дыхание четверых путников разносилось по льдистой поверхности озера, пока они медленно шагали к самому центру замёрзшего омута.
Лев первым заметил впереди идеально круглую прорубь. В толще припорошённого снегом льда без движения стояла непрозрачная чернильная вода, словно чёрное зеркало. Все по очереди заглянули в полынью, увидели там отражение собственного бледного лица и отступили.
— И что мы должны сделать, чтобы получить третью книгу? — задал вопрос в пустоту Пётр.
Пустота проскрежетала ему в ответ знакомым голосом:
— Принести жертву.
Все резко обернулись. За их спинами, как гипсовая статуя, укрытая чёрными тряпками, стоял хранитель.
— Раз вы не желаете отступать, то я заставлю вас понять всю серьёзность ситуации, я испытаю вас. Чтобы вы могли пройти дальше, должна пролиться чья-то кровь. Но хватит ли вам твёрдости, чтобы лишить кого-нибудь жизни? Может, будет лучше всё же сойти с этого пути?..
Хранитель взглянул прямо в глаза Жанне, и проводница, сглотнув, спросила:
— Зачем это тебе? Зачем тебе нужна чья-то смерть?
— Вы все считаете эти поиски лишь забавной игрой. Я силюсь доказать обратное. В Библиотеке нет ни единой книги, что не была бы написана кровью. Кровью таких, как вы. Искателей, путников, заплутавших душ. Что бы вы ни желали — это блажь. А теперь ответьте мне, стоит ли ваша блажь чужой жизни?..
Он истаял в воздухе облаком тумана, оставив стоять в молчании четверых разных непохожих друга на друга людей, у каждого из которых голова полнилась своими мыслями и страхами.
В душе Жанны появилось что-то, похожее на радость и надежду. Она была уверена — теперь всё закончится. Ей было совершенно очевидно, что никто не станет проходить это бесчеловечное безумное испытание, все откажутся от книги и разъедутся, наконец, по домам. Ей даже не было жаль потраченного времени. Она была почти счастлива…
…Когда её грубо толкнули в спину, сбрасывая в прорубь, и обжигающе ледяная вода сомкнулась над головой траурным покровом.
Пётр не видел, что случилось. Он задумчиво пялился себе под ноги, размышляя над ситуацией, когда услышал рядом плеск воды и сдавленный женский вскрик. В полынье барахталась Жанна, отчаянно пытаясь схватиться пальцами за лёд и раз за разом безуспешно соскальзывая обратно.
— Какого хера ты творишь, ебанат?!
Мор с неожиданной жестокостью схватил Льва за куртку и тряс его, как игрушку.
— Ты зачем её столкнул?!
— Мы заплатим за проход её жизнью! — исступлённо кричал археолог, пытаясь вывернуться из захвата зэка. — Она тут самое слабое звено! Лучше пусть она, чем кто-то из нас! А мы… Мы получим книгу и пройдём дальше!
— Да ты просто гниль…
Эдик с нескрываемым презрением оттолкнул Льва и отёр руку о дублёнку, будто испачкавшись. Он обернулся к проруби, где из последних сил плескалась Жанна. На грубом лице Мора тускло сверкнуло сожаление, но он даже не шелохнулся, чтобы помочь проводнице. Пётр стоял в паре шагов от него и тоже молча наблюдал за последними мгновениями чужой жизни.
Намокший пуховик тянул Жанну на дно, она цеплялась ногтями за лёд, срывая их, и оставляя кровавые полосы. Девушка пыталась кричать, но задыхалась, нахлебавшись студёной воды. Если бы кто-нибудь протянул руку, она бы выкарабкалась. Но самой ей было не под силу это сделать. Ноги свело судорогой, Жанна бросила последний отчаянный взгляд на троицу застывших мужчин, и медленно ушла под воду. Прощальная стайка пузырей вырвалась к поверхности.
В толще смолистой воды виднелось красивое женское лицо, устремлённое к небу. Безжизненные глаза в обрамлении чёрных ресниц были широко распахнуты, кожа была бледна и чиста, как снег, а светлые волосы развевались под водой нежными волнами.
Она была чудо как красива в своей смерти. И ледяные воды Чёртова озера обещали надолго сохранить эту красоту и молодость.
Медленно тело исчезло во мраке, упокоившись в бездонной пропасти.
Никто из троих оставшихся искателей не смел отвести взгляд от проруби.
И вскоре к поверхности поднялась книга, на кожаной обложке которой было выжжено одно короткое слово.
Лев первым бросился к воде, рухнул на колени и дотянулся до третьей книги. Несмотря на влагу, фолиант ничуть не пострадал, страницы были сухи, и ровные строчки алых букв даже не поплыли. Археолог тихо охнул, когда на его среднем пальце с шипением появился новый шрам в виде цифры три.
Рука Мора легла на шею Льву всей тяжестью мироздания.
— Ты опять без спроса лезешь вперёд и хватаешь моё, а, очкарик?!
Археолог судорожно листал страницы, словно умалишённый, не обращая внимания, как сильно сжимали ему шею.
— Нашёл! Нашёл! Ещё одна книга. Она будет в подземельях… В подземельях Невьянска! Это город на Урале! Недалеко от Екатеринбурга…
Мор выдрал книгу из рук Льва, вгляделся в строки и удовлетворённо хмыкнул, когда и его палец прострелила знакомая жгучая боль.
— Не соврал, очкарик. А теперь будь паинькой и скажи мне, где эти чёртовы подземелья там находятся. Ты ведь знаешь это, не так ли? Ты ведь всё у нас знаешь, умник.
Отшвырнув книгу подальше, Эдик крепче сжал шею археолога, заставляя того испуганно запричитать:
— Я не знаю наверняка… Я лишь слышал о каких-то подземельях или подвалах под Невьянской башней!.. Только не бейте меня!..
Мор ухмыльнулся, отпустил шею бедолаги, а когда тот окончательно расслабился, так крепко врезал ему кулаком по уху, что субтильный археолог мгновенно отключился, рухнув на снег.
— Это тебе за куклу. Она хоть и дура дурой была, но не заслужила такой смерти. И от рук такого подлеца. Утопил её, как котёнка несмышлёного. Лучше бы ты, блядь, сам в прорубь нырнул.
Развернувшись к Петру, всё это наблюдавшему с молчаливым безразличием, Мор предложил:
— С ним останешься или со мной поедешь?
Висельник прищурился и непримиримо скрестил руки на груди.
— Своей дорогой пойду.
— Катись.
Махнув единственной целой рукой, Мор потопал в сторону берега, выдыхая облака густого молочного пара. Пётр, дождавшись, когда зэк отойдёт подальше, быстро заглянул в книгу, полистав страницы, и вскоре тоже скрылся между деревьями, поглаживая новый шрам на пальце.
На льдистой глади Смердячьего озера остался лежать брошенный Лев Николаевич, так и не пришедший в сознание, и третья книга, оказавшаяся в полном его распоряжении.
Глава девятая
Слабое звено
Когда роковые слова хранителя прозвучали над гладью зимнего озера, Лев Николаевич уже знал, кого выберут его спутники на роль жертвы. Ему всё было ясно как день.
Миловидную Жанну все бы пощадили, ведь она девушка, красивая девушка. Эта была та красота, которой проводница могла бесстыдно воспользоваться, чтобы сдвинуть
