Ознакомительная версия.
– А иди к нам, соколик! – хохотнули две бабульки, похожие одна на другую, как две капли воды.
– Ну вас, – засмеялся мужичок, – вы меня плохому научите! Ишь как глаза горят!
Старушенции, абсолютно довольные полученным ответом, выдали новый взрыв хохота, а Сашенька отвернулась к окошку, борясь с душевным волнением. Куда она едет? Зачем? Взяла вдруг собралась и отправилась в путь… А Пашка ничего и не знает… и с Элеонорой Борисовной она толком не договорилась. Позвонила, представилась, та ее узнала, даже обрадовалась, но как только дело дошло до главной части разговора, на линии образовались какие-то помехи. Элеонора Борисовна кричала в трубку: «что, что, ничего не слышно, повтори…» и просила перезвонить. Сашенька набирала номер еще три раза, но никто не ответил. Так что теперь она едет в чужой город, можно сказать, сюрпризом.
– А здесь местечко свободное?
– Да, – ответила Саша, понимая, что теперь переживать и мучиться сомнениями она не сможет – шумный попутчик избавит ее от всех душевных терзаний. Улыбнувшись, она добавила: – цветов у вас так много…
– Сам выращиваю, – похвалился «лесовичок», пристраивая ведра в проходе. – Гладиолусы – это же поэзия! Одни названия чего стоят: «Зеленый Лед», «Перо Павлина», «Курортный роман», «Волшебная Свирель». А? Каково? Понимать же надо!
Он плюхнулся в кресло и пригладил короткую бородку. Сашенька изумилась цвету его глаз – цвет лесного ореха. Точно лесовичок!
– Ага, красиво, – согласилась она и второй раз за последние часы улыбнулась.
– Зовут меня – Федор Иванович Веревкин, – представился он, – а ты кто такая будешь?
– Александра.
– Хорошее имя. Правильное.
Половина пути пролетела действительно незаметно. Федор Иванович то рассказывал, как выращивать гладиолусы, то цеплялся к сидящим неподалеку великовозрастным барышням, то подбадривал водителя, то задавал вопросы. Он лучился простым здоровым оптимизмом, и Сашеньке даже захотелось придвинуться к нему поближе или положить голову на его плечо.
– А ты к кому едешь?
– К маминой подруге. Она уже давно в Москве живет – лет двадцать пять. Учиться отправилась и замуж вышла.
– Да, такое частенько случается. Знаешь что, ты как сможешь, заходи ко мне в гости, – Федор Иванович полез в карман потертого коричневого пиджака, достал карандаш, замусоленный блокнот на пружинках и, высунув кончик языка, старательно вывел свой адрес. Вырвал листок и, протянув его, добавил: – я один живу, супруги-то от меня сбежали… Главное, я виноватым не был, природа – зараза такая, подкачала!
При чем здесь природа, Сашенька не поняла, но бумажку взяла, сложила ее пополам и пожала плечами. Вряд ли она когда-нибудь отправится в гости к этому милому «лесовичку», но он так искренне пригласил, что отказать сейчас было бы некрасиво.
– А нас чего в гости не зовешь? – пропела одна из бабулек. – Мы б с пирогами пришли!
– Обойдетесь, – добродушно ответил Федор Иванович.
И тут автобус повело вправо, а затем влево, он несколько раз дернулся, издал рычащий и чихающий звуки и резко остановился.
– Ой! – взвизгнули старушки, и по рядам кресел пролетели возгласы недоумения и возмущения.
– На кой так тормозить-то! – крикнул белобрысый парень, махнув кепкой.
– Безобразие! Безобразие! – заверещала тощая, похожая на куклу Барби, девица.
Федор Иванович бросился на выручку к гладиолусам.
– Все! Приехали! – рассерженно гаркнул водитель.
Десять минут пассажиры дружно надеялись на то, что автобус каким-нибудь невероятным образом починится. Потом еще десять минут куксились и ворчали, потом опять ждали и надеялись, потом бухтели и ругались.
– Значит, так, – облокотившись на спинку одного из кресел, начал свою речь взмыленный водитель, – колымага дальше не поедет – кирдык ей пришел. Кто не слишком торопится, может ждать подмоги. Вызов я уже сделал, так что шансы добраться до Москвы часа через три есть. Пока прикатят, пока то, пока се… Ну, а кому невмоготу – выходите на дорогу и голосуйте, народ у нас отзывчивый, авось кто и подвезет… тысячи за полторы или две.
– Как это автобус дальше не поедет?! – запищала «Барби». – Торчать здесь три часа… да вы с ума сошли! Тут осталось-то всего километров сто! Немедленно почините свою развалюху! – Натолкнувшись на равнодушный взгляд водителя, она подскочила с кресла, схватила свою маленькую кожаную сумочку и, недовольно махая рукой, заспешила к выходу. – Да о чем с вами разговаривать! Все ясно! Я сейчас же поймаю тачку и уеду отсюда! Но учтите, если частником окажется какой-нибудь маньяк, я вас потом по судам затаскаю! Номер вашей колымаги, как вы изволили выразиться, я запомнила, так что…
Окончание угрозы разобрать не удалось – «Барби» спрыгнула со ступенек автобуса и исчезла из поля зрения.
– Да кто на тебя позарится – доска гладильная, – фыркнул водитель, вынимая из мятой пачки сигарету. – Жрать надо, тогда на человека будешь похожа, и маньяки, соответственно, начнут тобой интересоваться. Размечталась! Маньяка ей подавай.
Пассажиры, потеряв одного «бойца» и поняв всю бессмысленность дальнейших пререканий, выдали общий тяжелый вдох огорчения и волной хлынули на улицу.
Сашенька пребывала в состоянии растерянности. Ждать пару часов другой автобус, а потом потратить еще час-полтора на дорогу до Москвы? Но будет уже вечер, а нужно еще отыскать дом Элеоноры Борисовны, да и неловко как-то вваливаться к ней на ночь глядя… А если обещанная подмога задержится?.. Нет, надо добираться самостоятельно.
– Народ, кто со мной?! – крикнул белобрысый парень, накидывая на плечи спортивную ветровку. – Выйдет гораздо дешевле, если мы скооперируемся.
Пока Сашенька думала, что делать, первая партия пассажиров умчалась к городу на белоснежной «десятке».
– Александра! Поедем? – донесся голос Федора Ивановича.
Мысли от волнения запутались, растерянность сковала душу, и Саша, закусив губу, замотала головой. На двоих до Москвы – приблизительно по тысяче рублей… Может ли она себе это позволить, когда впереди сплошная неизвестность? Вряд ли.
Две бабульки-хохотушки, тут же вцепились в Федора Ивановича и потянули к дороге. Смех, взмах руки и – ш-ш-ш-ш – перед ними остановилась старенькая, потрепанная жизнью вишневая иномарка. Хозяин двух ведер с гладиолусами и бойкие старушенции полезли в салон машины. Вж-ж-жик – и еще одна машина унесла к городу пассажиров приболевшего автобуса. Только сейчас Сашенька сообразила, что могла бы быть четвертой и платить пришлось бы гораздо меньше, но теперь суетиться было поздно. Около дороги в стороне от нее кучно стояли четыре человека, и она в их компанию никак не вписывалась. Пятый в данном случае – лишний.
Через три минуты она осталась одна, хотя был еще водитель, который сидел на ступеньках автобуса и курил.
– Извините, – обратилась к нему Сашенька, – а подмога точно придет?
– Точно, – кивнул тот, почесав за ухом. – Не буду же я тут до утра куковать.
– Два часа надо подождать?
– А кто ж его знает!
– А что же мне делать…
– Отдыхай, – он потушил сигарету о подошву ботинка и устало потянулся. – Со всеми-то почему не поехала?
Сашенька пожала плечами. Надо было, наверное… Но она растерялась, не каждый же день она совершает такие путешествия, да и денег в обрез.
– Мне бы в Москву побыстрее…
– Так топай лесом, тут всего-то два километра. У меня дача вон за тем лесочком, я эти места хорошо знаю.
Вытянув шею, Саша посмотрела на полоску деревьев.
– Два километра… – пока не понимая о чем речь, тихо повторила она.
– Ну да, – вдруг оживился водитель. Он встал, снял кепку и указал на дорогу. – Перейдешь на ту сторону, тропинку видишь? Вот и иди по ней – никуда не сворачивай. Прямо, все время прямо! Места здесь хорошие, лес добрый – грибов и ягод навалом. Красота! – Он улыбнулся. – У меня раньше своих колес не было, так я только электричкой и мотался туда-сюда. Доберешься до перрона, купишь билет – и будет тебе Москва за копейки. Поняла?
Электричка! Всего два километра по прямой!
– Ага, спасибо, – горячо поблагодарила Сашенька, мгновенно поднимая с земли сумку. – Значит, дорогу перейти и по тропинке?
– Ну, да. Главное – топай прямо.
– Спасибо! – она кивнула и с надеждой посмотрела на цепочку берез и на островки высоких порыжевших кустарников. Не зря говорят, что выход из затруднительного положения всегда можно найти.
«Это знак, – подумала Сашенька, – у меня все получится».
* * *
Осень Сашенька любила особенно. И за сочность красок, и за царственное величие, и за невесомую тишину, и даже за слякоть. Прогулка по желто-зеленому лесу ожидалась легкой, приятной, нужной – хороший повод успокоиться, продумать свои дальнейшие действия и… научиться не вспоминать Пашку. Вот она идет по сухой тропинке, перешагивает корни деревьев, похожие на толстые веревки, и совершенно не вспоминает о нем. Ни капельки!
Ознакомительная версия.
