В затуманенном алкоголем мозгу в унисон ударам сердца пульсировала боль. Истязаемый похмельем, мужчина застонал. С трудом привстал и спустил ноги на пол. Присев на край кровати, он пытался вспомнить события вчерашнего дня, но организм отказался совершать какое-либо действие. Приступ тошноты вынудил его закрыть глаза и вновь упасть на кровать. Во рту было гадко. Язык коснулся спекшихся губ, и истерзанный мозг смог выдать единственную команду: «Выпить!»
Мужчина встал, но тут же свалился на пол. Однако продолжил движение на четвереньках в направлении столика, где стояла предусмотрительно откупоренная заранее бутылка шампанского. Его перемещение в пространстве мало напоминало движения человека. Шатаясь из стороны в сторону и вперед-назад, подобно хамелеону, движущемуся по дереву, он донес биомассу до объекта вожделения и обессилено опустился на колени. Теперь ему предстояло решить еще одну задачу. Стоя на четвереньках, он никак не мог взять бутылку. Как только он оставался на трех опорах, его «тушка» тотчас падала на пол. В который раз приподняв себя, он сообразил упереться подбородком в столешницу и наконец высвободил одну из передних конечностей. Дотянувшись до бутылки, придвинул ее поближе к лицу. Попытка наклонить горлышко закончилась падением сосуда. Шампанское возмутилось и выплюнуло прямо в его открытую пасть толстую струю белой, хмельной пены. Жадно ловя «живительную» влагу, «тело» громко отрыгивало газы. Когда жидкость перестала вытекать из бутылки, мужчина частично обрел возможность координировать свои движения и сел на пол. Взяв бутыль двумя руками, он вставил горлышко в рот. Шумно глотая и пуская носом пену, влил в себя остаток содержимого.
Руки перестали дрожать, и он торопливо налил в фужер виски. Кривясь, выпил, подавляя позывы рвоты. Запить спиртное было нечем. Захватив бутылку, мужчина направился в ванную. Его качнуло в сторону, и он наткнулся на стул с висящим на спинке генеральским кителем. От сильного толчка в живот он не смог сдержать рвоту и «запятнал» золотопогонный мундир «коктейлем» из желчи, шампанского и виски. Затем заметил на полу женскую одежду и встрепенулся. Выпрямившись во весь рост, обвел мутным взглядом комнату и, не найдя того, что искал, покачал головой. Семеня мелкими шажками, добрел до туалетной комнаты, открыл дверь и нашел там обнаженную женщину, лежащую в ванне с водой… Генерал коснулся ее руки и понял, что она мертва. Убрал с лица женщины волосы, пытаясь вспомнить, кто она. На него смотрело красивое юное лицо с разбитыми, пухлыми губами и мертвыми, немигающими глазами. Рядом с ванной на кафельном полу валялись шприц и пустая ампула.
«Так вот оно что…» – тихо промолвил генерал и опустил руку женщины. Она упала в воду с шумным всплеском.
– Сама виновата, – буркнул он и, открыв кран, стал хлебать воду.
Утолив жажду, набрал воды в графин и, как бы боясь разбудить лежащую в ванне, вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
Генерал выпил залпом один за другим два стакана воды, сел за стол и начал мысленно прокручивать «кино» назад… Сначала пришел полковник. Он привел шатающуюся девушку и толкнул ее на кровать. Достал из кармана и положил на стол шприц с ампулами. Козырнул генералу и вышел, мягко закрыв за собой дверь. Оставшись наедине с бесчувственной девушкой, генерал предложил:
– Ну что, сама разденешься или помочь?
Девушка посмотрела на него мутным взглядом и пробормотала что-то нечленораздельное.
– Понятно. Барышня сотрудничать не желает… Поможем.
Он подошел к кровати и буквально вытряхнул ее из платья, потом стащил колготки вместе с трусиками, сорвал и отбросил в сторону бюстгальтер. Девушка вяло пыталась сопротивляться. Обнажив ее, сластолюбец возбудился. Мысль о том, что рядом лежит лишенное каких-либо проблесков сознания тело, его не смущала. Он хотел это тело. Второпях сбросив с себя одежду, генерал навалился на девушку, пытаясь войти в нее. Девушка очнулась, завизжала и, отчаянно пытаясь вырваться из объятий, ударила генерала по лицу. Если бы не звукопоглощающие стены и двери конспиративной квартиры, на крики сбежались бы соседи. Но генерал знал, что никто ничего не услышит.
– Ладно, стерва… Не хочешь по-доброму, будет по-моему, – и, вложив в удар всю силу, ударил девушку по лицу.
– Из-за тебе подобных, сука, погиб мой сын! Ненавижу!
Потом ударил еще раз, с другой руки. Тело обмякло. Чтобы не испачкаться в кровь, он накрыл лицо полотенцем и сделал то, что хотел…
Вот только вгоню патрон в патронник и всех прошу, кто сделал мне зло
Прокрутив события минувшей ночи в мельчайших подробностях, генерал сплюнул. Затем он вспомнил, что этому предшествовало известие о гибели отца и сына. Как ему тогда хотелось застрелить принесшего дурную весть!.. Но он ничего не смог сделать, потому что ужас сковал его. Ведь буквально за час до этого он готовился стать обладателем технологии по переносу сознания… День, два – и он захватил бы Карова со всей его аппаратурой. Убрав свидетелей, они с отцом и сыном завладели бы миром. А что теперь?..
Именно для того, чтобы убежать от этих мыслей, и решил оторваться на ком-нибудь. Вот и попала девка под раздачу. А подцепил он ее в ресторане, куда приехал с помощником. Девчонка имела неосторожность наскочить на него в вестибюле, а затем, даже не извинившись, убежала в сторону туалетов. И без того обозленный на весь мир генерал решил не утруждать себя поиском подходящей жертвы, а тут же оторваться на нахалке. Жертва найдена, – точка…
Отодвинув занавеску, отделявшую вестибюль туалетов от зала ресторана, он решительно распахнул дверь женского отделения. Красавица стояла у зеркала и курила. Он подошел к ней вплотную, положил руку на плечо и развернул лицом к себе.
– В чем дело? – спросила она, явно не понимая его намерений.
– Я тебя хочу, и ты будешь моей, – генерал рубил фразы, не допуская и мысли о неподчинении.
– Что вы себе позволяете? Я замужняя женщина! – возмутилась незнакомка.
Но имеющий власть, привыкший командовать мужчина не привык к отказам.
– Послушай, меня это не волнует. Мне нужна всего лишь одна ночь с тобой. Никто ничего не узнает. Говори «да», и все будет хорошо.
Девушка смотрела на него с изумлением и процедила сквозь зубы:
– А не пошел бы ты?
Резко развернувшись, она покинула туалетную комнату. Генерал последовал за ней. На ходу позвонил заму и попросил приехать с двумя «чистильщиками».
«Ладно, сука! – подумал он. – Все равно я с тобой пересплю. Не хочешь так, будет силой».
Показав помощнику объект, поехал на конспиративную квартиру.
Мысль о том, что делать с телом, генерала не волновала. Его бесило то, что два самых близких ему человека погибли в один день. Он еще не принял их смерть, а в душе стало пусто, как будто там образовалась черная дыра, пожирающая остатки человечности. Все доброе стала заполнять жажда мести. Он готов был мстить не только виновникам гибели отца и сына. Закрывая глаза, он буквально видел, как черная дыра, образовавшаяся в его душе, увеличивается, вбирая в себя и его самого. Он сам стал «черной дырой», и горе тому, кто окажется рядом. От этих мыслей плавился мозг. Генерал не заметил, как в высокий стакан закапали горючие слезы. Но это не были слезы раскаяния и прощения. В опустевшей голове металась, стуча в виски, одна-единственная мысль: «Мстить!»
Перегуда встал, поднял с пола телефон и позвонил Савелию.
– Я тебя хочу, и ты будешь моей, –генерал рубил фразы, не допуская и мысли о неподчинении.
– Алло! Ты спишь? – спросил он.
– Нет, только что лег, – ответил Савелий, покашливая.
– Сейчас спать нельзя. Отечество в опасности. Срочно приезжай на конспиративную квартиру.
Взглянув на часы, Савелий чертыхнулся и спросил:
– А это не может подождать до утра? Третий час ночи. Да и нездоров я, горло простудил.
– Срочно. Жду через полчаса. Приезжай сам. На своей машине. Оставишь ее прямо у двери подъезда. Дверь будет открыта.
В трубке возникла тишина, и Савелий подумал, что Константин забыл отключиться, как вдруг услышал шум, витиеватый мат, а затем:
– Ты еще здесь?
– Да. Слушаю тебя.
– Возьми виски и икры. У меня закончилась.
Савелий хотел ответить, но услышал гудки.
– Ты куда среди ночи? – спросила недовольно жена.
– На службу. Спи!
Савелий с досадой вылез из-под одеяла, и чтобы разогнать сон, пошел на кухню заваривать кофе. Позже, сидя в машине, задумался над тем, что в последнее время Константин стал много пить. Напряжение на службе, особенно эту неделю, сказывалось и на нем. Савелий Федорович Удодов тоже не пончиками торговал, он был в чине генерал-лейтенанта и возглавлял отдел по связям с европейскими странами. Но таких срывов он себе не позволял, вел размеренную жизнь, без вредных излишеств и особого фанатизма. Ему было важно дотянуть до пенсии и уйти на заслуженный отдых в полном здравии, а не ногами вперед. Он уже сожалел, что связался с Перегудой, поверив в его успех. Вот теперь из-за этого должен среди ночи ехать на встречу и везти выпивку с закуской, словно курьер.
