправились спать. Алиция прихватила в свою комнату журнал с драгоценностями и исландским мохом. Початая бутылка «Наполеона» так и осталась стоять на столе в салоне.
***
Вернувшись из города с купленными продуктами, на террасе я застала Мажену Знакома она с Алицией была уже лет десять. Мажена моложе нас, где‑то на полпути к следующему поколению. Замужем за датчанином. Пожалуй, это единственная польско‑датская пара, которую я одобряла. Мне нравились и Мажена и избранный ею спутник жизни – красивый молодой датчанин. Оба они музыканты, причем их специализацию я тоже одобряла: Мажена – арфистка, Вернер – пианист.
Увидев Мажену на террасе, я, как всегда, порадовалась, на сей раз сделав это вслух:
– Какое счастье, что ты арфистка, а не, скажем, гитаристка. Тогда тебе пришлось бы всюду таскать с собой инструмент. И Вернер у тебя молодец, пианино не принято таскать с собой.
В дверях появилась Алиция с бутылкой «Наполеона» в руках.
– Ты что, вставала ночью и пила бренди? – спросила она, подозрительно глядя то на меня, то на бутылку.
Естественно, я была шокирована.
– Как ты можешь подозревать меня в таком? Ладно бы пиво, а то коньяк!
Но кто‑то же выпил еще столько, сколько мы вчера прикончили втроем с Анитой. Не кошки же. И само содержимое бутылки не могло никуда деться, а я прекрасно помню, сколько коньяка оставалось вчера.
Я не смела возражать, отлично зная удивительную способность подруги запоминать малейшие детали вещей и событий, особенно когда речь шла о том, что было сделано без ее разрешения. И если она утверждала, что жидкости в бутылке стало меньше, значит, так оно и было. Да и я сама, взглянув на остаток коньяка, поняла, что выпей мы вчера остальное, все трое сегодня еще лежали бы в тяжком похмелье.
– А ты сама не?.. – рискнула я предположить.
– Валялась бы с головной болью, а я ни в одном глазу.
– И со мной было бы то же. А у тебя никого не было, пока я отсутствовала?
– Никого. Мажена только что пришла.
– Я не пила, вот, клянусь! – она перекрестилась. – Даже не знаю, где оно у вас стояло.
– На столе стояло, на видном месте. Если не вы, то кто тогда? – ломала голову Алиция.
Интересно. До сих пор у Алиции никогда не исчезали крепкие напитки, если в доме не было гостей.
– Может, ночью кто забрался в дом? – высказала я предположение. – Двери у тебя все были заперты?
Поставив несчастную бутылку на стол, Алиция внимательно ее разглядывала. Мне ответила рассеянно:
– Вроде бы я запирала двери на ночь, но за все не поручусь.
– Пойду посмотрю.
Выйдя через террасу в сад, я обошла громадную клумбу и пробралась к стеклянной двери в ателье. Огромные раздвижные двери производили впечатление запертых, однако, подойдя ближе, я разглядела щель сантиметра в два между двумя половинками двери. Выходит, дверь не заперта, а лишь прикрыта, и пройти через нее не составляло трудности.
Вернувшись, я с большим удовлетворением известила хозяйку дома о своем открытии.
– Я очень рада, что дверь оказалась не запертой, не то мне пришлось бы или себя подозревать – пью по ночам, – или тебя. А поскольку по тебе не видно следов похмелья, пришлось бы предположить, что ты специально вылила коньяк, чтобы свалить на меня, не знаю почему.
– А ты надолго приехала? – тут же поинтересовалась Мажена.
– Правильно мыслишь, – похвалила я ее. – Приехала я всего на неделю, и не далее как вчера хозяйка уговаривала меня пожить у нее подольше.
– В таком случае не станет она на тебя сваливать.
– Да, кстати о гостях, – вспомнила Алиция. – Утром звонил Павел. Он приедет завтра вечером на несколько дней. Надо освободить кровать в последней комнате.
Приезд Павла меня обрадовал. Я любила парня, а в Варшаве мы виделись редко. В основном за партией бриджа (нет, не в пережидаемую рулетку, как в романе «Все красное»), партии для игры в бридж было очень непросто подобрать, всегда приходилось помнить о том, чтобы за карточным столом не встретились какие‑нибудь заклятые враги. Поэтому для игры в бридж я всегда приглашала двух абсолютно нейтральных игроков – Павла и свою приятельницу Аню.
– А Павел приезжает один или с женой?
– Говорил, что сам, без Эвы.
– Жаль. Если бы еще приехала Аня, мы могли бы поиграть в бридж.
– Какая Аня? – спросила Алиция.
– Моя варшавская приятельница, ты ее знаешь. Она раз была у тебя. Симпатичная и безвредная.
– А! – вспомнила Алиция. – Такая милая блондинка, судья по специальности, правильно? И в самом деле, могла бы приехать. Лучше сразу с Павлом.
– Я тоже играю в бридж, – напомнила о себе Мажена. – Можно мне присоединиться к вам?
– Ничто не мешает.
Алиция вернулась к животрепещущей теме.
– И все же факт остается фактом – сегодня ночью кто‑то забрался в мой дом и вылакал полбутылки «Наполеона». Не нравится мне это, и хотелось бы знать, кто именно.
Мажена высказала предположение:
– А вдруг Психопат вернулся к тебе? Будь осторожна.
– Он же пьет только пиво, – фыркнула Алиция.
– Падальский? – выдвинула и я кандидатуру. – Он как насчет крепких напитков?
– Может, и пьет, да я ему не предлагала.
Мажене приходилось слышать о падле, хотя она не была с ним знакома. Услышав, что он недавно был у Алиции, попросила рассказать подробнее о его пребывании в этом доме, одновременно попытавшись устроиться поудобнее на дурацком шезлонге. Конечно, у нее ничего не получилось. Выслушав, задала законный вопрос:
– Алиция, чем объяснить, что у тебя всегда происходят какие‑то странные вещи?
Лучшая подруга ткнула в меня пальцем:
– Все из‑за нее. Как только она приезжает – начинается!
Я энергично воспротивилась:
– Ничего подобного! С Психопатом я ни при чем, меня тут не было, я его никогда и не видела! И при Падальском не было. И перестань всё приписывать мне, в твоем доме и без меня толчется прорва народу, я отказываюсь отвечать за всех!
Погодите! – поспешила прервать наш спор Мажена, срываясь с проклятого шезлонга. – Раз нужно приготовить кровать для приезжающего гостя, давайте я вам помогу. Не обижайтесь, но я помоложе…
– Не «вам», а ей, – поправила я арфистку. – Ведь готовит ложе для гостей она всегда лично, отказываясь от помощи, я уж перестала предлагать свои услуги.
Меня изволили милостиво похвалить.
– Да, ты ведешь себя порядочно, ничего без спросу не трогаешь. Кровать надо бы приготовить, уж и сама не знаю… Сначала хотелось бы дознаться, кто все же вылакал коньяк.
Вот упрямая! Дался ей этот коньяк. И я раздраженно бросила:
– Да тот сосед, с которым ты не ладишь. Ну тот, что портит твой орешник, обрывает незрелые орехи, не щадя живота своего. Живет рядышком, увидел – дверь не заперта, вот и решил напакостить. Радуйся, что весь не вылакал, все же тебе оставил. Да, знаю, что хочешь сказать, он датчанин, датчане не крадут. Но учти, ведь он соседствует с тобой уже несколько десятков лет, и постоянное нашествие к тебе наших земляков могло его деморализовать. К тому же он не крал, а просто угостился.
– А в доме ничего не пропало? – встревожилась Мажена. – Ты проверила?
