Белласар промолчал, наблюдая, как слуга наливает Малоуну рюмку.
— Я не сомневаюсь, что вы знаток, — сказал Малоун. — Позвольте полюбопытствовать, какая водка сейчас в вашей «Кровавой Мэри»?
— Водка? Ни Боже мой. Это у меня не «Кровавая Мэри», а смесь овощных соков. Я никогда не употребляю алкоголь. Он вреден для печени и сосудов головного мозга.
— И вас не смущает, что все остальные вокруг его пьют?
Белласар усмехнулся:
— Алкоголь — это одно из средств уменьшения народонаселения — почти по Мальтусу. — Не ясно было, шутил он или говорил всерьез.
В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошла самая прекрасная женщина на земле.
Малоун был вынужден напоминать себе о необходимости дышать.
Теперь было ясно, зачем Белласару понадобилось устраивать сегодня официальный прием в вечерних туалетах. Он хотел представить очередной экспонат своей коллекции в торжественной обстановке.
Ткань ее великолепного черного платья слегка мерцала. Оно было без бретелей, открывая изящно закругленные загорелые плечи. Глубокий вырез спереди позволял наблюдать чудесные выпуклости грудей. Талия и живот были безукоризненными. Платье спускалось до лодыжек, соблазнительно облегая бедра, не оставляя сомнений в том, какой прекрасной формы были ее длинные ноги.
Но все равно Малоуна больше всего поразило лицо. На фотографии в журнале оттенок ее кожи (жженая охра) был передан не совсем верно. Но не это главное. Удивительное впечатление производили потрясающие пропорции ее лица. Линия подбородка была как бы зеркальным отражением линии бровей, которая в свою очередь была параллельна линии роста дивных черных волос. Однако эта симметрия полностью красоту не объясняла. Ключевым элементом здесь были глаза, вернее, то, что скрывалось в их глубине, — нечто пленительное, чарующее, полное жизни, горячее.
Она была слегка взволнованна, и это придавало ей еще больше очарования.
— Остальные гости запаздывают? — произнесла она голосом, от которого у Малоуна взмокли ладони. Ему почему-то вспомнился виноградник в горячий летний полдень.
— Больше никого не будет, — сказал Белласар.
— Но ты говорил, что устраиваешь прием, и я подумала...
— Действительно прием, но на троих. Дорогая, позволь представить тебе Чейза Малоуна. Он художник. Я пригласил его написать твой портрет. Возможно, ты слышала о нем. Мистер Малоун, позвольте мне представить мою жену Сиену.
Малоун встретился с ней глазами и почувствовал, что краснеет. Такого с ним еще ни разу не случалось. Подумать только, покраснеть от одного сознания, что она на него смотрит!
— Фамилия мне знакома, — проговорила она неуверенно. У нее был американский выговор.
— Вряд ли вы знаете мои работы, — сказал Малоун. — Сейчас столько разных художников.
— Я думаю, ты сможешь познакомиться с его творчеством в процессе работы над портретом, — заметил Белласар.
— Ты что-то говорил о портрете, но я не думала, что это так скоро, — произнесла она смущенно.
— Я и сам не предполагал. Просто так счастливо сложились обстоятельства. Я случайно познакомился с мистером Малоуном, и он любезно принял мое предложение написать твой портрет.
— Но почему это вдруг...
— Дорогая, я хочу обессмертить твою красоту. Разве это не повод?
Честно говоря, у Малоуна были некоторые сомнения в том, правду ли ему сказал тогда Джеб относительно угрожающей Сиене опасности. В конце концов это мог быть просто один из приемов, используемых для вербовки агентов, каких, наверное, немало в арсенале ЦРУ. Но сейчас тон Белласара, когда он произнес эти слова, убедил его окончательно. И было очевидно, что Сиена даже не подозревала, как близко находится от смерти.
— Может быть, завтра утром и начнете? — Белласар вопросительно посмотрел на жену.
— Если ты этого хочешь, — ответила она без всякого выражения.
— Что значит — я хочу? — Белласар улыбнулся. — Если ты хочешь, дорогая. Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать.
Сиена посмотрела на Малоуна. И по ее взгляду он понял, что именно принуждать ее муж и собирается.
— В какое время?
— В девять утра не слишком рано? — спросил Малоун.
— Нет. Обычно я встаю в шесть.
— Сиена у нас большая любительница верховой езды, — объяснил Белласар. — Выезжает каждый день. Причем рано утром.
Белласар произнес эти слова вроде бы с гордостью, как бы подчеркивая достоинства Сиены, но Малоуну все это показалось наигранным. Он теперь все время искал и находил в словах и действиях Белласара скрытый смысл. Три предыдущие его жены погибли в результате несчастных случаев. Не предполагается ли, что очередное несчастье произойдет во время верховой прогулки?
— В детстве я очень любил ездить верхом, — сказал Малоун и, помолчав, добавил: — В таком случае в девять. В солярии за террасой.
— Замечательно. — Белласар наклонился, поцеловал Сиену в щеку и повернулся к Малоуну: — Допивайте вашу текилу и пойдемте ужинать.
В огромном камине потрескивали горящие поленья. Да и все в этом обеденном зале было огромным. Особенно стол, за которым можно было усадить не меньше сорока человек. Он казался еще длиннее, поскольку за ним сидели только трое. Белласар во главе, а по обе стороны от него лицом друг к другу Малоун и Сиена. Горели свечи. Их свет отражался в столовых приборах. Дальше это похожее на пещеру пространство терялось во мраке. В тишине гулко отдавались шаги слуг.
— Пища и секс, — произнес Белласар, кладя в рот кусочек форели.
Малоун бросил взгляд на Сиену. Та сосредоточенно ела, опустив глаза.
— Я не понял, что значит «пища и секс»? — спросил Малоун.
— Это из теории Мальтуса. — Белласар отведал еще форели. — Два фактора, на которых строится жизнь любого человеческого индивидуума. А мощные сексуальные инстинкты побуждают его к размножению.
— Вот как?
— Да. Человечество растет по закону геометрической прогрессии. Вы понимаете, что я имею в виду: один, два, четыре, восемь, шестнадцать, тридцать два и так далее. А производство продуктов питания, к сожалению, увеличивается, подчиняясь закону арифметической прогрессии. То есть один, два, три, четыре, пять, шесть и так далее. Таким образом, наша способность к воспроизведению всегда была выше нашей способности накормить население. И как следствие, определенная часть общества обречена жить в нищете. — Белласар сделал паузу, чтобы еще вкусить форели. — Разумеется, можно попытаться регулировать рождаемость с помощью контрацепции, воздержания и ограничения числа детей в семье. В некоторых странах практикуют аборты. Но секс неумолимо берет свое, и потому народонаселение Земли продолжает увеличиваться. Только в одном этом году оно возросло на величину, численно равную всему населению Скандинавии и Соединенного Королевства. Мы приближаемся к шести миллиардам, а в середине двадцать первого века, согласно прогнозам специалистов, на земле будут жить уже десять миллиардов. И при этом обеспечить их всех продуктами питания будет совершенно невозможно. Но Божье провидение милосердно. Потому при возникновении резкого дисбаланса между численностью населения и снабжением его продовольствием немедленно возникают эпидемии и войны.
— Вы сказали, согласно Божьему милосердному провидению? — хмуро спросил Малоун.
— По Мальтусу именно так. И я с ним согласен. Ведь он был англиканским священником и верил, что нищета и прочие напасти ниспосланы нам Богом с целью подвергнуть испытаниям. Тот, кто их выдержал с честью и в результате духовно возвысился, после смерти обретает вечное блаженство.
— А до той поры он обречен пребывать в земном аду, страдая от голода, эпидемий и войн, — неожиданно произнесла Сиена.
— Дорогая, очевидно, ты невнимательно меня слушала. — В голосе Белласара послышались нотки раздражения. — Иначе бы ты не пропустила существо вопроса.
Сиена снова опустила глаза.
— Значит, война — это хорошо? — вырвалось у Малоуна. — И те, кто торгует оружием, работают на благо человечества?
— Дорогой мой, не осуждайте того, чего до конца не понимаете. К вашему сведению, мой прапрапрадед был дружен с Мальтусом.
— Неужели?
— Вскоре после опубликования этого трактата Мальтус совершил поездку на континент. Моему предку посчастливилось познакомиться с ним на званом ужине в Риме. Позднее они провели много вечеров, обмениваясь идеями. Экземпляр трактата, который я давал вам читать, был подарен моему предку самим Мальтусом.
— И что же, после знакомства с Мальтусом ваш предок стал торговать оружием?
— Что-то в этом роде. — Белласар внимательно посмотрел на Сиену. — Дорогая, ты почти не притронулась к форели. Неужели не нравится? Сейчас принесут кролика. Может быть, он придется тебе по вкусу.
Малоун лежал в постели, устремив глаза в темноту. Очень странный ужин. Какой-то сюрреалистический, как в фильме Бунюэля. На душе было тревожно. Зачем этому злодею, герцогу Синяя Борода конца двадцатого века, понадобилось морочить ему голову таким образом? С помощью каких-то дурацких идей Мальтуса.
