Не выпуская полотенца из рук, он подошел к Марии, присел подле нее, стал вытирать затылок и шею. Брызги полетели на страницы книги.
– Куда они уехали? – спросил он.
– Думаю, в Канны.
Они говорили по-французски.
– Вернутся поздно?
– Может быть.
Он бросил полотенце, потянулся к сигаретам и зажигалке Марии. Закурил и после первой затяжки откинул голову назад. Мышцы его шеи при этом напряглись. Это знакомое Марии движение как всегда наполнило ее необъяснимым чувственным удовольствием.
– Как бы мне хотелось, – сказал он, – когда-нибудь уехать отсюда. Навсегда.
– И куда же? – Мария улыбнулась.
– Куда угодно. Все равно.
Указательным пальцем Джан провел вдоль неглубокой ложбинки на спине у Марии до самых трусиков.
– Не надо, Джан, – сказала она.
– Почему?
– Ты же знаешь. Лодель убьет тебя.
– Лодель, – хмыкнул он презрительно, убрал руку и вытянулся рядом с Марией. Опершись на локоть и пристально глядя ей прямо в глаза, он спросил:
– Ты любишь Лоделя?
– Нет.
– А Барди?
– Нет.
– А вообще ты любила кого-нибудь?
– Я уже забыла.
Он потихоньку выпустил в лицо Марии струйку дыма, и они рассмеялись.
– Знаешь, почему я иногда напиваюсь? – спросил он.
– Нет.
– Потому что люблю тебя. А когда выпьешь, становится легче. – Он положил руку ей на плечо и нежно покатал ее кожу пальцами. – Давай уедем вместе. У меня есть немного денег. – Джан легонько прикоснулся губами к ее шее.
– Нет, Джан. – Она медленно откатилась в сторону и села.
Он спокойно спросил:
– Ты боишься?
– Да. За тебя.
Зазвонил телефон в спальне. Мария встала, высокая, загорелая, сняла трубку.
Джан услышал, как она сказала: «Да, это Мария», увидел, как потянулась за карандашом и блокнотом, как боком примостилась на столике, головой прижав трубку к плечу, чтобы высвободить руки. Он смотрел, как она пишет, наблюдал за движениями ее рук, за сосредоточенным выражением на ее лице, и ему страшно хотелось стать независимым.
Он тоже прошел в дом, Мария уже кончила разговор, положила трубку, бросила блокнот и карандаш на столик, рядом с телефоном, а когда повернулась к стеклянным дверям, он обнял ее и поцеловал в губы. Сначала она сопротивлялась, пыталась увернуться и что-то сказать, но он целовал ее снова и снова, руками лаская ее спину, и Мария сдалась. Он подхватил ее и, не прерывая поцелуя, понес в постель, положил на подушки, отступил на шаг. Мария взглянула на Джана широко раскрытыми глазами, подняла руку, взяла юношу за локоть и притянула к себе.
За окнами звенели цикады, легкий бриз колыхал зубчатые края тента, в спальне гулял ветерок, нежно перелистывал страницы блокнота. На верхней почерком Марии было написано несколько строк по-французски.
«Вчера Бьянери-12 нанес ежемесячный визит Фет-тони. Дом оказался заперт. Соседи сообщили, что Фет-тони погиб – попал под автобус пять дней назад. Дом обыскали. Письма Скорпиона не обнаружены. Связь между Феттони и Бьянери необходимо скрыть».
Поднявшись в квартиру Темплов, Джордж застал там не только Николя, но и ее мать.
Надя Темпл – высокая, элегантная, темноволосая – конечно же показалась ему обворожительной. К тому же вскоре Джордж убедился, что за ее несколько суетливыми манерами скрывается человек, в себе полностью уверенный, хорошо разбирающийся в людях и умеющий подать себя с наилучшей стороны. Перед Джорджем она решила разыграть роль беспомощной женщины. Когда Николя сообщила ему, что уже предупредила мать о том, что Скорпион, вполне возможно, не погиб, Надя Темпл воскликнула: «Это ужасно, не так ли, мистер Константайн? Это чудовище все еще живо… по-прежнему черной тучей висит над моей судьбой… Еще вчера я была без ума от счастья, воображая себя свободной. Но как мне жить теперь? Как?..»
– Успокойся, мамочка, – перебила ее Николя. – Скорпион терзал тебя многие годы, потерпи же еще немного. Ведь мистер Константайн собирается разыскать его. Верно, Джордж?
– Но как совладать с этим кровопийцем? Он же такой… такой изворотливый! – Надя Темпл всплеснула руками и осторожно, словно бабочка на цветок, опустилась в кресло.
– Такая она не всегда. Нервы у нее вообще-то железные. Она просто хочет вызвать у вас сочувствие, – откровенно объяснила Джорджу Николя и с вызывающей прямотой обратилась к Наде Темпл: – Мама, перестань ломать комедию.
– Я надеюсь предложить вам больше, чем сочувствие, – поспешил заверить их Джордж и поведал о беседах с Сайнатом и Берни, а потом попросил: – Мисс Темпл, не расскажете ли вы, как Скорпион вошел в вашу жизнь? Это поможет делу.
– Что, снова вспоминать все ужасные подробности?! Право, я не знаю…
– Обязательно расскажи Джорджу обо всем, – вмешалась Николя. – К тому же у тебя прекрасно получится.
Надя Темпл взглянула на Константайна, как бы ища у него сочувствия в противовес прямоте дочери, и Джордж, ободряюще улыбнувшись, произнес:
– Прошу, начинайте. А неприятные лично вам частности можете опустить.
– В этой истории мне все неприятно, мистер Константайн.
– Тогда не скрывай ничего, мамочка, – отрезала Николя. – Рассказывай, а я пока пойду высушу волосы.
Оставшись наедине с Джорджем, Надя перестала играть роль беспомощной и слабой женщины и рассказала обо всем без обиняков.
В 1932 году, когда ей было семнадцать, она ушла из Королевской академии драматического искусства и получила небольшую комедийную роль в театре «Хей-маркет». Через два года, успешно сыграв множество эпизодических ролей, она вышла замуж за некоего Дезмонда Кифа. Но вскоре оказалось, что в жизни у него было всего три интереса: выпивка, азартные игры и женщины, причем жил он, как быстро убедилась Надя, в основном за счет двух последних. В тридцать пятом она от него ушла и поселилась вместе с одной девушкой в Хемпстеде, в дешевой квартирке. Два года спустя Киф как-то под вечер заявился к ней. Надя была одна. В то время она получила хорошую роль в престижном театре в Вест-Энде. Когда пришел Киф, Надя собиралась уходить. Он был пьян, требовал денег, а получив отказ, разбушевался и начал бить Надю по щекам. Обезумев от страха за свое лицо, она запустила в него тяжелым ручным зеркалом. Оно попало Кифу в лоб, Дезмонд упал навзничь, ударившись затылком о выложенный изразцами камин. Подбежав к мужу, Надя поняла, что он мертв. И в это самое мгновение в квартиру вошла соседка Нади со своим молодым человеком.
– Поймите, мистер Константайн, в ту минуту я была лишь насмерть перепуганной двадцатидвухлетней девчонкой. Слава Богу, хоть Элзи не растерялась.
– Элзи?
– Моя соседка. Она меня очень любила и знала, каким мерзавцем оказался Киф. Она и ее молодой человек обо всем и позаботились – а я этому только обрадовалась.
Они успокоили Надю и отослали в театр, заверив, что все будет в порядке. А на другое утро труп Кифа был обнаружен у подножья лестницы, ведшей к соседнему с Надиным дому. Во время дознания выяснилось, что свой последний день Киф начал с попойки, а потом заявил о намерении повидать жену. Тогда стоял январь, погода была мерзкая – утром прошел дождь, а к вечеру подморозило, дороги обледенели, потому в полиции решили, что Киф перепутал дом, а на лестнице поскользнулся и расшибся насмерть. Надя показала, что он к ней не приходил и, зная образ жизни Кифа, полицейские даже не подумали ставить ее слова под сомнение. А через полгода соседка Нади по имени Элзи уехала за границу, и они друг друга потеряли из виду.
В 1940 году Надя Темпл стала звездой. Она вышла замуж за Френсиса Мида, военного летчика, а через два месяца после свадьбы ей пришло от Скорпиона первое письмо. В конверт был вложен снимок Дезмонда Кифа, лежащего мертвым в комнате Нади. Рядом с ним были ручное зеркало и номер «Ивнинг Стандарт» за тот день, когда Надя непреднамеренно убила Дезмонда. Она во всем призналась мужу. И он решил, что происшедшее лучше скрыть от полиции, заплатив требуемую Скорпионом сумму. Одновременно он нанял частного сыщика на поиски Элзи и ее молодого человека. Через месяц самолет Мида сбили над Довером. Френсис погиб. А еще через месяц сыщик сообщил, что не смог найти ни девушку, ни 'молодого человека. В феврале 1941 года родилась Николя, и с тех пор Надя исправно платила Скорпиону сумму, возраставшую вместе с ростом ее успеха.
– Как фамилия вашей подруги? – спросил Джордж.
– О'Нил – по крайней мере, таков был ее сценический псевдоним.
– Как она выглядела?
– Высокая, очень живая блондинка. Элзи была танцовщицей, работала в основном с гастролирующими труппами. Чудесная девушка… мы с ней искренно дружили. Не верю, что она как-то замешана в деле с шантажом.
– А ее молодой человек?
– Элзи называла его Риком. Видимо, его имя Ричард. А фамилию я не помню. Кстати, у Элзи было много разных парней. Ричард, казалось, немного важничал – наверно, потому, что был старше Элзи. Смуглолицый, довольно шикарно одетый. И по-моему, он занимался шоу-бизнесом.
