озеро. Теперь мне надо было найти кого–нибудь, кто отвезет меня в город. На автобусе ехать было рискованно. А ловить машину на дороге и того хуже. Я пообщалась с местными старушками и узнала, как добраться до города. Одна из них даже проводила к человеку, который меня и отвез. Я расположилась на заднем сиденье и сделала вид, что сплю. Пока ехали по трассе, поглядывала в зеркало заднего вида. И чуть было не просмотрела их. Два джипа стояли на обочине и явно кого–то ждали. Неужели они думали, что я пойду пешком или может это не за мной. Мы благополучно добрались до города. Меня высадили около железнодорожного вокзала. Пока мы ехали, мне пришла одна идея. И сейчас я вознамерилась воплотить ее в действительность. Набрала номер и долго ждала, пока мне ответят. Наконец на том конце взяли трубку.
– Позовите Владимира Сергеевича, – голос мой звучал очень взволнованно. Я даже немножко всхлипывала. – Мне очень нужно с ним поговорить.
– Его нет. Позже позвони.
– Я не могу позже. Передайте ему, что звонила Саша. Пусть он мне перезвонит на сотовый, когда появится.
Я отключилась и стала ждать. Не прошло и минуты, как он позвонил.
– Сашенька, где ты?
– Володя, мне очень страшно. Я не знаю что делать. Они меня найдут.
– Где ты?
– На ж/д вокзале.
– Никуда не уходи. Я буду через пять минут.
Когда он приехал у меня был такой вид, как будто случилась катастрофа вселенского масштаба. Лицо было залито слезами, глаза красные, волосы растрепаны. А вообще выглядела я просто высший класс. В глазах прохожих было сострадание и как–то чувствовалось, что большая часть, находящихся здесь мужчин с удовольствием утешила бы меня.
Только Прохор появился, как я бросилась ему на встречу и с громкими рыданиями упала в его объятья. Он что–то спрашивал, но я не отвечала. Меня посадили в машину. Владимир Сергеевич сидел рядом, я прижималась к его груди и всхлипывала. А он больше не задавал вопросы, а просто гладил меня по голове и успокаивал, как ребенка. Выходило трогательно до слез. Он говорил мне что–то полушепотом, и я потихоньку стала успокаиваться. А вскоре вообще задремала. Усталость дала о себе знать. Когда проснулась, было уже темно. Я лежала на кровати, чувствовала себя очень хорошо. Настроение на высоте, но радоваться было рано. Мне еще предстоял разговор с Прохором. Я переоделась, сумка стояла около кровати. Вещи все были на месте, хотя в них явно покопались. Судя по тому, что я увидела за окном, находились мы в элитном районе города.
Я вышла из комнаты, за дверью стоял охранник. Он что–то передал по рации, а потом проводил в столовую, где меня уже ждал Владимир Сергеевич. Горели свечи, в комнате царил полумрак. Стол был накрыт на двоих. Было понятно, что вопросов сегодня не будет. Увидев меня, Прохор встал, и на лице его было удивление.
– Выглядишь сногсшибательно. Первый раз встречаю такую девушку, которая в любой ситуации и в любой одежде выглядит так, как ты. Как себя чувствуешь?
– Спасибо, намного лучше. Только морозит слегка (это была правда).
Он выдвинул стул для меня. Мы ужинали, говорили, но при этом не затрагивали тему недавних событий. По какой–то причине Прохор решил отложить вопросы на потом. Играла тихая спокойная музыка. Владимир Сергеевич был очень обаятельным мужчиной. Не смотря на возраст, он был молод душой. И нравился мне этим. Вечер был чудесным. Мы перебрались на пол у камина. Мне было очень хорошо и спокойно. Часа через два я прилегла к нему на колени, он гладил мои волосы и рассказывал что–то забавное. Я громко смеялась. Огонь в камине разгорался так же, как и наши чувства. Это могло продлиться долго, никто из нас не спешил перейти грань. Но все испортил телефон. Сначала мы его просто не заметили, а когда поняли что звонят, не обратили внимания. Но тот, кто звонил, был очень настойчив, наверное, у него было что–то срочное. Охранник с разнесчастным видом позвал Прохора. Тот вышел, что–то громко высказывал, к разговору я не прислушивалась. Через пару минут Владимир Сергеевич вошел в комнату и сказал с сожалением, что ему необходимо уйти, так как появилось срочное дело, но я могу его дождаться. Он ушел. Конечно, я могла тоже уйти из этого дома, но делать это не спешила. Для меня это был наилучший вариант, хотя и проблем в связи с этим было много. Но сейчас я радовалась малейшему шансу. В отсутствие Прохора надо было чем–то себя занять. План дальнейших действий я уже обдумала. И сейчас мне оставалось только отдыхать. Потому что по моим подсчетам в ближайшем будущем отдых мне не светит. А предстоят, как говорится, долгие трудовые будни.
Меня так и подмывало позвонить Пашке, но всякий раз взяв телефон в руки, я убирала его обратно в сумку. Странным был тот факт, что мой друг меня не искал. По крайней мере, на сотовый не звонил, хотя прошло довольно много времени с нашей последней встречи. Лежа на кровати, и размышляя над этим, я задремала. Проснулась оттого, что кто–то очень тихо прошел в комнату, встал, посмотрел, а потом вышел в коридор. Услышав голоса за дверью, я поняла, что это был Прохор и сейчас он давал указания охране. Утром, проснувшись, приняв душ и переодевшись, вышла из комнаты. Охранник не стал провожать, сказал, что меня ждут в гостиной.
Туда я и направилась. Прохор сидел, читал газету. Одет был как всегда элегантно: костюм, рубашка, галстук, ботинки, начищенные до блеска. Я в своем легком ситцевом сарафане выглядела как школьница. Это меня почему–то смутило. Поэтому, когда я заговорила, на моем лице выступил легкий румянец.
– Доброе утро, – я потупила глазки.
– Доброе утро, Сашенька, – его губы расплылись в очаровательной улыбке. – Ты не дождалась меня вчера. Но ничего у нас еще много времени впереди. Сейчас мне надо по делам. Часам к двум освобожусь и поговорим.
Я молчала, не проронив ни слова. Он встал, подошел ко мне, поцеловал и отстранился. В первый вечер нашей встречи Прохор явно хотел, чтобы мы стали любовниками, а теперь не торопился с этим. Странно.
Покончив с завтраком, я сидела и думала чем заняться. Мне надо было съездить в магазин, но как это сделать я не знала. Как и то: можно ли мне покидать дом. Оказалось все очень просто, охранник сам отвез меня в магазин. И даже прогулялся со мной по набережной. Мою свободу не ограничивали, и это
