Ознакомительная версия.
Если обход благотворительных организаций вызывал лишь разлитие желчи, беседы с главами инкассирующих агентств могли привести к более серьезному ущербу для здоровья. Такие агентства управлялись из крохотных грязных кабинетов на верхних этажах, а их руководители, как правило, не нашли себя в каких-либо смежных областях: полиции, судопроизводстве, мошенничестве и даже, в одном случае – в поиске сокровищ. Эта порода людей не привыкла легко расставаться с информацией, и рты у них открывались лишь при упоминании о вознаграждении. И то зачастую «вознаграждение» требовалось авансом, а в обмен либо выдавалась откровенная «липа», либо пользу из этих сведений мог извлечь разве что их автор.
И снова на это уходили часы, а к утру четверга стало ясно, что уйдут и дни; результатов по-прежнему не было. Айзексоны выяснили, что городские власти действительно очень пристально следят за теми людьми, кого нанимают судебными курьерами, но ни в одной из папок, которые они успели просмотреть за первые сутки, фамилия Бичема не обнаружилась. У Сары в первые полтора дня дела шли не лучше: она взяла на себя инкассирующие агентства, где не было недостатка лишь в вульгарных предложениях. Что же до меня, то вторую половину четверга я провел в штаб-квартире: все учреждения по своему списку я уже обошел, и дальше двигаться было некуда. Стоя у окна и глядя в сторону Гудзона, я вновь поддался тому знакомому ужасу, который намекал: мы не готовы. Опустится ночь воскресенья, и Бичем, теперь уже, видимо, зная, что мы следим за всеми борделями с мальчиками, выберет новую жертву где-нибудь в другом месте и утащит ее куда-то, где и совершит над ней свой отвратительный ритуал. И ведь нам сейчас нужно одно, думал я: только адрес, профессия, такое, что выдаст его – нам, чтобы в переломный миг мы вмешались и положили конец его варварству и его страданиям, тем неумолимым мукам, что подхлестывают его. Странно было, что после всего увиденного и мне известного я думал о его муках; а еще диковиннее – что я как-то смутно сочувствовал этому человеку. Однако чувство это шевелилось во мне, и возникло оно из понимания всего контекста его жизни; по крайней мере, изо всех целей, положенным нам Крайцлером в начале следствия, одной мне достичь удалось.
Из грез меня вывела резкая трель телефонного звонка. Сняв трубку, я услышал голос Сары:
– Джон? Что ты делаешь?
– Ничего. Список закончен, толку никакого.
– Тогда подходи к № 967 по Бродвею. Второй этаж. Быстро.
– Девять-шесть-семь… это выше 20-й улицы?
– Совершенно верно. Между 22-й и 23-й.
– Постой, но это же не твой участок.
– Да. И на ночь я не всегда читаю молитвы. – Сара вздохнула. – Мы здесь сваляли дурака – а это было у нас перед носом. Все, живей!
Я не успел вставить ни слова, а она уже бросила трубку. По пути я нашел и накинул на плечи сюртук и черкнул записку Айзексонам, если они вернутся раньше. Но не успел выйти, как телефон зазвонил снова. Одним прыжком я достиг аппарата и, сорвав трубку, поднес ее к уху. Звонил Джозеф.
– Мистер Мур? Это вы?
– Джозеф? – переспросил я. – Что случилось?
– Да, в общем, ничего, вот только… – замялся Джозеф. Он был явно растерян. – А вы уверены насчет всего того, о чем рассказывали мне? То есть про человека, которого вы ищете?
– Уверен так же, как во всем остальном в таких делах. А что?
– Понимаете, я тут вчера вечером встретил одного своего приятеля – он работает только на улице, а не в доме… И он сказал мне кое-что похожее на то, о чем говорили вы.
Несмотря на спешку, я сел и схватил карандаш и бумагу.
– Рассказывай, Джозеф.
– Он сказал, что один человек пообещал ему… Ну, в общем, как вы и говорили: забрать его далеко-далеко и все такое. Сказал, что он будет жить в таком большом… не знаю, вроде замка или крепости. Оттуда ему будет видно весь город, и он будет смеяться над всеми, кто раньше его мучил. Я сразу вспомнил, что вы говорили, и спросил у своего приятеля, все ли в порядке у того человека с лицом… И он сказал, что да. Вы сами уверены про лицо?
– Уверен. Сейчас – да…
– Ой-ёй! – пискнул в трубку Джозеф. – Виски-Энн орет, наверно, клиент пришел. Мне пора.
– Постой, Джозеф. Только скажи мне…
– Не могу, совсем. Давайте лучше встретимся? Например, вечером?
Мне хотелось вытянуть из него все, но я хорошо представлял себе, во что это выльется для мальчика.
– Хорошо, – сказал я. – Там же, где обычно. В десять вечера, устроит?
– Ага, – радостно отозвался Джозеф. – Ну тогда увидимся.
Я положил слуховую трубку и вылетел из штаб-квартиры. Схватившись за «колбасу» трамвая, до 22-й улицы я домчал за несколько минут. Соскочив на булыжник, которым мостовая здесь была выложена между рельсов, я посмотрел на треугольную группу зданий, сплошь покрытых разномастными вывесками – от безболезненной стоматологии до изготовления очков и билетов на пароход. Среди всех этих извещений на стекле в одном окне второго этажа дома № 967 я различил изящные – а оттого броские – буквы: МИТЧЕЛЛ ХАРПЕР, СВЕДЕНИЕ СЧЕТОВ. Дождавшись просвета в потоке экипажей, я пересек улицу и вошел в здание.
В крохотном кабинете мистера Харпера на втором этаже я увидел Сару – она увлеченно беседовала с хозяином. Ни сам хозяин, ни его контора не соответствовали приятности золотой надписи в окне. Если мистер Харпер имел в своем найме уборщицу, по слою копоти на немногочисленной мебели сказать этого было нельзя; а над грубостью его собственного платья и огромной сигары преобладали только его небритость и клочковатость прически. Сара представила нас, но руки мне мистер Харпер не подал.
– Я много читаю о медицине, мистер Мур, – прохрипел он, складывая руки поверх замызганного жилета. – Микробы, сэр! Именно микробы повинны в болезнях, а передаются они через касание.
Я подумал было сообщить ему, что жизнь микробов ставится под угрозу регулярным принятием ванны, однако вместо этого кивнул и повернулся к Саре, всем видом своим выражая недоумение касательно целесообразности моего приглашения в эту дыру.
– Надо было сразу об этом подумать, – шепнула мне она, а вслух продолжила: – В феврале мистер Харпер получил от мистера Лэнфорда Стерна с Вашингтон – стрит задание – взыскать кое-какие невыплаченные долги. – Сообразив, что память мою это освежить не может, она поспешно добавила: – Мистер Стерн, как ты помнишь, владеет несколькими зданиями в районе Вашингтонского рынка. И один из его жильцов – мистер Гази.
– А, – просто сказал я. – Ну разумеется. Что ж ты сразу не сказала, что…
Сара коснулась моего рукава, явно не желая, чтобы мистер Харпер знал об истинной природе нашего визита.
– Я виделась с мистером Стерном сегодня утром, – с нажимом произнесла Сара, и я наконец понял, почему нам следовало сходить к нему в самом начале этого этапа поисков: у Гази-старшего ко времени смерти сына долги за квартиру накопились за несколько месяцев. – Я рассказала ему, – продолжала Сара, – о том человеке, которого мы хотим найти, – о человеке, который, по нашим сведениям, работал сборщиком долгов и чей брат умер, оставив ему большое наследство.
Я кивнул и улыбнулся: у Сары тоже развивался талант к импровизации.
– О да, – быстро подтвердил я.
– И мистер Стерн сообщил мне, что все просроченные счета направил мистеру Харперу. После чего…
– После чего я тут сказал мисс Мур, – перебил ее Харпер, – что если речь о наследстве, я хочу знать, какова моя доля, а уж потом буду что-то рассказывать.
Я снова кивнул и повернулся к хозяину кабинета. Дело представлялось мне детской забавой.
– Мистер Харпер, – произнес я, совершив рукой витиеватый жест. – Могу с уверенностью сказать, что если вы сможете раскрыть нам местопребывание мистера Бичема, вы сможете ожидать весьма щедрой доли. Маклерских комиссионных. Скажем, пять процентов вас устроят?
Обслюнявленная сигара едва не выпала у него изо рта.
– Пять про… но это действительно крайне щедро, сэр! Еще как щедро! Пять процентов!
– Пять процентов от всей суммы, – повторил я. – Мое слово. Но скажите мне – вы в самом деле знаете, где сейчас находится мистер Бичем?
Харпер мгновенно смутился:
– Ну… то есть я знаю о его местонахождении приблизительно, мистер Мур. Я знаю, где он вероятно может находиться – по крайней мере, когда его мучает жажда. – Я пристально посмотрел на него. – Но я готов лично отвести вас туда, клянусь богом! Это обычная дыра, где подают выдохшееся пиво, возле Малберри-Бенд – там я и встретил его в первый раз. Я бы, конечно, предложил вам подождать его здесь, но… дело в том, что примерно две недели назад мне пришлось его выгнать.
– Выгнать? – переспросил я. – Но за что?
– Я человек респектабельный, – ответил Харпер. – И дело у меня респектабельное. Но вы же понимаете, сэр, здесь нельзя совсем обойтись без грубой силы. Для убеждения. Кто вообще станет платить по счетам без убеждения? Я в самом начале и Бичема-то нанял, потому что он большой и крепкий. Сказал, что в драке может за себя постоять. И что же делает после этого заявления наш мистер Бичем? Он разговаривает с клиентами. Болтает и больше ничего! Короче, более дерьмов… Ох, прошу прощения, мисс, но нельзя заставить человека вернуть деньги разговорами. Особенно иммигрантов. Черт, им только шанс дай – сразу тебя в могилу своей болтовней сведут. Вот Гази этот – хороший тому пример: я Бичема трижды к нему посылал, так хоть бы цент из него вытряс.
Ознакомительная версия.
