— Боже мой! Мы же этого не планировали.
— Знаешь, я боялся оставить все как есть и решил устроить небольшой пожар, чтобы полиция не могла установить, что там произошло на самом деле. Ты же сама говорила, что нельзя оставлять никаких следов.
— Да-да, — кивнула Салли. — Ну ладно, я думаю, это не страшно.
— В пакете с пистолетом лежит также полотенце, испачканное в той грязи, что осталась на месте преступления. Будет ясно, что пистолет побывал там. Полотенце не забудь потом выкинуть.
— Это было разумно с твоей стороны. Но что все-таки с Хоуп?
Скотт надеялся, что лицо его не выдает.
— Она едет домой и свяжется с тобой позже, после того как ты сделаешь то, что осталось.
— Что с ней? — резко повторила Салли.
— Ты позже узнаешь. Отправляйся сейчас в Бостон. Времени осталось мало. Бог его знает, что придет в голову О’Коннелу.
— Скажи мне, что с ней случилось! — гневно потребовала она.
— Ну, я же сказал. Произошла небольшая схватка с отцом О’Коннела, и он ранил ее ножом. Но она велела передать тебе, что с ней все в порядке. Именно так она и сказала: «Передайте Салли, что со мной все в порядке». Слушай, мы с Хоуп выполнили свою часть плана, теперь тебе надо закончить это дело, и тогда… — Он не договорил.
— Ранил ножом?! Сильно? Скажи мне правду!
— Я говорю тебе правду, — сухо ответил Скотт. — Он ранил ее. Теперь она едет домой. Поезжай же и ты, наконец!
У Салли крутилось на кончике языка не меньше сотни фраз, которые ей хотелось бросить в лицо бывшему мужу, но, как бы она ни была сердита, она понимала, что много лет назад лгала ему, и теперь, когда он лгал ей, она ничего не могла с этим поделать. Она молча кивнула, взяла сумку и укатила. Скотт опять остался один в темноте и глядел вслед исчезающей машине.
* * *
— Огонь основательно подпортил нам картину, — кивнул следователь на фотографии. — И еще больше подпортила ее вода, которой пожарные все залили. Но не могли же мы запретить им делать это! — криво усмехнулся он. — Нам еще повезло, что дом не сгорел дотла. От пожара пострадала в основном кухня. Видите, как обгорела эта стена? Наш специалист по поджогам сказал, что тут действовал человек, ничего в этом деле не понимавший, и огонь, вместо того чтобы распространиться по всему помещению, пошел вверх, к потолку, и потому был вскоре замечен одним из соседей. Так что в целом нам повезло и удалось разобраться, что к чему.
— Вам приходилось расследовать много убийств?
— Ну, у нас тут не Бостон и не Нью-Йорк. У нас обычный, скромный полицейский участок. Но судебная экспертиза вполне приличная, и в отделе судебной медицины тоже не совсем безнадежные олухи сидят, так что если уж случается убийство, то мы справляемся с ним. В большинстве случаев это результат домашних неурядиц, зашедших слишком далеко, или ссор между наркодельцами. Чаще всего мы застаем виновника прямо на месте преступления, а не его, так одного из его дружков, которые подсказывают нам, где его можно найти.
— Но в данном случае было не так?
— Да, не так. Были кое-какие обстоятельства, которые заставили нас почесать в голове. Знавшие О’Коннела люди явно не собирались лить слезы по поводу его перемещения в мир иной. Он был плохой муж, плохой отец и плохой сосед, а уж жулик — не приведи господь! Если б у него, к примеру, была собака, так он наверняка морил бы ее голодом и колотил бы раза два в день — просто потому, что у него была такая потребность. Как бы то ни было, но в доме, и особенно в кухне, осталось достаточно следов, которые нам очень пригодились.
Я кивнул:
— Но что именно вывело вас на правильный путь?
— В основном две вещи. Налицо был пожар и обгоревший труп, и мы по глупости сначала решили было, что он в пьяном виде случайно устроил пожар и пострадал сам, — знаете, как это бывает: отключится человек с бутылкой виски и зажженной сигаретой — и пожалуйста. Но было бы естественнее, конечно, если бы он был в гостиной или в спальне, а не на кухне. А когда медэксперт уложил его на стол, содрал обгоревшие ткани, увидел дырку от пули, а потом и саму пулю в мозге, а потом еще одну в плече — тут уж все стало выглядеть совсем по-другому. Пришлось нам снова копаться в этом хаосе в поисках какого-нибудь ключа. Медик нашел у него под ногтями обрывки кожи, и тест на ДНК дал очень любопытные результаты, так что стало ясно, что весь этот кавардак — результат драки, которая плохо кончилась для старого мошенника. А когда мы порасспрашивали соседей, один из них вспомнил, что незадолго до того, как начался пожар, от дома отъехала на большой скорости машина с массачусетскими номерами. На этом основании вкупе с результатами теста на ДНК мы запросили ордер на обыск. И как вы думаете, что мы нашли?
Следователь улыбнулся и даже удовлетворенно хрюкнул. Это было удовлетворение полицейского, который получил подтверждение, что иногда в мире все идет так, как полагается.
Я подумал, что вряд ли могу согласиться с этим выводом.
Хоуп ехала на север, в штат Мэн, к тому месту на побережье, где они с Салли как-то провели вместе отпуск вскоре после того, как влюбились друг в друга. В ту первую совместную поездку они взяли с собой маленькую Эшли. Это было дикое место, где целый лес темных деревьев, возвышавшихся в густом подлеске, подходил к самому краю воды; бурные волны, накатывавшие с Атлантики, разбивались о скалистый берег и рассыпались фонтаном соленых брызг. Летом здесь был волшебный мир: тюлени плескались у берега, сотни видов морских птиц кричали, купаясь в потоках океанского бриза. «Сейчас там будет пусто и тихо, — подумала она, — и это единственное место, где можно спокойно обдумать, как быть дальше».
Она прижала к боку локоть, чтобы хоть как-то приостановить кровотечение. От раны исходила непрерывная пульсирующая боль. Несколько раз она едва не потеряла сознание, но, по мере того как автомобиль катил милю за милей, она приспособилась к боли и полагала, что сможет дотянуть до конца.
Она пыталась представить, что происходит у нее в организме, воображая по очереди желудок, печень, селезенку, кишечник и думая, какие из органов могли пострадать от ножа, — ну чем не детская игра в угадайку?
Окружающая местность тонула во тьме. Высокие черные сосны, выстроившиеся, как часовые, вдоль дороги, казалось, следили за ней. Свернув в сторону от Массачусетской автомагистрали, Хоуп охнула от внезапной боли. Извилистая проселочная дорога напомнила ей детство, проведенное в лесах. Она старалась ровнее дышать, осторожно глотая порциями ночной воздух.
Она вообразила, что едет в родительский дом. Мысленно она видела мать — еще молодую, с прической по тогдашней моде, вечно воюющую с сорняками в саду, и отца на устроенном для нее футбольном поле, который подкидывал мяч ногами и головой в воздух, не позволяя ему приземлиться. Она слышала, как он зовет ее выйти на поле и погонять мяч. Она представляла его себе молодым и здоровым, совсем не таким, каким он был позже, в больнице.
«Я еду к вам», — мысленно говорила она.
Небольшие коричневые знаки на обочине указывали дорогу к лесопарку. В воздухе уже ощущался привкус соли. Она вспомнила, что там есть и площадка для парковки машин, которая в это время будет, конечно, пуста. От нее сквозь заросли вилась тропинка — по ней можно было пройти мимо поляны для пикников до самой воды. Подняв глаза, Хоуп увидела в небе полную луну — первое полнолуние после осеннего равноденствия. Это было кстати: свет ей понадобится. Луна была окаймлена желтым кольцом, напоминавшим о первом снеге и близких заморозках. Вряд ли в этом месте есть люди. Она не знала, что сказала бы, встретив кого-нибудь. У нее не было сил пускаться в объяснения с полицейским или смотрителем лесопарка.
Хоуп заметила еще один знак — большую белую букву «Б» на синем поле. Она совсем забыла, что в двух милях от парка есть больница, и подумала, что искушать ее в такой момент нечестно.
На миг она представила себе, что поворачивает в этом направлении. Перед зданием будет большое освещенное пространство, на стене красная неоновая вывеска «Пункт первой помощи». На кольце подъездного пути, возможно, одна-две санитарные машины. Внутри за столиком медсестра, определяющая срочность оказания помощи. Сестра, наверное, крепкая женщина средних лет, привыкшая к виду крови и к опасности.
Она лишь взглянет на рану, и через несколько минут Хоуп уже окажется в операционной под яркими лампами дневного света, а вокруг вполголоса будут переговариваться врач и медсестры, пытающиеся спасти ее жизнь.
— Кто нанес вам эту рану? — спросит кто-нибудь, приготовив блокнот и ручку.
