— Юрико!
Юрико испуганно посмотрела на меня, все еще не понимая, кто перед ней.
— Ты кто?
— А ты не знаешь?
Я стала такой шикарной, что Юрико меня не узнала. А сама превратилась в обезьяну. Класс! Меня разбирал смех. Подул холодный северный ветер. Юрико зябко поежилась и запахнула на груди свою красную куртку. А мне наплевать на ветер. Я только что заработала несколько тысяч прямо на улице. Так что куда тебе до меня, бывшая красотка! Как родилась шлюхой, так и не бросаешь это дело. Но какая же ты уродина! Я громко рассмеялась.
— Мы встречались? В каком-нибудь клубе? — чопорно поинтересовалась Юрико.
— Нет, не в клубе. А ты постарела. Морщины… одрябла… Сначала я даже тебя не узнала.
Юрико в замешательстве наклонила голову, чтобы лучше меня рассмотреть. Манера двигаться, жесты остались прежними. Она привыкла к всеобщему вниманию и была так красива, что людей, само собой, так и тянуло к этой королеве.
— В молодости мы с тобой были небо и земля. Прошло двадцать лет — и что? Сравни — какая теперь между нами разница? Ты даже хуже. Вот бы посмотрели сейчас на тебя твои тогдашние обожатели!
Юрико с изумлением уставилась на меня. Ох уж эти ее глаза! Да, я их ненавидела. В учебе Юрико была полный ноль, но глаза… Они все видели, все понимали. Мне вспомнилась ее старшая сестра. Интересно, знает она, во что превратилась Юрико? Вот бы ей позвонить. Прямо сейчас. Наверняка она так и не избавилась от комплекса Юрико и живет-мучается.
— Ты Кадзуэ Сато, правильно?
Наконец-то поняла, кто перед ней. Говорила со мной будто свысока. Не скрывая раздражения, я толкнула ее в круглую мясистую спину.
— Дошло! Я Кадзуэ. А теперь можешь быть свободной. Ступай отсюда! Это моя территория. Я не дам тебе клиентов отбивать.
— Территория?
Идиотка! Никак до нее не дойдет, что мы с ней — одного поля ягоды. Ну до чего тупая! Неужели не может поверить, что я стала проституткой?
— Я здесь мужиков снимаю.
— Зачем? С какой стати? — Это открытие, похоже, ввергло Юрико в шок, она даже оступилась.
— А ты зачем? — немедленно парировала я.
Впрочем, можно было и не спрашивать. Юрико еще в школе дурила головы парням. Она из той бабской породы, что без мужиков жить не могут. Я — другое дело. Я умная и запросто могла бы прожить без мужиков. А вышло так, что мы обе — проститутки и случайно столкнулись нос к носу у Дзидзо. Два ручья слились в один. «Судьба», — подумала я, и на душе сделалось радостно.
— А нельзя мне здесь постоять, когда тебя не бывает? — умоляюще попросила Юрико.
Понятно, что триста шестьдесят пять дней в году мне у Дзидзо не простоять. Сколь эфемерной ни становилась бы моя жизнь в фирме, уволиться оттуда я не могу. Зарплата, которую там платят, нужна мне, чтобы поддерживать мать. Пусть лучше вечерами, когда меня здесь не бывает, на пятачке стоит Юрико, чем станут отираться какие-то незнакомые шлюхи. Еще я боялась, что якудза не отвяжутся и будут тянуть из меня деньги. Я смотрела на оплывшую, мешковатую фигуру Юрико, и в моей голове рождался план.
— Хочешь, чтобы я разрешила?
— Да-да. Прошу тебя.
— Хорошо, но при одном условии. — Я схватила Юрико за руку. — Будем с тобой чередоваться. Только ты должна одеваться точно как я. Поняла?
Юрико будет заменять меня у Дзидзо в мое отсутствие. Отличная идея.
[Месяц][день]
Сибуя: иностранцы (?), 10 000 иен
На следующий день после встречи с Юрико выдалась потрясающая погода — настоящая золотая осень. Теплым вечером куда приятнее дожидаться клиента, у людей настроение приподнятое, и шансов, что кого-нибудь дождешься, больше, чем когда дует пронизывающий декабрьский ветер и в голове так же зябко, как на улице. В такую погоду и улов должен быть хороший. Почему еще интересно стоять на улице? От погоды и настроения многое зависит. Все дни разные. В конторе я была лишена такого удовольствия.
Я стояла у Дзидзо в прекрасном расположении духа и, мурлыча песенку, ждала, когда появится Юрико. Шансы, что она придет, я оценивала пятьдесят на пятьдесят. Я понятия не имела, что у нее в голове. В школе она выделялась на фоне общей массы. Мы не знали, как к ней подойти, до того она была красива. А от того, что ее взгляд все время блуждал где-то в пространстве, Юрико казалась еще более недоступной, поэтому мало кто решался с ней заговаривать. Нет, она не витала в облаках, она мастерски умела оценивать дистанцию между собой и другими людьми. Если ее о чем-то спрашивали — отвечала, не спрашивали — предпочитала помалкивать. Я ненавидела ее спокойный уверенный взгляд. Однако с возрастом наша крутая Юрико здорово подурнела, упустила свой шанс и осталась ни с чем. Время всех уравнивает. У меня, наоборот, с годами развилось чувство превосходства. Ведь по сравнению с одинокой несчастной Юрико у меня есть работа в первоклассной компании, да и росла я в порядочной, благополучной семье.
Но, подумав об этом, я чуть не рассмеялась. Вся моя жизненная конструкция того и гляди рухнет. Ездить в метро, отмечаться карточкой, придя на работу, потом сидеть за столом в отделе — все это прежняя Кадзуэ Сато. Та, что пришла в фирму избалованной отличницей, одна из «великолепной семерки». Той Кадзуэ, что, заботясь о семье, пошла зарабатывать вместо отца больше нет. Мать все больше от меня отдаляется, уже в глаза не глядит. Сестра старается выскочить из дома пораньше, чтобы только меня не видеть, а когда я возвращаюсь поздно вечером, она уже спит. Новая Кадзуэ Сато — симпатичная уличная шлюха, ее можно купить в Маруяма-тё. Новая Леди Мальборо, которая сама по себе. Мне страшно захотелось пожелать себе счастья на новом поприще, на которое я только что вступила, и я обратилась к Дзидзо, как до меня это делала Леди Мальборо:
— Дорогой Дзидзо! Я стала другим человеком. Если б ты знал, как я рада!
Мне казалось, Дзидзо ласково улыбается в ответ на мой душевный порыв. Я выбрала в кошельке самую блестящую десятииеновую монету и, положив ее перед статуей, умоляюще сложила ладони.
— Дорогой Дзидзо! Пошли мне сегодня четырех клиентов. Это моя норма. У меня задача — достичь ее. Пожалуйста, помоги.
В самый разгар моей молитвы со стороны станции Синсэн показались два парня, с виду студенты. Они тихо переговаривались. Я снова обратилась к Дзидзо:
— Дзидзо! Так быстро? Спасибо тебе, мой дорогой!
Заметив маячившую в темноте фигуру, студенты смотрели на меня как на привидение. Я окликнула их:
— Эй парни! Может, кто из вас хочет поразвлечься?
Они растерянно подталкивали друг друга в бок.
— Ну что же вы? Смелей!
Студенты, совсем молоденькие, явно подумали обо мне нехорошо и пустились наутек. Я вспомнила, как на работе люди, завидев меня, тут же отводят взгляд, будто столкнулись с какой-то гадиной. Да и в туалете в «Сто девятом», куда я зашла попудриться, девчонки сторонились, оставляя вокруг свободное пространство. Даже мать и сестра кривились, глядя на меня. Неужели я вызываю у всех физическое отвращение?
Что же получается? Я совсем сбилась с курса? Как я выгляжу в чужих глазах? Непонятно. Не желая ломать больше голову, я припустилась вслед за удиравшими студентами.
— Эй! Куда вы? Я вас двоих обслужу! Идем в гостиницу, пятнадцать тысяч с обоих. Ну как?
Студенты не отвечали и прибавили ходу, увидев, что я их преследую. Добыча уходила! В этот момент я вдруг услышала чей-то голос:
— А может, со мной? По очереди, а?
На улице впереди нас возникла женщина, одетая точно как я. Широко раскинув руки, она загородила студентам дорогу. Застигнутые врасплох парни остановились.
— Я меньше прошу. Всего по пять тысяч с носа.
Черный парик до пояса. Плащ от «Берберри», черные лодочки на шпильке, коричневая сумка через плечо. Густо-голубые тени на верхних веках, кроваво-алые губы. Все как у меня, только крупнее и упитаннее, — и глупый смех. Это была Юрико. Студенты в панике бросились бежать. Проводив их взглядом, Юрико обернулась ко мне и развела руками:
— Убежали…
— Понятное дело. Тебя испугались, — зло бросила я, но Юрико ничуть не смутилась.
— А-а, ничего. Ночь длинная. Ну как я, Кадзуэ? Похожа?
Юрико распахнула плащ, под которым оказался дешевый голубой костюм, почти такой же, что был на мне. Я смотрела в лицо Юрико — одутловатое, покрытое толстым слоем белой пудры, как у клоуна. Грим делал ее еще безобразнее. Неужели это я? Я просто кипела от злости.
— Значит, по-твоему, я такая?
— Именно. Настоящее чучело.
С этими словами Юрико сунула в рот сигарету.
— Ты на себя посмотри! Во что ты превратилась, полукровка несчастная? Бегемот с двойным подбородком! — выходя из себя, набросилась я на нее.
Юрико усмехнулась, скривив губы, как делают иностранцы.
— Смейся-смейся! Сама-то не лучше.
