Хилари – учительница начальной школы, демократка, не замужем. Несмотря на первоначальное отвращение – какой отвратительный малыш, — она понимала, что ее долг состоит в том, чтобы отвести мальчика к официальному ответственному лицу. Должна же где-то существовать мамочка этого несчастного урода-малышки.
– Кушать… – произнес тонкий голосок позади нее.
Она обернулась и увидела маленькую девочку в розовом платьице, которая смотрела на нее. Нагло?.. С жестокостью. Девочка лет восьми, светловолосая, как и мальчуган… Его сестричка, вероятно.
– Кушать… – повторила девочка.
Она тоже была неимоверно грязна, от платья несло блевотиной, мочой и даже… дохлой крысой, призналась себе Хилари, да, несомненно, от нее пахло падалью. Но откуда появились эти несчастные малыши? Омерзительные. И в каком жутком состоянии эта малышка! Такая же бледная, с такой же отвратительной мраморной кожей, волосы всклокоченные и чем-то склеенные… И глаза как у акулы. Девочка повернула голову к мальчику, и Хилари ясно разглядела, что у нее проломлен череп и вытек мозг. Ясно, волосы склеились из-за вытекшего мозга! Мозг…
– Ладно, сейчас мы кого-нибудь найдем, – сказала Хилари тем тоном, которым она разговаривала с поставленными в угол детьми.
Дети обернулись и вперились ей в лицо своими лишенными выражения глазами. С жестокостью. Проломленный череп.
— Не бойтесь, мы все уладим!
Хилари вдруг поняла, что этот пронзительный испуганный голос принадлежит ей.
– Не бойтесь… – пробормотал мальчик со звонким смехом.
– Но очень хочется кушать… – добавила девочка, засовывая руку в рот, и Хилари увидела, что на коже руки появился разрез, как от лезвия бритвы, и совершенно черная кровь закапала на розовое платьице.
– Я должна идти, – услышала она свой собственный вопль, и дети понимающе улыбнулись. Хилари поднесла руку ко лбу. Она больна. Да, конечно, она больна. Грипп. Тяжелый грипп. Ведь эти дети были…
Мертвые.
Хилари заорала и бросилась бежать. Но бежала она недолго. Бренда догнала ее первой и впилась клыками в бедро молодой учительницы. Та упала. Тогда Язон вцепился зубами в ее левую грудь и, хныкая как младенец, вырвал ее, резко мотнув головой. Хилари непрерывно вопила, а ее кровь била струей. Она вопила до тех пор, пока Бренда не разорвала ей голосовые связки своими острыми, как осколки стекла, когтями. Потом набежала целая толпа встревоженных криками людей, раздались восклицания, кого-то рвало. Но Хилари всего этого не слышала. Язон скрылся в последнюю минуту, унося ее сердце.
– Что случилось? – крикнула Сэнди, выскакивая вместе с Джо из палатки.
– Не знаю, – признался Бадди, который неподвижно замер, просто окаменел из-за жуткого вопля, заглушившего музыку.
Вопль оборвался. Сэнди и Джо уже бежали к тому месту, откуда он раздался.
Лори опустил руку. Это был вопль женщины. Она вопила так, словно ее убивают. Он переглянулся с Бадди, но продолжал держать нож. Они молча выжидали. Вой сирены разрывал тишину ночи. Потом появилась бегущая со всех ног страшно бледная Сэнди, и Лори спрятал за спину руку с ножом.
– Зверское убийство, Бадди, ты не можешь представить! – исторгла единым духом Сэнди, явно потрясенная и вконец запыхавшаяся. – Молодая женщина… зарезана… кровь повсюду! Настоящая бойня. Похоже, что ее выпотрошили. Копы словно обалделые…
– А выяснили, кто это? – спросил Лори.
– Ничего неизвестно. Мужик, который это сделал, смылся, и найти его в этом бедламе… Это ведь может быть кто угодно… Грязный ублюдок, паршивый насильник, который тащится от того, что истязает женщин. Черт, я совсем выбита из колеи, пойду в бар. А ты идешь, Джо?
– «Сердце мудрого – на правую сторону, а сердце глупого – в животе его»[16]; – ответил Джо, перефразируя Екклесиаста, и скрылся в палатке.
– Мы это учтем, – издевательски ответила Сэнди. – А ты, Бадди, идешь?
– Нет, не сейчас.
Сэнди удалилась, волоча ноги. Бадди повернулся к Лори:
– Это убийство как-нибудь связано с вашими проблемами?
– Не знаю.
Бадди пересказал ему услышанный разговор, и Лори задумался. Уилкокс, Саманта и Хейс, рассуждающие о живых мертвецах, и эта убитая женщина… «Это вновь началось», – сказал Марвин Хейс.
– Это уже второе. Вчера вечером было еще одно убийство, – сообщил Бадди, глядя на него. – Старая бомжиха, тоже зарезана.
– Я должен ехать. Дайте ключи.
Бадди вынул ключи из кармана и отдал их Лори.
– Ты уверен, что делаешь то, что надо?
– Убежден.
Лори включил зажигание, затем скорость, и машина заглохла.
– Эй, ты водить-то умеешь?
– У меня на компьютере есть программа-симулятор.
– Ну, круто! Теперь я спокоен за свою тачку, потому что, знаешь, я немного волновался… Ладно. Ну-ка, подвинься, давай я.
И уже через пять минут Бадди смотрел, как удаляется, подпрыгивая, его «корвет», как он выезжает за ограду парка и, виляя, исчезает вдали. Убьется парнишка, как пить дать. Он вздохнул. За чередой этих событий он позабыл о своих мыслях о самоубийстве, и теперь ему хотелось не столько умереть, сколько здорово напиться. Он направился к огромной террасе кафе «Будвайзер». Сэнди, должно быть, уже хорошо там нагрузилась…
Герби с удовольствием проглотил добрую треть кружки пива, Саманта потягивала воду «перье» с лимоном, размышляя о женщине, убитой за четверть часа до этого. Почти под носом у них! Марвин убрал сотовый телефон в кожаный чехол и сел рядом с ними.
– Я разговаривал с Аньелло, – объяснил он. – Они оцепили парк и наблюдают за всеми выходами. Но все это совершенно бесполезно, потому что они сами не знают, кого ищут.
– Типа, измазанного кровью? – предположила Саманта, покусывая ломтик лимона.
– Слишком много народу, они ничего не найдут, – ответил Марвин, нервно барабаня пальцами по столу. – Аньелло думает, что это сделал Джем. За два дня две зарезанные женщины, он считает, что это уже не совпадение.
– И он прав, – подтвердил Герби. – Но вот только он не того имеет в виду. А в итоге мы на мели: упустили Джема и Лори, представления не имеем о наших противниках…
Его прервали громкие крики. Хейс поднял брови. Через два столика от них мужеподобная женщина, с блуждающим взором, орала на травести, похожего на Эррола Флинна. Оба, казалось, были совершенно пьяны. Мужик качался, стоя на высоких каблуках, а женщина цеплялась за стол.
– А этот малый негр? Тоже пропал? Дьявол! Бадди, ты теперь еще и педофил или чего?
– Хватит вытягивать из меня жилы, я ж тебе доказываю, что он утек.
– Да мне вообще-то и плевать. Поехали слушать музыку.
– Ты совсем набралась. Да у меня ж теперь и тачки нет, – возразил травести, снимая парик и открывая жидкие, коротко стриженные волосы.
– Они совсем окосели, – заявил Герби, приканчивая свое пиво.
– Нет тачки? Чего ты плетешь? – заорала женщина.
– Да он забрал ее. Пацан забрал мою та-тачку.
Вдруг протрезвев, женщина резко схватила мужика за лямочки платья.
– Ты дал ему СМЫ-ТЬСЯ на ТВО-ЕЙ машине?! Негритосу, которого ты НИ-КО-ГДА до этого не видел?
– Ты, Сэнди, не перено-о-о-сишь негров. Его зо-о-овут Лори, а не просто «не-е-е-гр».
Три головы дружно повернулись в сторону Бадди и уставились на него. Потом Хейс встал, распрямился во весь свой двухметровый рост, мягко отстранил Сэнди и показал свой значок захмелевшему мужику.
– ФБР. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер…
– Коул, – произнес Ричи, кося глазами. – Ричи Бадди Коул, бывший тр-у-у-у-у-бач из Нового Орлеана, и вооще, темнота, мне просто не о чем с тобой базарить.
Хейс улыбнулся и, схватив Бадди за руку, поволок его к своему столику. Никто в толпе не обращал на них внимания.
Сэнди завопила:
– Не трогайте его! Отпустите, он ничего не сделал.
– Простите, мэм, – любезно откликнулся Марвин, незаметно показывая свой автоматический пистолет, – но я хотел бы несколько минут побеседовать с вашим другом. Уверен, что вы не сочтете это нескромным.
– Засранец, – отходя, пробормотала Сэнди.
Она споткнулась и рухнула на посыпанный опилками пол, где и осталась лежать, сжимая в руках банку пива.
– Вам известен паренек по имени Лори? – спросила Саманта, наклонившись над сильно косившим Бадди, который безвольно опустился на стул.
– Н-е-е-е-т.
Герби хрустнул пальцами:
– Послушайте, Коул, не вешайте лапшу на уши, не то у нас настроение. Вы же видите, нам не терпится кого-нибудь укокошить, педика там или еще кого-то вроде…
– Ф-ф-ф… – продолжал заикаться Бадди, соскальзывая со стула.
– Что?
– Фашист-фараон! – брызгая слюной, выкрикнул Бадди.
– Рассерженный фараон, – поправил Герби, вытирая лицо бумажной салфеткой. – Ладно, я повторю вопрос: где Лори?
