Ознакомительная версия.
— А что ты думаешь насчет исчезновения тела Кюнара?
— Хм… пока не могу сказать наверняка. Кто-то его увез — но был ли это убийца девочки или водитель?.. Для второго это все же слишком рискованно. В такой ситуации человек скорее схватит деньги и бросится бежать без оглядки, как можно дальше…
— Но тот парень, криминалист, с которым мы разговаривали, утверждает, что кровь Кюнара была стерта с асфальта, а осколки разбитой фары исчезли, — вмешался Норман. — Если бы они остались на месте, мы могли бы определить марку машины, и наш водитель наверняка это знал. Но он хотел свести риск опознания к минимуму, поэтому постарался уничтожить все следы. И тело наверняка забрал с собой, чтобы избавиться от него где-нибудь подальше отсюда. Кстати, за всеми его манипуляциями, возможно, наблюдал похититель.
— Да, мне тоже так кажется, — кивнул Равье. — А что касается очков, от удара они отлетели слишком далеко, и он их просто не заметил. Полагаю, наш водитель — человек собранный, организованный и вместе с тем абсолютно бессовестный. Но вот тот факт, что он ехал с потушенными фарами на огромной скорости по тупиковой дороге… У меня только одна версия — он уходил от погони.
— Ну или, может, хотел произвести впечатление на свою подружку и решил прокатить ее с ветерком, — предположила Люси. — Или просто с фарами что-то случилось, и он заблудился на дороге, заехал в промзону… Причин может быть множество.
— Во всяком случае, говнюк он еще тот! — проворчал Равье.
Снаружи донесся собачий лай.
— Вот и кинологи, — заметил капитан, машинально покачиваясь с мысков на пятки. — Сейчас собаки отыщут следы Кюнара, мы установим весь его маршрут и наверняка получим подтверждение, что его тело было увезено в машине, которая его сбила. Норман! Нужно будет связаться с жандармерией и попросить, чтобы сюда прислали бригаду водолазов. Если водитель и впрямь решил избавиться от трупа, он, скорее всего, бросил его в озеро Пюитук или в морской залив. Энебель, бери машину и возвращайся в комиссариат. Обзвони все страховые компании и автосервисы в округе. Выясни, не обращался ли к ним кто-нибудь по поводу разбитой фары и вмятин на капоте. Кроме того, держи связь с ребятами из криминалистического отдела — пусть побыстрее пришлют мне по факсу свои заключения, хотя бы предварительные.
Он указал в окно на небольшой фургончик, стоявший на обочине перпендикулярно шоссе:
— Журналисты уже в курсе. Им пока не сообщайте никаких деталей. И готовьтесь к тому, что ваши рабочие дни сильно удлинятся. Самое большее через час префекты, министры и прочие парижские шишки обо всем узнают и с этого момента не будут спускать с нас глаз — ведь речь идет об убийстве ребенка. Так что нужно подстраховаться. Все, идите.
Люси коротко кивнула, взяла ключи и документы от машины и молча вышла. Однако внутри бушевали эмоции. Впервые она сама осмотрела место преступления и получила серьезное задание — и все это за каких-то полдня. То, о чем она раньше знала только из книг, материализовалось. Осуществилась ее тайная мечта — расследовать запутанные убийства… Кто-то там наверху услышал ее молитвы?
Мысленно она обругала себя — как можно испытывать что-то хоть отдаленно похожее на радость, если слепой ребенок был похищен с целью выкупа, а затем убит? Тем более если ты едва покинула то место, где это произошло?
По дороге сквозь вечные туманы Дюнкерка Люси пыталась сосредоточиться на уже известных деталях преступления. Она словно воочию видела перед собой газетные заголовки: «Жестокое убийство слепой девочки…», «Зверское удушение…», «Вся полиция Дюнкерка поднята на ноги…».
Гнев… По версии Равье, именно гнев побудил убийцу сомкнуть пальцы на хрупком горле…
Она улыбалась, глаза широко раскрыты…
Почему же он тогда расположил тело у стены, придав ему определенное, явно умышленное положение? Откуда улыбка на губах девочки, искаженных предсмертным страданием?
Люси крепче сжала руль, чувствуя досаду, — ей недоставало фотографий с места преступления, отчета о вскрытии, биологических и токсикологических анализов, которые еще только предстояло получить. Иными словами, самых важных элементов, к которым у нее нет первоочередного доступа из-за служебной субординации.
Но даже несмотря на это, версия Равье казалась ей неубедительной. В этом убийстве не было ничего спонтанного.
Люси отломила дольку шоколада и положила в рот.
Ты насмотрелась фильмов. Кто бы решился сжечь себе пальцы, чтобы избежать опознания по отпечаткам? Но тогда… почему же на отпечатках нет папиллярных узоров? Это…
Ее нога словно сама собой нажала на тормозную педаль. Люси резко развернула машину. По спине пробежал холодок, пугающий и бодрящий одновременно.
Капитан Равье отошел от группы жандармов и тут заметил торопливо идущую к нему Люси.
— Энебель! Какого черта ты опять здесь?
Люси судорожно вдохнула побольше воздуха:
— Вы сказали… что девочка улыбалась… так? А… что это была за улыбка? Сдержанная? Или… во весь рот? Губы были сомкнуты… или приоткрыты? Опишите подробнее.
— К чему ты клонишь?
— Пожалуйста, опишите ее… капитан!
— Слушай, ты меня достала! Обычная улыбка. Чего тебе надо, не понимаю!
— Когда мозг не контролирует мышцы скул — например, во время сна, — рот у человека искривлен… Но для улыбки нужно одновременное напряжение множества лицевых мышц, и, если человек мертв, она не сохранится…
— Я это и без тебя знаю! Ясно же, что убийца умышленно придал губам девочки такое положение. А трупное окоченение довершило его работу.
— Тогда отпадает гипотеза убийства в порыве гнева. Гнев — эмоция мгновенная и неподконтрольная. Когда он рассеивается, убийцы, совершившие преступление в состоянии аффекта, чаще всего раскаиваются в содеянном и пытаются скрыться как можно быстрее, чтобы не видеть перед собой мертвую жертву — для них это мучительно.
Равье сделал начальнику жандармского подразделения знак подождать.
— Хватит с меня этой бредятины из дешевых детективчиков! Гнев и жажда мести — ничего другого! А желание еще усугубить свое преступление, еще больше всех шокировать — это только следствие того же гнева.
— Но то, что вы говорите, противоречит…
— Хватит! Возвращайся в комиссариат и делай то, что я сказал!
Но Люси уже ни на что не обращала внимания — ей нужно было во что бы то ни стало договорить до конца:
— Слушаюсь, капитан. Но вы же знаете, что трупное окоченение начинается спустя как минимум час после смерти. Целый час, капитан! И целый час убийца оставался на месте преступления, прижимая пальцы к губам девочки, чтобы сохранить ее улыбку, — в то время как похититель спокойно уехал с его деньгами! Шестьдесят минут он просидел лицом к лицу с трупом девочки, глаза которой были широко раскрыты!
На одной из улиц Дюнкерка, параллельной набережной, где находился причал морских яхт, с громким скрипом тормозов остановился старенький «фиат».
— Девочка, можно тебя на минутку?..
Пряди светлых шелковистых волос, выбившихся из-под вязаной шапочки, трепал соленый морской ветер. Большой пушистый шарф, повязанный, судя по всему, заботливой материнской рукой, укутывал шею и нижнюю часть лица, оставляя снаружи лишь кончик носа и глаза.
— Да, мадам?..
Сидящая за рулем женщина еще ниже опустила окно и показала девочке огромный пакет, набитый игрушками.
— Я собиралась отвезти рождественские подарки в больницу Эрбо, но совсем заблудилась в этом огромном городе! Сама-то я издалека. Ты не поможешь мне найти дорогу?
Тринадцатилетняя Элеонора поправила лямку школьного рюкзака на плече и подошла к краю тротуара. Было около половины пятого, но уже смеркалось. Ей предстояло еще зайти в аптеку, и нужно было поторапливаться, чтобы дома не забеспокоились.
— Это не очень далеко, но я не знаю, как вам объяснить… Нужно повернуть в сторону центра, проехать вдоль порта, и оттуда ее уже будет видно. Вы знаете, я часто бываю в этой больнице. Я думаю, дети порадуются вашим игрушкам!
Улыбающееся лицо женщины внезапно скрылось за картой автодорог, когда мимо прошла обнявшаяся парочка. Затем водительница жалобным голосом произнесла:
— Ох, я ничего не понимаю в этих дорожных картах! А-25, RN-252 — полная абракадабра! И потом, скажу тебе честно, у меня совсем никудышные глаза! Может быть, мы с тобой договоримся? Ты сядешь ко мне в машину, покажешь мне дорогу к больнице, я передам игрушки, а потом довезу тебя прямо до дома! И заодно сделаю тебе подарок — Марсупилами,[6] он тоже есть в моей сумке! Ты, правда, уже большая для плюшевых игрушек, но ведь наверняка у тебя есть младший братик или сестренка? Для них это будет замечательный подарок на Рождество!
Ознакомительная версия.
