Они открыли стеллаж, подняли бак за четыре приклепанных к нему ручки, вышли из хранилища и направились по залитой палубе к трапу. Там они очень осторожно, по одной ступеньке, поднялись на мостик и вышли по нему в коридор. Два последних этапа — внутренний трап, ведущий на наружную палубу, и наружный, висевший за бортом, — тоже удалось миновать без всяких осложнений. Вскоре они вновь оказались на берегу. Там они с радостью скинули защитные костюмы, уложили их в один из рюкзаков, сунули туда несколько камней и бросили в воду.
Обратный переход занял около часа. Немного не доходя до берега, Аднан приказал своим людям положить груз и отдохнуть, а сам подошел к краю воды и всмотрелся в висевший над бухтой туман. Ему удалось разглядеть контур судна Саличева. Тогда он вынул из рюкзака фальшфейер, дернул запал и помахал трубкой, из которой извергалось искрящееся пламя, над головой. Через полминуты с судна ему ответила двойная вспышка фонаря. Аднан повернулся к своим спутникам и жестом сообщил, что можно продолжать путь.
Через тридцать минут они были на борту, и судно двинулось в обратный путь. Они сразу же поместили свою ношу в другой контейнер, который был у них с собой. Саличев из своей рубки с подозрением посмотрел на контейнер, но ничего не сказал.
Аднан тоже поднялся в рубку и стоял там рядом с капитаном. Время близилось к полуночи, и за стеклами была непроглядная темень.
— Вы определенно заработали те деньги, о каких мы договаривались, капитан, — сказал Аднан. — Мы вам очень признательны.
Саличев промолчал, лишь пожал плечами.
Аднан почувствовал бедром угол рации, установленной на деревянной полочке. Он незаметно сунул руку в карман, нащупал перочинный ножик, открыл лезвие, нащупал шнур электропитания и молниеносным движением почти беззвучно перерезал его.
— Посмотрю, как там мои люди, — сказал он. — Может быть, принести вам кофе? Или чего-нибудь покрепче?
— Кофе.
Аднан спустился по трапу в салон, а оттуда, по еще одной короткой лесенке, в кубрик. Там было темно, лишь из салона пробивался слабый свет. Его люди спали, растянувшись на койках. Все лежали на спинах. Некоторое время назад он дал каждому по дозе лекарства, но вместо йодистого калия они получили по три грамма лоразепама в капсулах. Эта доза успокоительного, в три раза, если не больше, превышавшая лечебную дозу, погрузила всех в глубокий крепкий сон. «И это было счастьем для всех», — подумал Аднан.
На протяжении последних четырех часов он боролся сам с собой, готовясь к тому, что должен был сейчас сделать. В необходимости поступка у него сомнений не было, его душа никак не могла смириться с тем, как именно его следует совершить. Эти люди уже умирали, и с этим ничего нельзя было поделать. Во время войны правоверным не следует задумываться о той цене, которую нужно заплатить ради победы. Его немного успокаивала мысль о том, что они не проснутся и не почувствуют боли. Что касается Саличева, то он хоть и стар, но крепок и закален суровой морской жизнью. Лучше будет расправиться с ним исподтишка.
Аднан подошел к небольшому письменному столу, прикрепленному к кормовой переборке, и выдвинул верхний ящик. Внутри лежал нож, который он обнаружил раньше, когда осматривал помещение — длинный кривой нож с игольно тонким острием и острым как бритва лезвием, предназначенный, вероятно, для разделки рыбы.
Крепко стиснув деревянную рукоять, держа нож лезвием вверх, он шагнул к ближней койке. Потом набрал полную грудь воздуха, взял лежавшего там человека левой рукой за подбородок, повернул его голову набок, всадил острие в ямку ниже уха и резко дернул лезвие вверх, параллельно нижней челюсти. Кровь, хлынувшая из перерезанной сонной артерии, в темноте казалась черной. Человек чуть слышно застонал — ладонь Аднана заглушила звук, дернулся раз, потом другой и обмяк. Аднан перешел к другому спящему, потом к третьему. Чтобы покончить со всеми, ему потребовалось лишь девяносто секунд. Он бросил нож на пол, поднялся в салон и смыл с рук кровь. Потом присел на корточки возле раковины, открыл шкафчик и извлек 9-миллиметровый пистолет Ярыгина, который спрятал там. Оттянув затвор, он дослал патрон в патронник, снял пистолет с предохранителя и сунул его в боковой карман куртки. После этого он взял из посудного шкафчика небольшую пластмассовую чашку, поднялся по трапу и вошел в рубку.
— Вот вам кофе, — сказал он, подавая чашку левой рукой. Саличев повернулся, чтобы взять ее, и в это мгновение Аднан вынул из кармана пистолет и выстрелил ему в лоб. Кровь и мозги забрызгали стекло вокруг дыры, пробитой в боковом окне прошедшей навылет пулей. Капитана швырнуло назад, труп медленно сполз по переборке. Аднан нашел на пульте рычажок включения авторулевого, щелкнул им, а потом взял труп Саличева за ноги и сволок его вниз по трапу в салон.
Потом Аднан вернулся в рубку, потратил несколько минут на то, чтобы установить местоположение судна при помощи старомодной навигационной системы «Чайка», и, отключив авторулевого, взял новый курс.
Через час на горизонте появилась темная масса острова, а еще через час Аднан сбавил ход судна и направил его на восток вдоль берега, ориентируясь по показаниям «Чайки».
На карте было указано, что остров Колгуев, входящий в состав Ненецкого автономного округа, представляет собой почти идеальный круг восьмидесяти километров в диаметре, покрытый болотами, озерами и невысокими холмами. А также что на его юго-восточном берегу имеется единственный достойный упоминания населенный пункт под названием Бугрино, где проживает несколько сот ненцев, которые занимаются рыболовным промыслом, охотой и разводят северных оленей.
Аднан перевел машину на «стоп» и выключил зажигание. Посмотрел на часы — опоздал на десять минут. Тогда он вынул из стойки сигнальный фонарь и вышел на палубу. На условный сигнал немедленно последовал правильный ответ с берега.
Через пять минут он услышал негромкое ворчание подвесного мотора. Из темноты по правому борту показалась моторная лодка. В ней находились четыре человека. Каждый держал в руках «АК-47». Никого из них Аднан не знал в лицо. Но это было неважно — отзыв на сигнал-пароль был верным, ну, а если это все же ловушка, он бессилен что-либо сделать.
— Ты Абдул-Баки, слуга Создателя? — спросил один из четверки, главный, как решил Аднан.
— Нет. Я слуга Предвечного, — ответил Аднан. — Рад видеть тебя здесь.
— И я рад тебя видеть, брат.
— Брось мне канат и поднимайтесь на палубу. Эту штуку в одиночку не поднимешь.
Аднан закрепил конец вокруг швартовой утки. Два человека вскарабкались на палубу, освободили крепления, державшие контейнер на палубе, с усилием подтащили к борту, подали своим товарищам, остававшимся в лодке, и, когда они поставили контейнер на настил, спустились туда же.
— Были какие-нибудь трудности? — спросил главный.
— Нет. Все прошло точно по плану.
— Тебе не требуется какая-нибудь помощь?
Аднан покачал головой.
— Благодарю, но не требуется. Все практически закончено. Здесь глубоко, почти триста метров. Все остальное доделает море.
Адмирал Стивен Неттерс был готов к тому, что это совещание окажется очень напряженным и неприятным, и не ошибся в своем предвидении, но кто на нем будет и кого не будет — не угадал. По всем законам бытия, напротив него за столом должен был сидеть Робби Джексон, но откуда-то взялся этот никчемный безумец, тупая деревенщина, ненавидящий все и вся. На этом месте оказался Эдвард Килти. Никогда и ни к чему не пригодный человек. Неттерс и Джексон были знакомы давным-давно, вместе учились в Военно-морской академии, то и дело встречались по мере карьерного роста, пока, наконец, в оставшуюся в прошлом эпоху администрации Райана Неттерс не был назначен председателем Объединенного комитета начальников штабов. На эту должность он согласился по ряду причин, из которых личные амбиции занимали едва ли не последнее место, но в немалой степени и из уважения к личности Райана.
Потом ему стоило немалого труда не подать в отставку, особенно после того, как стало ясно, что Килти завладеет Овальным кабинетом не по заслугам, а исключительно вследствие чужого несчастья, вылившегося для него в невиданную удачу. Но уже в те дни, когда комиссии подсчитывали бюллетени и значки на карте выборов перемещались, предвещая победу Килти, Неттерс понял, что должен остаться на посту, ибо в противном случае новый президент поставит на это место какого-нибудь из паркетных генералов Пентагона. Достаточно было разок заглянуть в глубины (вернее, в то, что служило их заменой) кабинета Килти, чтобы понять, что этот человек ожидает от своей команды. И вот тут-то и лежал камень преткновения. Если слишком часто или слишком упорно спорить с королем, он найдет на твое место другого принца, такого, который будет больше устраивать его. Откажись от споров с королем — и королевство быстро скатится к варварству.
