Я покачала головой, хлебнула чаю и задумалась.
— Проблема. Я так понимаю, ты готова выполнить бабулин завет?
— А ты бы выполнила?
— Обязательно. Хочу только тебе заметить, что я постарше тебя. Но твой Патрик — парень крепкий, справится?
— Без проблем. И характер у него замечательный. По-твоему, как все это лучше сделать? Потому что в садоводстве мы ничего не смыслим, ни он, ни я. Я только в готовых цветочках разбираюсь.
Мысль о Патрике мгновенно добавила мне оптимизма, потому что, по сути, для такой работы требуется только побольше сил и терпения. Я успокаивающе махнула рукой.
— Сейчас сентябрь, чудесное время, чтобы привести цветочки-кустики в порядок. Инструмент какой-никакой от бабушки остался?
— Остался. Я сама видела. Много всяческих штук. А сверху были испорченный самовар и казан в изумительном состоянии. И чайник.
Я похвалила инвентарь и дала соответствующие инструкции. Одно — просто вырезать, другое — выкопать и сжечь, сорняки тоже, такая зола потом пойдет на компост, наверняка они там выделят кусочек земли под костер…
— И пустим красного петуха на полгорода… — скорбно сказала Баська и закурила сигарету.
— Выбери безветренный день. И не спеша, по кусочку, потому что что-нибудь тебе там наверняка пригодится, присмотришься поближе — сама поймешь. А большая часть вырезанного и выкопанного, так пить дать, весной снова вырастет, но тогда легче будет проредить и доистребить. Погоди, тут у меня есть разные справочники и тому подобное, мы сейчас все это посмотрим. Пошли в дом, не буду же я бегать с ворохом книг туда-сюда.
Уже через час Баська испытала огромное облегчение, и наследство от двоюродной бабушки уже не казалось таким страшным грузом. В ней зародилась какая-то таинственная надежда, словно она вдруг сама заинтересовалась садоводством. Я же пообещала, что в свободную минутку загляну к ним на участок.
* * *
Свободных минуток мне так отчаянно не хватало, что Баська первая связалась со мной.
Сначала она позвонила, запыхавшись и сопя, и сообщила, что садовые работы ей начинают нравиться, что такое толстое и одеревеневшее отлично режется у самой земли секатором на длинных рукоятках, а разные сорняки — даже серпом. Оказалось, что серпом она орудовать умеет, не отсекла себе пока что ни ноги, ни даже пальца, зато нашла золотые часики, неизвестно чьи: может, бабушки, может, кого другого, но хозяина искать не будет, потому что в качестве часов этот предмет давно забыл свою роль. А значит, срок давности такой потери наверняка прошел. Золото, однако, свою исходную суть сохранило и может пригодиться.
На следующий же день она приехала ко мне без предупреждения, даже не проверив, дома ли я, слегка смущенная и задумчивая. Никаких сенсаций я не предвидела, потому что ни страха, ни волнения в ней не наблюдалось.
— Я у тебя отниму немножко этого… как его зовут… времени, ладно? Ты обрадуешься.
— Насчет радости — всегда согласна. Тебе кофе или чаю?
Баська задумалась.
— Того, что легче приготовить, — решила она и села у стола. Трости с колесиками у нее с собой на сей раз не было. — Только никакой еды! — вдруг вскинулась Баська.
Чай я заварила на автомате, продуктов питания вокруг что-то не наблюдалось, поэтому я тоже села. Дул ветер, по небу носились тучи, и терраска как-то не привлекала. Я почувствовала неладное.
— Что это ты нынче без палочки?
— Не принесла она мне счастья, пусть себе скучает дома в углу. А я так на нее рассчитывала! Представляешь, когда я туда приехала в первый раз и на меня напустились насчет этих зарослей, я как раз оставила трость в машине. Мне так хотелось от всего отвертеться: мол, я ничего не могу, я хромая, и что? Фига с маком. А сразу потом — это письмо от бабушки, ну и завязалось продолжение.
— Тебе вроде как все это начинало нравиться? — осторожно напомнила я.
— Так ведь и нравится, все больше и больше. Подожди, я хотела все рассказать последовательно. У бабушки эта делянка была уже до моего рождения, то есть, как минимум, тридцать четыре года, может, даже больше. Заросли там еще не размножились, потому что там какая-то родня все-таки трудилась, да и бабушка помоложе была. Но уже завелись. А времечко у них было…
Баська вздохнула, протянула руку за сигаретой, ощупью нашла на столе зажигалку и закурила. Я последовала ее примеру.
— Ладно, выкладывай продолжение.
— Я нашла очень старый кошелек с современной мелочью, одиннадцать злотых и сорок два гроша, потом маленькие ножнички, портновские, наверное, такие с зубчиками…
— Это не портновские, а для соломы. И для декоративных сорняков.
— Что? А, возможно. Но вчера… такое нашлось, что и произнести не могу.
— Съедобное? — подозрительно спросила я.
Баська поперхнулась чаем.
— Ну… знаешь… это кому как…
Мы обе помолчали пару минут. У меня, естественно, родилось тысяча двести вопросов, но я четко понимала, что только полный идиот может ждать на них ответа.
— Мне кажется, сейчас тебе надо поехать туда со мной, — сказала Баська, все еще откашливаясь. — Потому что мы не знаем, что делать.
Я была того же мнения. Рассчитывая на меня и мою машину, Баська приехала на такси и поступила очень разумно. Подумав, я захватила с собой фотоаппарат.
На лавочке у беседки уже ждал Патрик с вилами в руке. Меня сразу заинтересовало, почему он выбрал именно вилы, чтобы извлечь это несъедобное и таинственное нечто, но спрашивать я не стала, уверенная, что еще минута — и я все узнаю. При виде нас Патрик невероятно обрадовался. Он мне очень нравился, и я от души надеялась, что Баська останется с ним, не внося больше в свою жизнь никакие перемены.
— Я вас жду и ко всему готов, — заявил Патрик, поднял вилы и стукнул ими в утрамбованную тропинку. — Что теперь? Что мне делать?
Отлично — Патрик рвется в бой, только вопрос, с кем. Я огляделась кругом, ничего особенного не увидела и посмотрела на Баську. Баська с Патриком глазели на меня с робкой надеждой.
— Заросли, — тяжело вздохнула Баська.
Наконец-то заросли соизволили ответить на мой вопрос. Их уже изрядно истребили, можно было продраться почти в самую чащобу. Дальше никак — там росла какая-то выродившаяся, скрюченная густая акация с совершенно убийственными шипами, поэтому я сделала только пару шагов. Сердцевину чащобы наполовину вырезали, как бы полукругом, и в этом-то полукруге лежала находка, вне всякого сомнения, не из приятных. Ее трудно было не заметить.
Череп.
Самый что ни на есть настоящий, по виду — человеческий, с глазницами, с оскаленными зубами, в любом случае прям-таки идеальный, чтобы перепугать до смерти. Он лежал себе в еще не тронутой зелени, и создавалось впечатление, будто он лежит там со времен царя Гороха. Одинокий череп, без дополнительных комплектующих. Ему было там вполне уютно. Я оглянулась на Баську.
— Двоюродная бабушка была вдовой? — тактично спросила я.
— Вдовой. Но двоюродного дедушку похоронили в целости и сохранности, потому что я поняла, к чему ты клонишь. В сопровождении многочисленной родни, я тогда уже в школу ходила и все помню. Вообще-то дедушку можно увидеть в семейном склепе, это часовня на кладбище в Воле Шидловецкой, я как-то перекантовалась пару дней в той часовенке, когда в очередной раз удрала из дому. Дедушка там застекленный… то есть гроб с окошком, голову видно.
Я оглянулась на Патрика.
— А ты себе примерно представляешь, сколько этому чуду лет?
— Меньше тысячи и больше пяти, — не колеблясь, ответил Патрик.
— Ну да. Неплохой себе диапазончик…
Я аккуратно выбралась из расчищенного полукруга — близкое знакомство с останками мне не улыбалось. Я словно отупела, и никаких разумных мыслей в голову не приходило.
— Как я понимаю, вы не знаете, откуда это здесь взялось…
— Мы надеялись, что ты что-нибудь знаешь, ты с этими участками знакома дольше нашего. Но проблема не в этом.
— А в чем?
Баська вздохнула, тоже оглянулась на Патрика, тоже попятилась, и мы втроем уселись на лавочку у беседки.
На таком расстоянии черепушка в зелени была почти не видна и душу не бередила.
— Мы хотим эту землю продать. Вроде как сейчас уже можно.
Я несколько удивилась:
— Ну да, конечно, можно, но ведь тебе садоводство начало нравиться?
— Я не ожидала кладбищенских сюрпризов. Как-то сразу повеяло работой могильщика, и мне стало не по себе. Кроме того, наверное, пара злотых мне нравится больше.
— Нам сказали, что за ухоженный участок удастся больше выторговать, — скорбно вставил Патрик.
Ясное дело, это правда, я сама могла это подтвердить. Баська заметила, что неприятный аксессуар в виде черепа ту же самую цену может очень даже снизить. Я и тут согласилась.
— Ну так теперь скажи, что нам с этим черепом делать, — потребовала Баська. — Потому что вариантов много, я просто не знаю, какой выбрать.
