— А чего расспрашивать?
— Ну вы же его на работу хотели взять! И Петю, то есть Петра Алексеевича, тоже... Они все объяснят! Все сделают...
— Ладно, не реви. Поговорю с твоими химиками. Усов, убери-ка все это добро подальше и приведи гостей из пятого апартамента. А ты, Маша, спрячься пока вон туда, за шкаф.
На этот раз красная физиономия Тяпова никакой доброжелательности не выражала. Прошло уже полночи, и хозяин кабинета выглядел усталым и раздраженным. Гостям из пятого апартамента он даже не предложил присесть.
Костя, всего четверть часа назад узнавший о похищении менделеевского аппарата и всех добытых веществ, был даже краснее алкогольного магната. Петр Алексеевич крепко держал друга за локоть. Еще в номере они договорились, что постараются уладить дело мирно, путем переговоров.
Роль голубя мира взял на себя Живой.
— Иван Ильич, большое спасибо за ужин, — начал он, лучезарно улыбаясь. — Очень было приятно выпить родимой тяпушки. Как мы ее пиарили с ребятами в свое время! И по-черному, и по-белому, и по-серому, и в хвост, и в гриву... Помните, конечно?
— Не могу я всех помнить, — буркнул Тяпов. — У меня вашего брата целая конюшня.
— Ну, меня-то вы забыть не могли, — ничуть не смутился гений пиара. — Теперь всей стране известно, от какой фамилии происходит слово «тяпнуть». В онлайн-словари внесено! А чья работа?
Лицо Тяпова чуть подобрело, и Паша это сразу заметил. Он хорошо помнил, что Иван Ильич обожает свою фамилию, и потому поспешил развить успех, ничуть не опасаясь переборщить.
Живой без спроса уселся в кресло перед столом и объявил:
— А недавно я сделал еще одно открытие. Ручное орудие для окучивания картошки из пяти букв знаете?
— Тяпка, — чуть подумав, ответил окучиваемый.
— Точно! И вы не поверите — тоже из ваших мест слово оказалось! Имею неопровержимые доказательства, что тяпку изобрели поморы. Картофель-то в россию через Архангельск завезли, так?
— Так.
— Вот. И предки ваши, стало быть, выращивали его еще до Петра Первого. А чтобы картошку окучивать, нужно что?
— Тяпка.
— Вот! Они ее и изобрели. И назвали в честь изобретателя, предка вашего. Так всегда бывает — Гей-Люссак там, Бойль-Мариотт, Децибел. В общем, не прикажете ли начать рекламную кампанию? Я думаю, для начала надо передачу на пятом канале замутить. Профессоров русского языка побородатее позовем, Ксюша умные вопросы задавать будет...
— У нас в деревне «тяпшей» топкое место называли, — сказал вдруг Ильич. — А «тяпкий» — это значило «ловкий».
— Гениально! Ловкие Тяповы осушили топкие места, насажали там картошки и окучили ее ручными орудиями. Как это звучит по-древнерусски? Тяпкие Тяповы затяпали тяпши, втяпали картяпки и обтяпали тяпками. Во! Да я вам все слова от вашей фамилии произведу! Давайте, что ли, тяпнем за это?
Ильич расплылся в улыбке, но тут открыл рот Бабст. Петр Алексеевич дернул его за локоть, однако было уже поздно:
— А еще есть выражение «денег тяпнуть». Украсть то есть. Ты куда аппарат дел?
Улыбка на лице потомка поморов исчезла, а красный цвет лица стал гораздо гуще.
— Какой еще аппарат? — спросил он.
Костя сбросил руку Петра Алексеевича и шагнул вперед.
— Ты мне не шути. Аппарат на балансе музея. Это государственная собственность.
— Да? А чего ж ты его в рюкзаке таскал? — удивился Иван Ильич. — Значит, украли у тебя в Пырьевске государственную собственность.
От возмущения Бабст не смог ничего ответить. Несколько секунд он только хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, а потом заревел, как носорог, и ринулся на обидчика.
Петр Алексеевич и Паша бросились на Костю и повисли на нем. Скорее всего, разъяренный Бабст раскидал бы их и добрался до тяповского горла, но тут в кабинет влетел лейтенант Зинченко:
— Руки за голову! Всем к стене! Буду стрелять!
В руке у него поблескивал пистолет ТТ.
Следом за начальником охраны вбежали еще пятеро гестяповцев.
Через минуту почетные гости стояли, уперев лбы в стену, заложив руки за голову и расставив ноги на двойную ширину плеч, а Иван Ильич прохаживался у них за спинами и спокойно говорил:
— Да вы соглашайтесь, ребята. Всех ученых дармоедов разгоню, и создадим тут вместо них особый менделеевский отдел. Инновационно-креативный. Петра начальником поставлю, Пашка — зам по маркетингу. Ну а ты, чумовой, будешь замом по науке. И работайте себе спокойно со своим аппаратом. Согласны?
— Гнида! — ответил на это Бабст.
Зинченко подошел к нему и легонько стукнул ручкой пистолета по затылку.
— Фильтруй базар!
— Да погоди ты, — отмахнулся от него Тяпов. — Петр, ты чего молчишь? Ты же тут главный.
— Иван Ильич, я не буду с вами разговаривать, пока вы не скажете, что с моей сестрой.
— А ничего с ней особенного. Отдыхает себе в апартаменте. Слушай, ну ты же деловой человек! Ну подумай сам, какая тема! Правнук нашел рецепт князя Собакина. Вклад самого Менделеева. Тяпов покаялся и отрезвляет русский народ. Хорошие деньги заработаем, вам всем процент пойдет.
— Я давно понял, что это совершенно не коммерческий продукт, — вздохнув, ответил Петр Алексеевич. — Массовое производство организовать невозможно, потому что аппарат уникален, и компоненты тоже. А сам эликсир представляет чисто научный интерес, пить его просто опасно.
— И не отрезвляет он ни фига, — добавил Живой. — Наоборот, крышу сносит.
Тяпов усмехнулся.
— Ну а как же его вот этот ваш Майк Тайсон пил? Думаешь, я не знаю?
— А вы знаете, что с ним после этого было? — откликнулся Паша. — Да он чуть вертолет не грохнул, вместе с нами! Еще и до сих пор на людей бросается. Спросите вон у пилота!
Иван Ильич посмотрел на Усова, который с мрачным видом стоял в углу. Тот чуть заметно кивнул.
— Знаю и это, — сказал Тяпов. — Но надо же разобраться в напитке. Определим химический состав, попробуем сделать аналог аппарата. Ингредиентов наберем заново. Мишка Лиходумов траву свою сам в зубах притащит. Что не найдем — синтезируем. Поработаете месяцок, потом ясно будет. А, Петр? Соглашайся. Ты же сам с этим не справишься, тут ресурс нужен.
— Если вы что-то синтезируете, то получится опять тяповка. И вообще: вызовите сюда мою сестру, тогда будем разговаривать!
— Ах, сестру? Ну давай вызовем сестру. Машенька, поди сюда! А вы присаживайтесь, господа, чего так стоять.
Господа опустили руки и обернулись. Навстречу им из-за шкафа шагнула княжна Вера. Только вместо трогательного походного костюмчика на ней была облегающая фигуру черная форма.
— Сестренка! Жива! — кинулся к ней Петр Алексеевич.
Гестяповка сделала шаг назад.
— Петр Алексеевич, я вам никакая не сестра, — ответила она холодно. — Я сотрудница отдела внешней разведки.
Костя как подкошенный упал в кресло, согнулся пополам и закрыл лицо руками.
Паша вцепился в свои дреды и несколько раз с силой дернул их в разные стороны.
— А я вам говорил! — закричал он. — Миледи! Мата Хари! Говорил я вам!
Достойно выдержать удар сумел только Савицкий.
— Ну что ж, — сказал он, пытаясь справиться с дрожью в голосе, — все понятно. Промышленный шпионаж.
— А куда в наше время без него? — развел руками Тяпов.
— Значит, нас обвели вокруг пальца. Поздравляю с победой, Иван Ильич. Но работать на вас мы категорически отказываемся. Правда, ребята?
Бабст не ответил: он только посмотрел на Тяпова, и его взгляд был красноречивее всяких слов.
— Лично я беру назад свое предложение относительно рекламы тяпки, — заявил Паша. — Но при этом предлагаю другую сделку: вы нас отпускаете живыми, а я за это обещаю не склонять ваше имя в Интернете.
— Предложение интересное, — кивнул Иван Ильич.
— Послушайте! — вмешалась Мурка. — Ну зачем вы отказываетесь? Я же за вас так просила! И тут в холдинге такие огромные возможности, и научные, и вообще... ребята! Костя!
Бабст встал.
— Мучительнее после их терять... — сказал он глухим голосом.
— Что? — не поняла Маша.
— Ничего. Песня есть такая. Ну что? Пошли отсюда? — обернулся он к своим.
Все посмотрели на Тяпова.
— Так не будете работать? — спросил тот.
— Не будем.
Тяпов оглядел их всех по очереди, задержав взгляд на Бабсте.
— Ну и ладно, — сказал он наконец. — Зинченко, проводи их за ворота!
Начальник охраны удивленно поднял брови.
— Иван Ильич, вы... в буквальном смысле?
— В буквальном. Проводи гостей за ворота, а сам иди спать.
— Есть! Граждане гости, следуйте за мной!
Гестяповцы окружили депортируемых. Зинченко открыл дверь.
Выходя, никто из бывших товарищей даже не оглянулся на Машу.
Когда гости ушли, Тяпов сел в свое кресло и обратился к стоявшим перед ним разведчикам:
