— Садись, — захлопотала Лена, — ноги сюда ставь. Удобно?
— Очень, — кивнула я, — а как оно ездит?
Привалова показала на ручку.
— Видишь джойстик? К сожалению, человек, который презентовал приюту кресло, потерял инструкцию. Единственное, что он нам объяснил: необходимо нажать на центральную кнопку и приказать исполнять свои указания. Но кресло щебечет по-французски.
— Разберемся, — оптимистично пообещала я и храбро ткнула в красную пупочку.
— Здравствуйте, — пропело кресло, — сообщите свое имя для активизации личности хозяина, если каталкой не пользовались три месяца, следует сделать оформление заново.
— Даша дура, — объявил невесть откуда взявшийся Гектор.
— Даша дура, — бесстрастно повторил механический голос, — регистрация произведена.
Я испытала желание выщипать у Гектора хвост и снова нажала на кнопку.
— Здравствуйте, Даша дура, рада приветствовать вас. Выберите имя для меня. Оно послужит кодом.
— Можно поменять регистрацию владельца? — взмолилась я.
— Да, — не стало спорить кресло, — каков новый вариант?
— Даша, просто Даша, без дуры, — вздохнула я.
— Зарегистрировано, — прогудело кресло, — владелец Даша, просто Даша, без дуры.
Я заскрипела зубами. Вот почему я не люблю разбушевавшийся технический прогресс! Говорящие СВЧ-печки, декламирующие стихи стиральные машины, цитирующие Конфуция сокодавки, миксеры, распевающие оперные арии. Ну зачем инвалидному креслу регистрировать владельца? Кто сел, того и вези!
Справившись с приступом раздражения, я потребовала у коляски новой регистрации и снова услышала:
— Да, каков новый вариант?
— Дашка-какашка, — не растерялся Гектор.
— Зарегистрировано.
— Стоп! Не хочу! — заорала я. — Еще раз!
— Нет, — возмутилось кресло, — разрешены лишь три попытки. Ваш пароль Дашка-какашка.
Ворон захохотал и улетел.
— Наметьте цель поездки, — велело кресло.
— Прогулка, — сердито сообщила я.
— Цель!
— Прогулка.
— Цель!
Я стукнула кулаком по джойстику.
— Что непонятно? Хочу прокатиться по свежему воздуху.
Похоже, агрессия хозяйки слегка напугала электронную начинку, она пошла на попятный.
— Цель намечена. Введите маршрут.
— Не знаю, куда поеду, — брякнула я.
— Невозможно выполнить. Дорога не ясна.
— Просто рули вперед.
— Маршрут не определен.
Я опять прибегла к кулаку.
— Вперед.
— Маршрут не проложен, — почти по-человечески обиделось кресло, — не установлено мое имя для общения. Производитель предлагает имя Лаура. Если желаете его сменить, имеете три попытки.
— Лаура, — согласилась я.
Послышался тихий писк.
— Активация устройства завершена. Добро пожаловать на борт. Лаура самое современное самоходное кресло со ста пятьюдесятью восьмью функциями. Ходьба по лестнице, прыжки через овраг, катапульта, режим опасности, средства защиты от нападения, вызов «Скорой помощи», звуковой…
Я погрозила креслу кулаком.
— Хорош хвастаться! Топай вперед.
Около часа мне понадобилось, чтобы кое-как обуздать норовистое кресло. Управлялось оно при помощи голоса, великолепно понимало слова «вперед», «назад», «влево», «вправо», могло живо менять скорость. Маленькая деталь: кресло требовало, чтобы каждое обращение к нему начиналось со слова «Лаура», артачилось, если ездок, по его мнению, проявлял неразумность, высказывало свое мнение по выбору маршрута и регулярно интересовался:
— Дашка-какашка, как ваше самочувствие?
— Лаура, замолчи, — приказала я, когда кресло довезло меня до аллейки, засаженной туями.
— Режим заботы отключен, — буркнуло кресло.
Я ликовала. Так просто! Следующие десять минут прошли в восхитительной тишине, но потом Рип устал семенить за коляской и захныкал. Афина укоризненно посмотрела на меня и тихо гавкнула.
— Опасность! Дикие животные, — моментально отреагировала Лаура. — Определяю вид.
— Можешь не стараться, это собака, — успокоила я ее.
— Проверьте наличие ветпаспорта, штампы о прививках и удалитесь на безопасное расстояние, если зверь принадлежит к разряду бродячих, — выдало кресло.
— Лаура, остынь, обо мне даже бабушка так не беспокоилась, — вздохнула я, подхватила Рипа и посадила его на колени.
— Опасность! Опасность! — талдычило кресло.
— Мы уже выяснили, что имеем дело со щенком, — прошипела я, — он здоров.
— Опасность! Перевес! Дашка-какашка имеет параметры сорок пять килограммов. Сейчас цифра выросла до сорока шести! Опасность! Опасность! Ваше здоровье под угрозой.
— С ума сошла? — закричала я. — Оглянись вокруг. Средний женский размер в России пятьдесят два, я ношу сороковой, и ты упрекаешь меня в излишней полноте? Лаура!
— Прибавка одного килограмма в течение часа — тревожный симптом. Через сутки ваш вес составит шестьдесят девять кило. За неделю достигнет цифры двести тринадцать, через год одиннадцать тонн семьдесят шесть кг. Опасность! Немедленно обратитесь к лечащему врачу. Проконсультируйтесь у диетолога и фитнес-тренера.
— Лаура, я взяла на руки собаку! Умерь свой пыл, — взмолилась я.
— Опасность! Опасность! Не введен режим для перевозки грузов, — завыло кресло.
— Так активируй его! Эй, Лаура, не спи! — велела я.
Кресло засопело.
— Предел грузоподъемности три тонны.
Я погладила подлокотник.
— Навряд ли я настолько разожрусь. С другой стороны, вдруг Афина позавидует Рипу и пожелает прокатиться? Спасибо, Лаура, ты очень мила.
— Пожалуйста, Дашка-какашка, — неожиданно ответило кресло, — я люблю вас.
Я покаталась по саду, потом решила вернуться в дом. Самоходка легко проехала через дверной проем террасы и шепнула:
— В помещении включен режим тихого тона.
— Молодец, Лаура, — похвалила я умное устройство. — Лена говорила, что здесь есть библиотека, интересно, где она?
— Маршрут не ясен, — еле слышно уточнила Лаура.
— Налево, — велела я, через короткое время очутилась на кухне и увидела Вадима, одетого в короткую куртку из белой ткани.
— Подскажите, где библиотека? — спросила я.
Вадим подпрыгнул, уронил миску, комочки сырого фарша разлетелись в разные стороны.
— Я здесь работаю, — неожиданно отрапортовал повар.
Афина со всех лап бросилась поедать мясо, Рип, мирно спавший на моих коленях, подергал носом и скатился на пол.
— Простите, не хотела вас напугать, — расстроилась я.
Вадим промокнул лоб бумажной салфеткой и засунул ее в карман куртки. Очевидно, раньше эту деталь одежды украшала вышивка, но сейчас от нее остался лишь след из дырочек — кто-то спорол нитки.
— Я задумался, не ожидал. Библиотека в самом конце коридора.
— Спасибо, — улыбнулась я.
Вадим отвернулся к мойке. Наверное, у повара нелады с нервной системой. Он же знает, что в приюте много людей. Любой может зайти на кухню. Зачем вздрагивать и докладывать: «Я здесь работаю»?
Оставив Афину и Рипа собирать фарш, я поехала по коридору, уперлась в дверь, миновала проем и увидела много стеллажей, перегораживающих комнату. Лаура покорно доставила меня к полкам, на которых стояли детективы. Я попыталась встать. Левую ногу моментально пронзила боль.
— Включить режим подъема? — шепнула Лаура.
— Сделай одолжение, — еле слышно ответила я.
Кресло медленно поползло вверх, я получила возможность обозреть верхние полки.
Послышались шаги, затем скрип, шорох, шуршание. Вероятно, в глубине книгохранилища, куда я еще не добралась, стоял диван или кресла, и там сидели люди.
— Что делать с девочкой? — спросила Софья.
— Постараюсь ей помочь, но пока ничего не выходит, — ответил звонкий женский голос.
— Очень надеюсь, что следующей будет Светлана, — вздохнула хозяйка.
— Тут облом, — возразила собеседница, — неинтересный вариант, пока никто не обратил на Свету внимания, она как несоленая селедка, без жизни и вкуса.
— Уж какая есть, — возразила Софья, — не на рынке стоим. Работаем с тем, что имеем. А что насчет Николая Ефимовича?
— Побойся бога, Соня, кому он нужен?
— Может, найдется кто, а? Ренаточка? — с надеждой осведомилась владелица приюта. — Помнишь Мишу? Мы думали, без шансов, а пристроили юношу удачно. Смогли потом купить новое постельное белье.
— Случается, — кашлянула женщина. — Увы, редко. Деда одного в городе нельзя оставить, он непредсказуем.
— Мда, — крякнула Софья.
— Зря ты с ним связалась, — укорила Рената.
— Приют принимает всех! — воскликнула хозяйка. — Поповкин останется с нами!
Рената засмеялась.
— Чем тебе Николай Ефимович приглянулся?
Софья тяжело вздохнула.
