– Да-да, выпить – это хорошо! – послышался новый голос, и друзья увидели, как из соседней комнаты высунулась всклокоченная голова с отпечатком тростниковой циновки на щеке.
– А, вот и наш Уотсон проспался! – прокомментировал это явление Холмс.
– Джентльмены, – продолжал доктор, занимая место у стола и пододвигая к себе стакан, – мне только что пришла в голову гениальная идея: я обязательно опишу победу мистера Холмса над негодяем Ройлоттом… Рассказ будет называться… ну, скажем, «Пестрая лента». – Он замолк, нашел на столе забытую кем-то из посетительниц цветастую подвязку от чулка и забросил ее в дальний угол.
– О, Боже! – вскричал великий сыщик. – Умоляю вас, Уотсон, бросьте вы свои графоманские замашки, а то опять все перепутаете, как обычно!
Но доктор в ответ справедливо возразил, что в «паблик рилейшенз» важны не действия, а конечный результат.
– Победителей не судят, – цинично заметил он, – главное, что пипл[26] хавает. Посмотрите, я из вас чуть ли не национального героя сделал, а вы опять за свое… Да будь у того же Лейстрейда пресс-секретарь, хоть чуть-чуть напоминающий меня, – инспектор давно бы в палате пэров заседал или, на худой конец, возглавил бы Министерство внутренних дел…
- Да будь у Лейстрейда такой пресс-секретарь, – парировал Холмс, – бедняга уже давно бы спился или отправился в психиатрическую клинику…
Вообще-то история с Ройлоттом оказалась достаточно банальной: к сыщику намедни обратилась Ройлоттова племянница, сообщившая о своих сомнениях по поводу смерти сестры. Холмс обещал разобраться с этой историей и потому не хотел впутывать полицию.
– Надо только не забыть рассказать Уотсону все подробности сегодняшнего визита, – спохватился великий сыщик, когда его летописец отлучился из комнаты, чтобы умыться и причесаться. – Доктор верно заметил, что делает мне рекламу и отвечает за паблик рилейшенз. Так сказать, на условиях бартера. Врет, конечно, но врет красиво. Рекомендую поговорить с ним – заслушаетесь. Впрочем, – поправился Холмс, – про меня он пишет все точно. Только свои подвиги приукрашивает. Но все писатели такие. А пипл наш любит экшн. Бестселлер без мордобоя, крови и трупов ни за что не купят. Так что о Ройлотте я непременно Уотсону расскажу.
Друзья были вполне довольны тем, что Холмс решил не впутывать полицию в историю с дебоширом.
– Я сам выведу этого негодяя на чистую воду, – заявил великий сыщик, – у меня есть один испытанный метод. Он не раз помогал мне успешно раскрывать самые запутанные преступления. Не знаю, как у вас, в Америке… т-с-с!.. Я никому не проговорюсь, что догадался, откуда вы, джентльмены! А в Лондоне полиция постоянно пользуется услугами частных детективов… Ну-ка, попробуйте быстро определить, кем работает во-он тот господин…
И Холмс, ткнув пальцем в окно, указал на человека с огромными бакенбардами.
Штаны этого обитателя туманного Альбиона были украшены широкими золотыми лампасами, китель поблескивал начищенными металлическими пуговицами. А на согнутой руке прохожего висел длинный коричневый плащ.
– Вы, конечно, думаете, что это какой-нибудь генерал, – продолжал развивать свою мысль великий сыщик, горделиво посматривая на гостей. – Ничего подобного! Вы ошиблись. Это – обычный швейцар: генералы не носят в руках гражданской одежды – это удел их денщиков. Кроме того, военные предпочитают украшать свои мужественные лица усами, а не бакенбардами… Ну, господа, каково? Думаю, добавить к сказанному вам нечего…
– Почему же? – обиделся Дукалис. – Болтать – не мешки ворочать… Рот закрыл – рабочее место убрано. Могу и дополнить. Этот человек, думаю, вор. А форму напялил для маскировки.
– С чего вы это взяли, мистер Дюк? – поинтересовался сыщик. – Приведите хотя бы один аргумент.
– А посмотрите, висит ли внизу ваше пальто, Шерлок? – отозвался Дукалис. – Думаю, что именно его и уносит сейчас этот господин…
Холмс выглянул в окно, потом резво сбежал в прихожую, и тут же снизу раздался его возмущенный крик, который в более-менее приемлемом переводе на русский язык звучал бы как: «Убью падлу!» После этого хлопнула наружная дверь, и наши герои увидели долговязую фигуру великого сыщика, с проклятьями несущегося вдоль улицы за удаляющимся «швейцаром».
– Слушай, Толян, – удивился Ларин, – я что-то не до конца понял твою мысль. Ну, про вора еще куда ни шло: где это видано, чтобы швейцары в ливрее в двенадцатом часу ночи шлялись по улицам? Они же у себя в кабаках переодеваются. Да и местные рестораны в такое время, как утверждает доктор Уотсон, еще открыты. И вообще, порядочный мент должен знать: честные люди в такую пору шмотки по улицам не таскают. Сколько «палок» мы срубили с помощью наших бдительных пэпээсников[27]?..
Дукалис утвердительно кивнул.
– А вот каким образом ты сообразил, что пальтишко принадлежит Холмсу? Что-то я не въезжаю.
– Ничего я не соображал, – буркнул Анатолий. – Я просто так, прикололся, чтобы он не умничал. А такое же пальто, кажется, и правда у входа висело. Наверное, Уотсон, когда за выпивкой бегал, дверь запереть забыл…
– Ну, ты даешь! – только и смог вымолвить Андрей. – Голова!..
Минут через пятнадцать Холмс вернулся со слегка разбитым, но весьма довольным лицом.
– Видели бы вы, как я ему врезал! – хвалился он, тряся перед гостями спасенным пальто. – Хук слева, затем апперкот, а он мне, дескать, я генера-а-ал! Ну и получил от меня в ответ свинг правой! Блестяще!..
– А ваше лицо? – попытался выразить сочувствие Ларин.
– Пустяки! – отмахнулся великий сыщик. – Это он не захотел свой мундир отдавать в качестве компенсации за причиненный мне моральный ущерб. Но я ему все-таки задал трепку!..
Продолжая описывать подробности своего подвига, Холмс вновь спустился в прихожую, чтобы повесить пальто на место.
– Что за черт? – услышали друзья его голос.
Ларин осторожно высунул голову за резные перила лестницы, затем вопросительно взглянул на Дукалиса:
– Знаешь, Толя, боюсь, тебе придется придумать какое-нибудь другое обоснование на тему: «Почему я решил, что пальто принадлежит Холмсу». – И в ответ на недоуменный взгляд товарища добавил: – Видишь ли, теперь там, внизу, не одно пальто, а два…
Еще через полчаса под окнами квартиры Холмса послышались какие-то крики и грохот.
– Эй ты, подлый трус, выходи! – доносилось до ушей наших оперативников довольно стройное скандирование.
– Мистер Холмс, мистер Холмс, – раздался снизу надтреснутый голосок миссис Хадсон, – к вам тут пришли…
– Сам вижу, что пришли, – огрызнулся сыщик, выглядывая в окно, под которым бушевал как минимум взвод решительно настроенных солдат.
Чуть позади этой команды, закрывая подбитый глаз белым платком, маячила фигура господина с большими бакенбардами. Господин был одет в рваную белую рубашку и форменные штаны, на которых посверкивали широкие лампасы.
Тем временем с обеих сторон улицы к дому стройными рядами подбежали еще несколько десятков военных. Они начали криками поддерживать своих товарищей, но в остальном вели себя мирно, во всяком случае двери высадить пока не пытались. Возможно, поджидали, когда подтянутся главные силы.
– Под-лый трус, вы-хо-ди! – молодцевато неслось из-под окон.
– Р-ре-б-бята, – заикаясь, прошептал сыщик, глядя из глубины комнаты на окно, которое вот-вот могло разлететься вдребезги от брошенного кем-нибудь булыжника. – Д-давайте жить дружно…
– Сейчас точно замочат, – констатировал Дукалис. – Что делать-то будем?
– Не волнуйтесь, джентльмены. Гарантирую, что первая медицинская помощь вам будет оказана квалифицированно, – произнес доктор Уотсон, благоразумно забившийся под диван.
Андрей, закусив губу и нахмурившись, быстро огляделся по сторонам.
– Ждите. Есть идея! – крикнул он, быстро сбежал вниз и загрохотал какой-то кухонной утварью, в предостаточном количестве имевшейся у миссис Хадсон.
Через некоторое время перед глазами изумленных пикетчиков предстал боевой офицер, одетый в странную униформу. Он решительно шагнул на улицу из осажденного дома.
– Хальт! Шат ап! Ху из зе мэйджэ офисииэ? Ком ин, квикли[28]! – грозно рыкнул он на толпу, из которой тут же выступил вперед военный, выделявшийся своей огненно-рыжей шевелюрой.
- Я – капитан О`Хара, – представился он. – С кем имею честь?
– Кэптиин Ларин, спешал труупс, – приложив руку к краю надетого на голову медного тазика для варки варенья, позаимствованного у миссис Хадсон, немедленно отозвался Андрей. – Уот кэн ай ду фо ю?
Последующие несколько минут О`Хара пытался объяснить Ларину, что какой-то негодяй недавно напал на их боевого генерала, отобрал форменный мундир и пальто. Теперь же товарищи по оружию готовятся взять штурмом дом, чтобы наказать обидчика.
