– Я стараюсь принимать как можно меньше таблеток. Если я сегодня ночью действительно убила бедного Фрезе, то в этом виноват укол, который мне сделал судовой врач. Других лекарств я не пила, и сегодня утром в том числе. При этом Эльза пыталась мне навязать успокоительное средство.
– Она хотела тебе его навязать? – переспросил насторожившийся Конрад.
– Ну, скажем так, хорошо уговаривала. Но я точно помню слова доктора. Он сказал, что после укола я ни в коем случае не должна пить никаких таблеток.
– Эльза тоже это слышала?
– Полагаю, что да. А почему ты спрашиваешь? Эльза уж точно не собиралась мне навредить.
– Эльза держит твои таблетки под замком?
– Да, чтобы я сама себя не отравила.
Мысли в голове Конрада постепенно складывались в смутное подозрение.
– Вики, – спросил он неожиданно. – Что бы ты сказала насчет того, чтобы побыть под присмотром доктора Брауна? У них в лазарете есть вполне приличная больничная палата.
– Я настолько больна? Конрад, я не хочу больше жить, если я убила человека.
* * *
Все считали помещение Виктории в больничную палату правильным решением. В конце концов Эльза тоже решила, что ее подопечной так будет лучше. Она поставила на белый столик бутылку бордо.
– Надеюсь, вы позволите себе глоток хорошего вина.
– Спасибо, но я сейчас не хочу вина.
– Ну, может, вы выпьете позднее. Вы же знаете, что вино хорошо в качестве снотворного.
Вскоре после костюмерши пришла Марен:
– Про тебя говорят такие ужасные вещи, тетя Виктория! Но я точно знаю, что ты этого не делала. Меня даже не хотели к тебе пускать.
Чуть позднее появился доктор Браун, увидев бутылку вина, он улыбнулся:
– А, это ваш любимый сорт! Ко мне недавно заходил господин Бергман и передал мне для вас точно такую же бутылку вина. Я сейчас ее принесу. Вы можете пить вино, если вам это помогает уснуть.
– Может, мне лучше принять снотворное?
– Нет, ни в коем случае.
– Могу я выпить бокал пива?
– Против пива я тоже ничего не имею.
На следующее утро Виктория почувствовала себя относительно свежей. Она уже давно так себя не чувствовала. Она обрадовалась, когда ее навестил Конрад. Он старался не говорить о событиях минувших дней и обсуждал планы на отпуск.
– Я знаю, Конрад, ты хочешь как лучше. Но из этого ничего не выйдет. И хотя я не верю в то, что я убила Фрезе, столько свидетелей не могут ошибаться. Так что меня либо посадят в тюрьму за убийство, либо упекут в психушку. Я понимаю, что даже эта больничная палата представляет собой комфортную тюрьму. Вы все хотите держать меня под присмотром.
– Нет, Вики, это не так. Ты больна.
Конраду так и не удалось отвлечь Викторию от грустных мыслей. Вскоре он засобирался.
– Конрад, забери, пожалуйста, вино, – сказала Виктория, когда ее муж был уже в дверях. – Было очень мило с вашей стороны послать мне эти бутылки. Но я сейчас не могу пить красное вино. Оно напоминает мне кровь. Наверное, я вообще теперь никогда не притронусь к красному вину.
Женщина горько расплакалась. Конрад забрал с собой вино, чтобы не будить в жене воспоминания.
* * *
Конрад был в отчаянии. От него требовали, чтобы он за несколько часов переписал сценарий. Все роли нужно было заменить. К тому же, на его взгляд, все это не имело никакого смысла. Скоро они приплывут в Дронтхайм, и сразу же начнется полицейское расследование.
Как-то раз Марен пришла в каюту Конрада, в которой царил жуткий беспорядок. Повсюду валялись рукописи и листы бумаги. Сильно пахло сигаретным дымом.
– Ты бы сделал небольшой перерыв, – нежно произнесла она и погладила его по голове. Сценарист с раздражением отмахнулся от ее руки:
– Мне нужно работать, Марен. В конце концов, я здесь не для развлечений.
– Глупый фильм. Он все еще важен для тебя? Тебя разве не беспокоит тетя Виктория?
– Еще как беспокоит. Но как я могу ей помочь?
– Разведись с ней.
Конрад изумленно посмотрел на Марен и отложил в сторону ручку:
– Каким образом это должно помочь Виктории?
– Мне кое-что объяснил Кунхофф, ну, ты знаешь, это представитель продюсера. Ведь он юрист. Он сказал, что твои свидетельские показания, как мужа, не имеют никакой силы. Но если вы в разводе, то твои слова имеют другой вес.
– А что я, по-твоему, должен сказать в суде?
– Что ты всю ночь провел с тетей Викторией. Она никак не могла убить Фрезе, потому что все время оставалась в каюте.
– То есть я провел всю ночь с женщиной, с которой собираюсь развестись?
– Но вам ведь не обязательно спать друг с другом. Вы могли сидеть и всю ночь обсуждать какие-то важные вопросы. Раздел имущества, например.
– Вот так прямо вдруг?
– Нет. Все знают, что вы давно живете раздельно. А здесь на корабле Виктории окончательно стало понятно, что ты любишь другую женщину и собираешься на ней жениться.
– На ком же? Может, ты мне еще и новую невесту из рукава достанешь?
– Да, – на красивом лице Марен появилась загадочная улыбка. – Жениться на мне. Ведь мы вместе сели на корабль, и все считают нас любовниками.
– Ты такая же сумасшедшая, как и Виктория!
– Я гораздо умнее, чем ты думаешь. У тебя есть подруга, ты разведен. У кого возникнет мысль, что ты стремишься защитить женщину, которая уже не имеет для тебя значения?
– Возможно, в твоих размышлениях есть здравое зерно, – ответил Конрад. – Но все это мне не нравится. Я не хочу лгать, когда дело касается таких важных вещей.
– Сделай это для тети Виктории! Мы должны сделать все, чтобы ее не посадили в тюрьму. Ведь она не убийца, и она не виновата в том, что она больна.
– Я подумаю, – неохотно согласился Конрад.
– У нас не так много времени. Будет лучше, если мы сейчас пойдем на палубу, чтобы нас чаще видели вдвоем.
– Не сейчас. Мне нужно кое-что закончить.
Прежде чем взяться за сценарий, Конрад решил выпить. Он огляделся. Две бутылки вина, которые его попросила забрать Виктория, оказались весьма кстати. Разумеется, он взял ту, которая была открыта.
* * *
Виктория лежала в палате. Она слышала шум в коридоре и операционной. Но ее это совершенно не волновало.
Она вздрогнула, когда к ней в комнату зашел доктор Браун. Он выглядел серьезным, хотя попытался улыбнуться.
– Что случилось? – спросила Виктория. – Я так понимаю, с кем-то произошел несчастный случай?
– Да, можно и так сказать, – произнес врач, внимательно осматривая ее палату. – Госпожа Сандерс, а куда делись бутылки с красным вином, которые у вас тут стояли? Есть обоснованные подозрения, что с вином не все в порядке.
– Я отдала обе бутылки своему мужу.
– Своему мужу? – взволнованным голосом произнес врач и вытер пот со лба. – Вы имеете в виду Конрада Бергмана?
Позднее доктор не мог объяснить, почему он вдруг потерял самообладание и наговорил того, чего не имел права и вообще не должен был говорить.
– Теперь я уверен, что вы хладнокровная убийца. И ассистента режиссера вы убили не в приступе безумия. Его вы убили так же расчетливо, как и своего мужа.
– Я не убивала своего мужа! Я люблю его.
– Все знают, что он хотел жениться на другой женщине. И тогда вы отравили вино!
– Вино? Красное вино было отравлено?
– Да, господину Бергману повезло, что он выпил всего полстакана и кто-то зашел к нему в каюту. Его нашли без сознания на полу и сразу вызвали нас.
– Так он жив? Вы же сказали, что он мертв.
– Он чуть не умер. Я надеюсь, что он выживет, а вы получите заслуженное наказание.
– А откуда вы знаете, что мой муж пил именно отравленное вино? – спокойно спросила Виктория. Ее спокойствие вывело доктора из себя:
– Когда его нашли, он еще мог говорить и сказал об этом молодой даме.
– Какой молодой даме?
– Своей невесте. Черт возьми, хватит задавать глупые вопросы! Или вы уже вынашиваете новые планы мести? В одном я могу вас заверить, этой девушке вы ничего не сможете сделать. Я вас к ней ни на шаг не подпущу.
– О ком вы говорите?
– Я знаю только ее фамилию – Виланд. Она сразу же заявила, что речь идет о мести с вашей стороны. Хотя она не стала вдаваться в подробности.
– Марен… Одну бутылку мне принесла Эльза, – произнесла Виктория, словно разговаривая с самой собой. – Она уже была откупорена. Вторую бутылку вы мне сами вручили по просьбе Конрада. Из какой бутылки пил Конрад?
