Мэри Хиггинс Кларк
Прежде чем проститься
Майклу Корде, моему дорогому другу и изумительному редактору, с благодарностью за четверть века нашего удивительного сотрудничества
Пятнадцатилетняя Нелл Макдермотт развернулась и поплыла к берегу. Яркое солнце на безоблачном небе, свежий ветерок, сдувающий с волн клочья соленой пены, — все отзывалось в ее теле юношеским восторгом. Едва приехав на Мауи[1], Нелл решила, что здесь ей нравится гораздо больше, чем на побережье Карибского моря, где они всей семьей ежегодно проводили послерождественские каникулы.
Вообще-то слово «семья» было преувеличением. Уже четвертый год их семья состояла лишь из Нелл и ее деда. В один из несчастливых дней Корнелиуса Макдермотта, легендарного конгрессмена от Центрального Манхэттена, вызвали прямо с заседания Палаты представителей. Увидев лица служащих Конгресса, он сразу понял: случилось что-то очень серьезное. Макдермотт не ошибся. В джунглях Бразилии разбился небольшой самолет, зафрахтованный американскими антропологами... В тот день Корнелиус Макдермотт лишился сына и невестки, а Нелл потеряла родителей.
Он сразу же помчался в Нью-Йорк, в школу, где училась внучка. Такую новость она должна была услышать от него, а не от чужих людей. Нелл он нашел в кабинете медсестры. Девочка плакала. Макдермотт обнял внучку и в перерывах между всхлипываниями услышал:
— Когда утром мы возвращались с перемены, я вдруг почувствовала... Папа и мама... Они были здесь. Они пришли... проститься со мной... Я их не видела, но ощутила... мамин поцелуй. А папа... он провел пальцами по моим волосам.
В тот же день Нелл вместе с домработницей, присматривавшей за ней во время родительских поездок, перебрались в мрачноватое здание из бурого песчаника, что находилось на Семьдесят девятой улице. В дом, где родились и выросли ее отец и дед.
Сейчас, плывя к берегу, Нелл уловила отблеск этих мыслей. Она торопилась к деду, сидевшему на берегу под широким зонтом. Они даже не распаковали вещи, однако старик все же уступил внучке и позволил ей чуточку поплавать. Нелл чувствовала: еще несколько минут, и дед начнет нервничать. Во-первых, он успел проголодаться. А во-вторых, нормальные люди сначала устраиваются в гостиничном номере и не бегут стремглав на пляж. Нелл с ранних лет знала, что деда ни в коем случае нельзя держать голодным и заставлять ждать.
Корнелиус Макдермотт сидел на складном стуле, погруженный в чтение книги. Этой сосредоточенности хватит на ближайшие пять минут, а потом... Не желая испытывать терпение деда, Нелл поплыла быстрее.
— А ну-ка, поднимем волну! — крикнула она себе.
И вдруг... берег исчез, будто Нелл поменяла направление. Но такого быть не могло. Она ведь торопилась к берегу. «Что такое?» — начиная волноваться, подумала девочка.
Берег не появлялся, словно он внезапно провалился в океан. Оцепенев, Нелл открыла рот и приготовилась позвать на помощь, однако вместо крика наглоталась соленой воды. Отфыркиваясь и кашляя, она ловила ртом воздух, изо всех сил стараясь держаться на плаву.
Морской водоворот! Как еще называется это явление? Отбойная волна. Пока дед улаживал формальности с гостиничным администратором, Нелл бродила по вестибюлю и случайно услышала разговор двух служащих. Оказалось, отбойные волны здесь не редкость. На прошлой неделе такая же волна появилась вблизи противоположного берега. Несколько человек утонули. Это Нелл узнала из слов первого служащего. Второй ему возразил, сказав, что парни утонули по собственной глупости. Они пытались сопротивляться волне, а нужно было покориться ей, и тогда она вынесла бы их на безопасное место.
«Морской водоворот, называемый также отбойной волной, возникает в результате лобового столкновения двух морских течений». Это описание Нелл как-то вычитала в журнале «Нэшнл джиографик», и сейчас, молотя руками по воде, вспомнила его практически дословно.
Но как же не сопротивляться волнам, если они — черные, бурлящие — норовят утащить ее вниз, на дно? «Я не могу покориться волне! — с ужасом подумала Нелл. — Не могу. Если я перестану работать руками, меня унесет неведомо куда».
С большим трудом ей все же удалось повернуть голову и увидеть берег с ярким разноцветным зонтом, под которым сидел дед.
— Помогите! — почти прошептала Нелл, боясь, что крик опять заполнит ее горло соленой водой.
А течение несло ее все дальше от берега, одновременно пытаясь утопить.
В отчаянии Нелл перевернулась на спину и опустила руки. Однако через несколько секунд она продолжила сражение с волнами, холодея при мысли, что они все равно уносят ее прочь от берега и лишают малейшей надежды на помощь.
«Я не хочу умирать! — твердила она себе. Не хочу!» Волна равнодушно вскидывала девочку на своем гребне, швыряла вниз и неумолимо относила в открытый океан.
— Помогите! — повторила Нелл и громко заплакала.
Отбойная волна освободила ее из своих пенистых цепей столь же внезапно, как и пленила. Нелл барахталась, стремясь держаться на поверхности. «Теперь я понимаю, о чем говорили те двое. Меня вышвырнуло за пределы морского водоворота. Только не вздумай угодить в него снова! — приказала она себе. — Обогни его».
Легко сказать, обогни. Нелл выбилась из сил. Волна отнесла ее слишком далеко от берега. Сейчас он казался едва ли не полоской на горизонте. Девочка чувствовала, что ей туда не доплыть. У нее смыкались отяжелевшие веки. Вода стала приятно теплой, похожей на одеяло. Нелл потянуло в сон.
«Плыви, Нелл! Ты обязательно доплывешь!» — прозвучал в ее мозгу голос матери.
«Нелл, не смей останавливаться!»
При жизни отец никогда ей не приказывал. Но сейчас его повелительный тон выбил Нелл из обволакивающей дремы. Не раздумывая, девочка поплыла в сторону, а затем стала двигаться по дуге, огибая опасный участок. Каждый вздох давался ей с трудом и больше напоминал всхлипывание; каждый взмах рук требовал неимоверных усилий, однако Нелл упрямо двигалась к берегу. Спустя несколько минут ее, обессиленную, подхватила приливная волна и помчала в нужном направлении. Сердито подняв Нелл на гребень, волна выбросила юную упрямицу на крупный мокрый песок.
Дрожа всем телом, Нелл попыталась встать. Еще через мгновение сильные руки деда подхватили ее и поставили на ноги.
— Я уже собирался звать тебя, — отчеканил Корнелиус Макдермотт. — Больше я тебя сегодня в воду не пущу. Видишь, на будке спасателей подняли красный флаг? Я слышал, где-то вблизи берега гуляют отбойные волны.
Не в состоянии вымолвить ни слова, Нелл лишь кивнула.
— Ты же вся дрожишь. Доплавалась, — озабоченно пробурчал конгрессмен Макдермотт, стаскивая с себя махровый халат и закутывая в него внучку. — Сейчас не тот сезон, чтобы подолгу торчать в воде.
— Спасибо, дед, — стуча зубами, ответила Нелл. — Это я с непривычки.
Нелл знала, что ее любящему и слишком реалистично мыслящему деду лучше ничего не говорить о случившемся. В особенности о ее мысленном общении с родителями. Даже убитый горем, дед тогда не пожелал слушать ее рассказы, приписав их детской фантазии. А теперь, чего доброго, он назовет ее слова юношескими бреднями.
8 ИЮНЯ, ЧЕТВЕРГ
1Нелл быстро шла по знакомому маршруту от своей квартиры в доме на углу Парк-авеню и Семьдесят третьей улицы до офиса деда, располагавшегося вблизи пересечения Семьдесят второй и Йорк-авеню. Судя по безапелляционному тону экс-конгрессмена Макдермотта, велевшего внучке явиться к трем часам, ее ждал разговор о Бобе Гормане — нынешнем конгрессмене от штата Нью-Йорк. Разговор с дедом не предвещал ничего хорошего.
Погруженная в раздумья, Нелл не замечала восторженных взглядов, что порой бросали на нее прохожие. Ничего удивительного. Они с Адамом были счастливой парой. Никто не считал Нелл красавицей, но многие называли эту высокую молодую женщину со стройным, сильным телом гимнастки, с каштановыми волосами, темно-синими глазами и выразительным ртом... привлекательной. Дед часто брал ее с собой на встречи, и Нелл привыкла бывать на публике. В юности ее огорчало, что у журналистов, описывающих эти встречи, не находилось для нее иного эпитета, кроме как «привлекательная».
— Привлекательная! — горячилась она в свои двадцать. — Вежливое иносказание. Когда парень называет девчонку привлекательной, это расшифровывается так: «Конечно, смотреть там особо не на что, но в мозгах и характере ей не откажешь». Такие слова похожи на поцелуй смерти. Я хочу, чтобы меня называли очаровательной, элегантной, ошеломляющей. Пусть даже экстравагантной. Все лучше, чем это безликое «привлекательная».
