Призрак в зеркале
ПРОЛОГ. Сон
Она танцевала. Порхала невесомой бабочкой-лимонницей. То ли пыталась ускользнуть и скрыться, то ли увлекала за собой. Непонятно почему, мне показалось: её лицо я видел раньше. Не уверен. Слишком быстро оно мелькало, то и дело прячась в развевающихся волосах. От попыток разглядеть его получше начала кружиться голова, и я как будто увидел мир глазами загадочной танцовщицы: стремительно вращающимся в перекрестье солнечных лучей, пронизывающих листву одновременно с разных сторон.
На ней была жёлтая кофточка, короткая светлая юбка, от кружения раскрывающаяся цветочным бутоном. Ступни перебирали по шершавому асфальту, зрительно почти его не касаясь. Но от них оставались едва заметные следы, как у русалочки из сказки Андерсена. Видимо, танцевала она очень давно. Так увлеклась и не замечает, что поранилась?.. Стоит её догнать и остановить.
Дорогу, по старинке, обрамляли бетонные столбы, забрызганные тёплыми бликами… Наверно, краска, которой некогда для пущей заметности были нарисованы чёрные и белые полосы на них, давно облупилась и осыпалась. Но нет! Приглядевшись, я понял, что вдоль обочины, бесконечными параллельными вереницами уходя за поворот, выстроились надгробия. Попробовал читать полустёртые надписи. Многие имена были знакомы, большинство — смутно, какие-то впервые видел.
Когда строй камней внезапно оборвался, я невольно задержался у последнего, пытаясь прочесть… Буквы были неглубокими, но вместе с тем свежими, похоже, высеченными совсем недавно. Пыль и копоть не успела скопиться в них, но и ни малейшей тени внутрь почти идеально ровных и гладких канавок не попадало. Я протянул ладонь, надеясь распознать текст на ощупь. Вспыхнув под солнцем, рука как будто слилась с камнем. От яркого света в глазах нестерпимо защипало…
Каждый раз, перед пробуждением, мне кажется, что там должно быть написано другое имя…
СУББОТА. Окончание квалификации
Изогнутая тень рубанула по глазам. Что это? Реклама слабительного? Или средства от поноса?.. И зачем её установили сразу за выходом из скоростной связки? Парой сотен метров дальше — получился бы неплохой ориентир для выбора точки начала торможения. А тут… Если на миг отвлечься и потерять концентрацию…
Что-ж. У спонсоров будет повод довольно потирать руки: эмблема их фирмы надолго замаячит в телетрансляциях, пока внизу из обломков извлекают тело. А у рекламщиков найдётся повод гордо заявить, что не зря получают жалованье, ведь последнее, увиденное бедолагой — название их целебного препарата. Стоит перед заездом в боксы всё-таки глянуть: от чего, и чей логотип вписался на надувную арку. Вдруг заковыристое слово окажется счастливым талисманом? Или, наоборот, проклятием… Хотя, пока приносит удачу. Круг определённо вышел неплохим.
«Поздравления! У тебя поул!..» — в наушниках прозвучало наподобие: «Пока сносно. Но только попробуй, сукин сын, не справиться дальше!..» Такое отношение можно понять. С большей теплотой эти слова адресовались бы другому…
В современных гонках годам к тридцати пяти — тридцати восьми, когда у нормальных людей профессиональная карьера только вступает в пору расцвета, ты либо всё ещё цепляешься за ранее взятую вершину, либо уже безвылазно на обочине. Мне хвататься было не за что. Спортивные результаты камнем опускались на дно, так и не засветившись на поверхности. К началу моих выступлений за предыдущую команду кроме громкого имени у той не осталось ничего — ни скорости, ни денег. И вашему покорному слуге с его способностями вышло не по зубам компенсировать ни то, ни другое. Потому за пару этапов до финала на место неудачника с зарплатой предпочли взять рента-драйвера, который, так же финишируя последним, мог хотя бы помочь с решением второй проблемы, оплачивая себе из спонсорского кармана почётное право гоняться в конце пелотона. Я же паковал вещи. Предстоял дальний перелёт: не в Южную Африку, откатать несколько дней очередного позора, а на родной континент по ту сторону Атлантики. В таком полуразобранном состоянии меня и застиг звонок:
«Здравствуйте, с вами говорит… — имя представившегося мне мало что сообщило. А вот про мою персону на дальнем конце провода, похоже, знали куда больше. — Дошла информация, вы теперь свободный агент. Не буду ходить вокруг да около. Хочу предложить место призового пилота в нашей…» — когда прозвучало название, я не поверил ушам!..
«…Словно Синдерелла,
Слышу с неба дивный хор
И голос: «Я волшебный менеджер!
Ты выступишь в Карнеги Холл!..» [1]
— Пело приглушённое радио в повисшей тишине. Хорошо, тогдашние средства связи ещё не научились транслировать лица при разговоре. Но, полагаю, невидимому собеседнику без того легко представилась моя отвисшая челюсть.
«Понимаю. Надо подумать, — продолжили на том конце. — Это у нас разгар рабочего дня, а в Европе час поздний. Не стану отнимать время вашего сна. Сообщите о решении завтра… Ах, да! Самое главное забыл. Зарплата у нас, конечно, поменьше, чем в Формуле, но народ не жалуется. Короче, ждём ответа в течение дня… Но, если что, я просыпаюсь рано. Приятного отдыха!»
Вернейшего способа перебить мой сон придумать было сложно. Позже я начал подозревать, что неожиданным выбором не больно стоило обольщаться. А пока немедленное «да» прямо-таки рвалось наружу. И, кажется, с той стороны без труда это уловили, повесив трубку лишь после десятисекундной паузы.
Существует масса предложений, от которых невозможно отказаться, и не обязательно они исходят от мафиози. Просто такая функция в них не предусмотрена. Например, офисному работнику дают новую должность. Тот понимает, что спокойной жизни она ему не прибавит, а оклад устраивал и прежний. И всё же выбор у него чисто формальный. Однако звонивший из Штатов будущий босс, показалось, искренне хотел, чтобы я всё хорошенько обдумал. Будто недоговаривая что-то и давая возможность догадаться самому, тем самым снимал с себя изрядную долю ответственности. Из команды аутсайдера, три раза подряд не пройдя квалификацию — сразу в топ-конюшню с чемпионскими амбициями?!. Был в этом какой-то подвох. Нет! Безусловно, я сообразил: КОГО мне предстояло заменить. Но почему на место звезды берут самого незаметного, затерявшегося в толпе неудачников?
Многие, наверно, замечали, что чаще судьба преподносит подарки, когда её об этом не просишь. На то он и сюрприз! Не было бы счастья да несчастье помогло?.. Даже если, как в нынешнем случае, две этих составляющие несоизмеримы…
Пока же недавнему лузеру, а теперь герою субботы, полагался принудительный солярий из фотовспышек и внимания прессы. Из-за кондиционеров, работающих на полную, внутри атмосфера царила более осенняя, чем снаружи. Октябрь выдался необычайно тёплым даже для мягкого европейского климата. И гости один за другим облачались в куртки и плащи, которые притащили в руках. Нам в наших комбинезонах, пожалуй, было комфортней всех. Хоть раз за уикенд восстановлена справедливость! Правда, назавтра обещали похолодание. Но это скорей облегчение для моторов, а мы не раз успеем свариться.
Из пилотов помимо меня на растерзание пишущей братии были приглашены: Себастьян Фирелли, немногословный Пит Зебровски, а также не попавший в первую тройку, но, несомненно, остающийся центральным персонаж, по крайней мере, из присутствующих. Его припасли на десерт. После протокольных формальностей зашёл разговор по существу. Итало-американец в красках нахваливал гладкий немецкий асфальт, более милый его копчику, нежели кочковатый Детройт. Зебровски едва заметно кивал. Тридцать первый номер тоже помалкивал, улыбаясь загадочно и немного зловеще. Я на их звёздном фоне, должно быть, выглядел потерянным, от нечего делать разглядывая потолок. Заключённые в алюминий квадратики навевали ассоциации не то с джазом, не то с первой высадкой на Луну, отчего — благополучно похоронено в недрах неразборчивой памяти. Но наконец не обошли вниманием и меня, задав ожидаемый вопрос:
