– У меня ничего нет, сэр.
– Точно… – мотнул головой Ростмах и достал из кармана жилета два четвертака – мой оклад за этот день. – Не переживай, новичкам везёт. Даже если проиграешь, мы тебе их отдадим.
«Ладно, Ростмах вроде порядочный мужик. Хоть и деспот, но кажется справедливым», – смахнул дурные мысли прочь и решил, что если ещё полчаса посижу с этими пьяницами, утолив их голод до человеческого общества, ничего страшного не произойдёт…
Пришёл в себя я где-то на пирсе, лёжа в луже собственной рвоты. В ушах – колокола, словно чем-то огрели. Правый глаз заплыл. «Чудом, что в воду не свалился. Плавать я не умел тогда», – пожалуй, это всё, что я могу сказать о том случае.
Да, я в первый раз в жизни надрался, как безродная пьянь. Своих собутыльников я нашёл на том же месте, где в последний раз был в сознании. Они удивились, что я жив. Впрочем, на этом хорошие новости закончились.
Ростмах рассвирепел, когда я спросил его про деньги, что, по-видимому, проиграл в карты. «Пшёл вон отсюда! Это я тебе ещё счёт за выпивку не выставил, щенок!»
Вот так я в очередной раз убедился, что алкоголь – удел мусора. Стало стыдно перед матушкой, которая наблюдала за мной в это время, наверняка. Но самое главное – мне не хотелось возвращаться домой. Оставить Ольгерда наедине с отцом или прийти и лишь доказать своим видом, что тот был прав, насчёт моей судьбы: быть таким же неудачником, как и он, и закончить свою жизнь за бутылкой.
«Нет, лучше переночую на улице, а утром заскочу домой за одеждой. В доки ни за что не вернусь!»
Окольными путями я оказался в центре Норвилла. Земля под ногами раскачивалась, окружающие предметы плыли. Пару раз я врезался в фонарный столб и разбил лоб в кровь. «Ну что за день!»
– Эдгар?! – окликнули меня свыше.
Я приподнял голову и тут же со стыдом опустил. «Рута…»
Видать, услышав грохот с улицы, она выглянула в окно. Как раз в этом районе располагалась её квартира, где она жила с бабушкой, отдельно от родителей.
– Господи, что с тобой стряслось?! – воскликнула девушка, заметив в каком я состоянии.
– Доброй ночи, Рута… – я отвернулся и потопал в сторону съезда на соседний бульвар. Но далеко мне пройти не удалось, поскольку споткнулся о камень через пару шагов и разодрал локти в кровь посреди дороги.
– Да ты пьян! – не успел я опомниться, как Рута выбежала на улицу в ночнушке и распахнутой кофте. – Вставай. Пойдём ко мне, – она взяла меня под плечо и помогла встать.
– Рута, я…
– Цыц! – приставила палец к губам подруга. – Как тебя только не ограбили и не убили по дороге в таком состоянии?!
Кое-как, упав всего пару-тройку раз, я поднялся с ней на пятый этаж.
– Бабуля в последние дни совсем оглохла, но ты всё равно постарайся не греметь, – предупредила Рута и затолкала меня в ванную комнату. – Вот тебе полотенце. Одежда твоя совсем износилась, я дам тебе что-то из папиного старья в чулане. Он всё равно уже носить не будет, только свозит хлам в нашу квартиру.
– Спа-спасибо... – промямлил я, осторожно переступая через бортик в пожелтевшей ванной.
«Стало быть, когда старуха Готфрид помрёт, квартира достанется Руте полностью… Не каждый десятый житель Норвилла может похвастаться отдельным жильём, повезло ей».
Смыв кровь и грязь под отрезвляющей холодной водой, я взял оставленную под дверью стопку одежды. Рута ждала меня на кухне. В свете зажжённой лампы она нарезала колбасу тонкими и толстыми ломтиками. Сделав два бутерброда, она подвинула мне тот, что потолще. Над печкой в этот момент закипел чайник.
Уставившись на меня пронзительным взглядом своих небесно-голубых добрых глаз, Рута выудила у меня информацию о произошедшем и осудительно покачала головой, грустно вздохнув.
– Совсем ты себя не бережёшь… И связываешься с кем попало.
– Я больше не пойду в доки… – спешу утешить подругу.
– Ну слава О, хоть на это тебе ума хватило! – всплеснула руками Рута и тут же положила их мне на ладонь. – Я понимаю, что тебе нужны деньги, но… подумай немного о себе, о своём здоровье. От того, что ты угробишь его сейчас, даже через десять лет лучше жить не начнёшь. Данной тебе О силой нужно распоряжаться вовремя. Побереги её для грандиозных свершений в будущем.
– Грандиозных свершений? Ты, верно, считаешь меня героем романа «Повелитель моря»! – смеюсь, запивая чаем хлеб с колбасой. – Дай О, чтобы я просто не потерял то, что у меня есть сейчас… О большем я и не мечтаю.
– Просто дай мне, чёрт возьми, обещание, что не станешь изнурять себя на грязных работах! – рассердилась Рута.
– Я постараюсь, не могу обещать… – покачал головой. – Ладно, пойду что ли. Спасибо за всё, как-нибудь обязательно отблагодарю тебя.
– Не пущу в такую темень! – перегородила мне путь Рута. – Оставайся здесь, утром вместе пойдём в школу.
– Э-э… у меня дома принадлежности для учёбы…
– Я поставлю будильник на пораньше и мы за ними заскочим перед уроками, – ответила Рута.
– Ну, тогда… У тебя есть какая-нибудь простынь или лишний матрас? Может кресло?
– Ложись со мной. У меня большая кровать, – предложила девушка, чем ввергла меня в шок.
– Так нельзя…
– Да брось ты! Мы просто будем спать рядом, не как муж и жена, – отмахнулась Рута и поманила пальчиком в спальню. – Дам тебе второй плед, а то не могу ручаться, что ночью не перетяну одеяло на себя.
– Спасибо ещё раз, – я лёг рядом с ней и закутался в колючее покрывало. «День открытий какой-то! Первый раз напился, первый раз сплю с девчонкой в одной кровати…»
– Чего тебе? – заметил я, что Рута повернулась ко мне.
– Ничего, мне просто на этом боку удобней спать. Спокойной ночи, Эдгар.
– Спокойной ночи, Рута.
На следующее утро я обнаружил её руку у себя на груди, но не придал значения. Будить второго пришлось именно мне, после чего, мы зашли ко мне домой, я проверил Ольгерда, переоделся, и направился вместе с Рутой в школу.
Пятое воспоминание
Проснулся от стука в дверь. «Всё-таки он меня боится», – хмыкнул я, вставая с гамака.
– Войди, – дал разрешение и Кемель осторожно, с приподнятыми руками, вошёл в каюту. – Чего надо?
– П-помнишь ты говорил, что собираешься куда-то там идти? Я посмотрел по запасам и там на неделю ещё, максимум. Сидеть тут уже нет смысла, – ответил акаимец.
– Ну допустим? Что, за мной собрался идти? То есть впереди меня.
– Послушай, Эдгар! Да, я поступил плохо! Но мне не хотелось умирать с голода! Я выбрал жить с этим грехом, чем стать очередной жертвой этого мира! Но разве так не поступило бы большинство?! – воскликнул моряк.
– Именно. Ты попал в точку. И только потому, что большинство поступало также, как и ты – этот мир сейчас такой, какой он есть, – покачав головой, ответил я ему.
– Но у меня нет причин пытаться тебя опрокинуть! Мы сейчас практически в одинаковых условиях: еды почти нет, боеприпасы на исходе, куда идти – не знаем, – произнёс Кемель.
– Пожалуй, вынужден согласиться. Хотя, я надеялся пополнить боеприпасы на корабле… – почесал за ухом.
– Большую часть расстреляли по морским тварям, ещё часть – в ходе резни, мы с друзьями… – тут он запнулся. «Неужто и впрямь раскаивается?» – я и ещё двое выживших взяли только самую малость для самозащиты. Когда корабль врезался в причал, то даже те крохи, что остались, были затоплены.
– Что, прям вообще голяк по патронам? Ты пока прятался все, что ли, успел израсходовать? – спросил я.
– Ну… нет. У меня остался мешочек с патронами для мушкета. И там ещё какие-то пульки мелкие. Может, тебе и подойдут.
– Показывай.
Кемель привёл меня обратно на склад и вытащил несколько пустых кастрюль, где и спрятал боеприпасы. Я достал оба револьвера и принялся подбирать калибр. В общей сложности, из одиннадцати видов пуль, мне подошло три: по одному стандартному для каждого ствола и горстка разрывных пуль для правого револьвера.
– Итого, у меня где-то четыре сотни пуль для обеих пушек, – цокнул я губами. – Больше, чем было, но для длительного путешествия вряд ли хватит. А у тебя сколько?
