– Впечатление такое, будто с парфюмерной фабрики к ней подвели шланг, – сказал Пит, когда они вышли в холл.
– "Джорджио", – сказала она. – Этим все сказано. Нажала кнопку между лифтами. Цифра "2" стала буквой "Н", "4" поменялась на "5".
Дверь с лестницы, справа от лифта, распахнулась и вошел Терри. В мокром дождевике. Улыбнулся им и зашагал в прачечную. Из комнаты, где хранились велосипеды, вышел мужчина в насквозь промокшем желтом пончо и в пробковом шлеме. Закрыв дверь на задвижку, кивнула.
Она тоже кивнула ему.
– Все еще поливает? – спросил у него Пит.
– Вообще разошелся. Сильнее, чем раньше, – ответил мужчина. Был он в теле, на вид чуть больше тридцати лет.
Створки левого лифта поехали в стороны.
– Прошу, – сказал Пит, пропуская ее вперед. – Мне тринадцатый. – Она нажала "20" и "13". Мужчина в пончо – "16".
Кабина лифта остановилась в вестибюле. Вошла пожилая, круглолицая женщина в темно-синей шляпе и плаще. Кивнула, отвернулась, нажала "10".
Поднимались молча. Женщина вышла.
– Рад был увидеть вас, – сказал Пит, улыбнувшись, когда кабина остановилась на тринадцатом.
– Я тоже, – сказала она, улыбнувшись в ответ. Мужчина в пончо вышел на шестнадцатом. Она стала подниматься одна.
Когда "19" над дверями поменялся на "20", достала ключи.
* * *
В пятницу она принимала у себя друзей. Кое-кого из "Диадемы" и Рокси с Флетчером. Все расхваливали квартиру, Фелис и Роксиного "Сокола". По очереди смотрели в телескоп, пили водку, содовую и белое вино, обсуждали ближневосточный кризис, планы на весну.
– Красивая люстра, – сказала Джун, когда приступили к ужину, расположившись в гостиной с курицей, салатом и бокалами вина. – Твоя?
Все разом вскинули – десять или даже двенадцать – головы к потолку и стали обозревать светильник. И она в том числе.
– Собственность этого дома, – сказала она, восседая на подушках, рядом с журнальным столиком. – Здесь все по последнему слову науки и техники. Раньше планировали запродать квартиры в частную собственность, но таинственный владелец дома решил сдавать их в аренду. Никто не знает, кто он такой. Якобы домом владеет какая-то юридическая фирма с офисом в центре, а он прячется за нее. Возможно, владелец бяка порядочная, но для меня просто добрый Дед Мороз.
– Курица у тебя отменно получается, – сказал Норман.
– У меня... Ха-ха! Пошла и купила у Питака.
– Но кто-то все-таки должен знать, кто он, этот тип, – сказал Гэри.
Она сделала глоток вина.
– Все операции осуществляются через посредников, а те всегда имеют дело только с юристами.
– Неудивительно! – заметила Тамико. – Кому охота раскрываться при такой убийственной рекламе.
– Мы говорили о том, что было в самом начале, – возразила она.
– В самом начале дом был куплен у Барри Бека, – сказала Джун. – Я, например, и подумать не могла, что буду сидеть здесь. А ты, Норман? Помнишь, как мы боролись против постройки этого дома?
– Мы ведь члены общества "Сивитас", – сказал Норман. – Наша организация принимает все меры, чтобы уберечь территорию от подобных построек. На месте этой "щепки" стояли два славных особняка. Битву мы тогда проиграли, но войну выиграли, по крайней мере против таких вот домов. Запретили строительство этих дылд. Правда, спустя месяц после того, как для этого уже был отгрохан фундамент.
– Дом, конечно, первоклассный, – сказал Стюарт. – Люди ходят, двигаются, шумят, и ни одного звука. Будто в доме и двери не хлопают. Вот у меня, там, где я арендую квартиру, слышно, как кладут телефонную трубку.
– Все равно странно! Построить дом для частников, да еще с такими затратами, а потом взять и перерешить, пустив его под аренду, – заметила Тамико.
– Я сама удивляюсь, – сказала Кэй, наполняя бокалы. – Поговорила как-то с Жозефиной Хардинг из расчетного – она вкладывает свои средства в недвижимость, – та объяснила, что в этой части Манхэттена совершенно невыгодно иметь дома, сдающиеся в аренду. Такая тенденция удерживается уже много лет. Словом, позвонила я даме, которая показывала мне квартиру. Она-то мне и рассказала, что ребята из фирмы считают владельца дома занудой, и что он определенно мужского пола, потому что они называют его "сукин сын". Фелис! – прикрикнула она. – Куда? Брысь!.. Он их загонял с разного рода усовершенствованиями, и еще не каждому сдает квартиры. Самых перспективных в смысле оплаты почему-то прокатывает. Флетчер, съешь еще кусочек! Ведет себя так, будто сам живет в этом доме. В трехкомнатной квартире! Это со своими-то миллионами? Венди, почему вино не пьешь?
– Это ровным счетом ничего не значит, – заметил Стюарт. – Здесь он, возможно, заземлился, а живет, где вздумается. Может, у него всяких разных жилищ с полдюжины...
– Я тоже так считаю, – сказала она, наливая вино в Вендин бокал, – но та женщина дала понять, что от него одни беспокойства, стало быть, он живет постоянно здесь.
– Барри Бек, наверно, знаком с ним, – заметила Джун.
– И подрядчик, видимо, тоже. Некий Микеланджело. Бек продал дом, когда строительство еще не было завершено.
– Давайте сменим пластинку. Я этим больше интересоваться не стану. – Сказала она, подливая вина в бокал Гэри. – По-моему, он просто "ку-ку" и пусть дальше обнимается со своей собственностью, а я ему весьма признательна. Берите курицу, умоляю!
Он сидел и смотрел на экран. Покачивал головой, даже пригорюнился слегка.
Попытался даже рассмеяться.
Юмор никогда не помешает.
Так-так! А она, стало быть, дареному коню смотрит в зубы, да еще и справки наводит. А ее боссы кидают ей идеи насчет Микеланджело...
Зануда и сукин сын, оказывается.
Ха-ха-ха!
...Слава Богу, к десерту дело приблизилось. Внесла блюдо с клубничным муссом, поставила на столик.
Может, его когда-нибудь застукают?
А почему нет? Вполне возможно. Позвонят однажды в Дверь и спросят: "Извините за беспокойство, но не могли бы вы уделить пару минут? Есть к вам несколько вопросов. Что вы думаете по поводу смертельных случаев в этом доме?"
Чушь, конечно! Спокойствие прежде всего, и без вибра. Она сама сказала, что больше этим не интересуется.
А Микеланджело давно уже в Бимини, на Багамах. Удит рыбу и трахает новую, молодую жену. Надежный. Скажем, папа римский поинтересуется – чей дом? – ни в жизнь не расколется. Тут все тип-топ!
Встал, налил себе имбирного пива. У него тоже есть курица. Кто желает?
Сидел, ужинал, смотрел. Пьют растворимый, без кофеина. Поглощают клубничный мусс. Ахи! Охи! Сплошной восторг. Хорошо, пусть она радуется.
У Вайды тоже посиделки. И у Стренгерсонов.
Крис рассказывает последние новости Салли.
Кэй выходит провожать распрекрасного Нормана и Джун.
Все-таки не мешает успокоиться. Волноваться вредно.
Что там она про собственность вещала? Оставила, кажется, за ним право на личную жизнь. Так надо понимать.
– Извините, не мог прийти раньше, до гостей, – сказал Дмитрий.
– Ничего страшного, – сказала она, идя вместе с ним в спальню. – Брысь, Фелис! Кому говорю? Брысь!
– Вчера в бойлерной случилось прямо-таки наводнение, – сказал Дмитрий, встряхивая спрэй.
– Только этого и не хватало! – Заметила она.
– Починили! Быстро высохнет. О-хо-хо! Славный нынче денек.
Он поставил спрэй на подоконник, рядом с письменным столом, ухватился обеими руками за край правой панели и стал с силой толкать влево. Удалось сдвинуть панель всего сантиметров на десять. Проделал то же самое с левой панелью.
– Без проблем решим проблему, – сказал Дмитрий.
Она поежилась, когда струя холодного воздуха хлынула в приоткрытое окно. Дмитрий, в серой рубашке и заношенных до блеска коричневых брюках, фукал пену в пазы. Интересно, когда стоит вот так близко у окна, вспоминает ли, как летела вниз Наоми Сингер, которая чуть его не убила? Вообще идиотизм какой-то. Уж если надумала, прыгала бы из окна спальни, что ли.
Он все нажимал на клапан спрэя, водил составом по пазам.
– Это что? – спросила она.
– Силикон, – ответил он, продолжая смазывать пазы уже с изнанки.
Фелис вспрыгнула на подоконник, высунулась из окна, выгнула спину. Белый, с черной отметиной на конце, хвост заходил ходуном. Дмитрий поставил спрэй и прикрыл створку.
Подойдя к подоконнику, она погладила кошку по спинке.
– Нет, Фелис, нельзя...
Взяла ее, приподняла, перевернув брюшком. Склонившись, посмотрела в кошачьи зеленые глаза.
– Не-ль-зя, не-т, – повторила нараспев. – Мы не будем выпадать из окон этого дома. Фр-р-р! Не-бу-дем... Усвоила? – Фелис смотрела на нее, она – на Дмитрия.
