В связи с военным положением почта в Нигерии работала из рук вон плохо. Отправленный Марком пакет путешествовал не менее двух недель, и в течение этого времени доктор Жером Шенье ежедневно высылал по нескольку факсов, выражая крайнее беспокойство. А один раз даже позвонил по телефону и умирающим голосом произнес несколько фраз на плохом английском. Оказывается, волнения последних дней настолько сильно подорвали его здоровье, что он боится не дожить до благополучного завершения операции, а посему тревожится за судьбу своего многочисленного потомства.
Однако страхи доктора Шенье оказались напрасными. И документы наконец поступили по назначению. Потому что в одно прекрасное утро Марку позвонил встревоженный Штойер. Ему сообщили, что сто с лишним тысяч долларов, лежавших на счете багамского оффшора, больше там не лежат. Они списаны на совершенно законном основании – по подписанному Марком и заверенному нотариусом заявлению.
– Не беспокойся, – уверенно сказал Марк, чувствуя, что волосы у него встают дыбом. – Все это часть плана. Я контролирую ситуацию.
Положив трубку, он тут же поднял ее и стал трясущимися пальцами набирать номер в далеком Лагосе.
К великому облегчению Марка, доктор Жером Шенье оказался на месте и объяснил, что возникли непредвиденные и весьма нежелательные осложнения. Главный Государственный Нотариус Нигерии, будь он проклят в потомстве своем и чтоб черви изъели его внутренности, оказался негодяем, мздоимцем и вымогателем. Разорвав многолетнюю дружбу, связывавшую его с семьей доктора Шенье, и растоптав все предварительные договоренности, этот сын шакала притащил на последнюю решающую встречу, когда оставалось только скрепить документы печатью, ни много ни мало как Заместителя Начальника Тайной Полиции. Эти изверги заявили доктору, что он кончит свои дни на виселице, а перед тем будет посажен в темную и зловонную яму, если только не расскажет со всей откровенностью, что замышляет. И доктору пришлось во всем признаться. Тогда эти злонамеренные псы объявили, что дают ему двадцать четыре часа для выплаты им определенной доли от сделки в виде платы за молчание. Несчастный председатель чрезвычайной подкомиссии продал дом, собрал все, что мог, но денег все равно не хватило. Поэтому ему пришлось воспользоваться средствами уважаемого партнера, за что он приносит свои извинения, но с известной оговоркой – по его мнению, в сделках подобного рода риск должен делиться партнерами поровну. Он, доктор Шенье, не только лишился всех своих сбережений, но и подвергался реальной опасности неминуемой и позорной смерти. Однако теперь все завершилось благополучно, документы подписаны, на них стоят все необходимые печати, и в самое ближайшее время шестьдесят миллионов долларов будут находиться на счете господина Цейтлина, после чего об этом досадном недоразумении можно будет забыть. Хотя здоровье доктора Шенье теперь подорвано окончательно.
Марк, которому потеря денег отрезала все пути к отступлению, в категоричной форме потребовал от уважаемого партнера немедленно выслать по факсу документы, которые обошлись "Инфокару" и ему лично в сто тридцать тысяч долларов. Угасающий на том конце провода доктор Шенье с тоской в голосе сообщил, что пока что это невозможно, поскольку данные бумаги, в соответствии с нигерийским законодательством, составляются в единственном экземпляре, и в настоящее время они находятся в Центральном банке Нигерии. Впрочем, у доктора Шенье там есть надежные друзья, которые помогут ему получить эти важные документы. Вместе с тем господину Цейтлину совершенно не о чем беспокоиться – теперь уже можно определенно сказать, что шестьдесят миллионов долларов находятся в Лондоне, в отделении банка "Чейз Манхэттен", и чисто техническую операцию по их переводу будет осуществлять специально уполномоченный доктором Шенье человек, который свяжется с Марком в течение нескольких часов.
Специально уполномоченный человек не заставил себя ждать. Еще до конца дня Марк получил факс из Лондона. В нем сообщалось, что адвокатское бюро "Томпсон, Томпсон и Бейкер" готово исполнить поручение общего друга из Лагоса. Фамилию друга из соображений конфиденциальности не называем. Суть поручения тоже не упоминаем. Учитывая, что размер и характер сделки могут привлечь нежелательное внимание, настоятельно рекомендуем игнорировать любые сообщения, в которых не содержится присвоенное отныне Марку кодовое имя "Лорд Монтроз". Искренне ваши. Томпсон, Томпсон и Бейкер.
Лорд Монтроз вступил с лондонскими адвокатами в оживленную переписку. Через какое-то время Томпсон, Томпсон и Бейкер сообщили, что операция перешла в решающую фазу, хотя они до сих пор не получили от общего друга некий документ. Из соображений конфиденциальности документ не называется. Впрочем, это ничему не препятствует. Если лорд Монтроз соблаговолит оплатить прилагаемый счет на шесть тысяч двести одиннадцать фунтов стерлингов, сделка еще до исхода дня будет завершена. Томпсон, Томпсон и Бейкер.
Платить десять тысяч долларов сверх того, что он уже потерял, Марк не собирался, даже если бы эти деньги у него и были. Но вызволение доктора Шенье из зловонной ямы полностью исчерпало все возможности Марка. А рассказывать кому-либо эту историю до получения денег ему категорически не хотелось. Тем более что оснований сомневаться в добропорядочности нигерийского партнера было предостаточно. Раз все дело в какой-то бумажке, пусть председатель чрезвычайной подкомиссии соблаговолит оторвать от стула свою черную задницу и выслать в Лондон требуемый документ.
Разговор с доктором Шенье проходил под смутно знакомый музыкальный фон. Доктор был весьма рад снова поговорить со своим уважаемым знакомым. Он совершенно уверен в успехе. Совершенно. Да, он знает про документ. Это одна из бумаг, которые переданы в Центральный банк Нигерии. К сожалению, цена этой бумаги известна. И банковские чиновники требуют взятку. Небольшую. Нужны четыре черных костюма. Четыре пары черных ботинок. Носки. Четыре белые рубашки. Четыре скромных галстука для деловых людей. Четыре пары наручных часов "Омега". Четыре карманных калькулятора. Размеры банковских чиновников доктор готов сообщить. Он глубоко скорбит, что не может самостоятельно решить эту простенькую задачу, но в настоящее время не располагает необходимыми средствами вследствие известных господину Цейтлину печальных обстоятельств.
Вся эта информация унылым голосом сообщалась Марку под веселую мелодию, которая звучала на том конце провода и что-то сильно Марку напоминала. Она просто въелась ему в память. Когда Марк вдоволь наорался, проинформировав доктора Шенье на русско-английском языке, что именно он думает о порядках в Нигерии вообще и в их Центральном банке, в частности, то поймал себя на том, что время от времени напевает ее, хотя обстановка вовсе не располагала к веселью. Было совершенно понятно – надо идти к Ларри на поклон. Проще заплатить английским юристам, чем связываться с покупкой носков и рубашек для коррумпированных нигерийских чиновников.
Марк поплелся к Ларри, мурлыча под нос навязчивую мелодию.
Секретарша Ларри попросила немного подождать, пока Ларри закончит телефонный разговор, предложила чаю и, прислушавшись к издаваемым Марком звукам, сказала:
– А я не знала, Марк Наумович, что вы любите Пугачеву.
– Какую еще Пугачеву? – рассеянно спросил Марк.
– Аллу Пугачеву. Певицу. – И секретарша негромко воспроизвела несколько строк из гремевшей в восьмидесятые годы песни "Арлекино".
Марк остолбенело уставился на секретаршу, пытаясь уловить связь между Аллой Пугачевой и военным аудитором Жеромом Шенье, потом хлопнул себя по лбу и пулей вылетел из приемной. Только теперь он осознал масштаб обрушившейся на него катастрофы. Что-то ему попадалось в газетах... примерно полгода назад... про группу жуликов, проходивших когда-то обучение в Москве, чуть ли не в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы.
Марк вбежал к себе в кабинет и стал лихорадочно копаться в старых подшивках. Есть! В "Известиях", несколько месяцев назад. Красноярский бизнесмен... фамилия изменена... письмо из Нигерии... шестьдесят миллионов долларов... треть ему, за услуги... приглашение прилететь в Лагос... загадочное исчезновение сразу же после прибытия... списание всех наличных денег со счета красноярской фирмы... появление оборванного бизнесмена в российском консульстве... его вылет на родину экономическим классом под заразительный хохот дипломатов... предупреждение Центрального банка Нигерии о деятельности международной группы аферистов, за которую упомянутый Центральный банк никакой ответственности не несет...
Купили!
Его размышления прервал звонок Ларри.
– Заходил, уважаемый? – поинтересовался Ларри ласковым голосом. -– Извини, дорогой, что заставил ждать. Приходи, поболтаем.
