Судских оценил ситуацию сразу, едва прибыл в лагерь, куда уже были стянуты по тревоге ОМОН и СОБР. На фоне жалких, драных палаток БТРы выглядели внушительно. Беженцы, плотным кольцом окружившие заложников и захватчиков, в основном женщины с детьми, наседали на оперативников, требуя положить конец беспределу по отношению к ним, кричали, плакали; бойцы, отгородившись от них щитами, ждали команды, а команды не было. Судских неожиданно оказался тем самым лицом, кто должен принять решение. Мысленно отблагодарив Воливача за услугу, Судских приступил к переговорам.
А что, собственно, следует обсуждать? Он и сам видел, что условий для жизни в лагере нет никаких, печурки в палатках не согревают, и топить их явно нечем, питания нет. Отчаявшись, беженцы пошли на крайний шаг. Внутренне Судских был на их стороне: чиновники среди вопиющих условий симпатий у него не вызывали. Так это симпатии… А налицо факт захвата заложников.
У старшего захватчиков Судских попросил разрешения поговорить с заложниками. Простуженный мужик в светлом плаще поверх телогрейки разрешил, но пистолет от уха одного из заложников не убрал. Двое других сидели на корточках также под прицелом.
Сразу выяснилось, что чиновники к данному лагерю отношения не имеют. «А мне все едино, — угрюмо ответил старший захвата. — Все они одним мирром мазаны. Мне не жить, но своего я кокну без зазрения совести. Так и передай, кому хошь, хоть президенту. Мы что, много просим? Еды и топлива. Нам обещали, здесь всего три дня подержать, а мы уже три недели маемся, детишки болеют напрочь! Да что тебе говорить, начальник, если ты живой человек, мыслимо ли это, а?» Старший заплакал. Чиновник повел затекшей от напряжения шеей, старший сквозь слезы сказал: «Не дергайся, гад, тебя мои слезы не касаются!» Чиновник затих, глядя с мольбой на генерала в камуфляже.
— Старшой, — обратился к захватчику Судских. — Дай мне твоего под мою ответственность.
— Зачем? — подобрался старший.
— Надо, — в упор посмотрел на него Судских. — Без вопросов.
— Бери, — столь же кратко согласился тот и стал между двумя другими заложниками. — На полчаса.
Чиновник, клацая зубами от холода и переживаний, затрусил вслед за генералом, а Судских прямиком направился к своей машине.
— Вот телефон, — дал он чиновнику трубку. — Звоните в свое министерство и согласовывайте свое освобождение. У вас полчаса.
— Да вы что? — возмутился отходящий от передряги чиновник. — Вы собираетесь выполнять требования этих мерзавцев?
— А что вы предлагаете? — без сочувствия спросил Судских.
— Дайте команду перестрелять весь этот сброд!
— А двое ваших товарищей?
— При чем тут они? Надо в корне пресекать беззаконие! Вам за это деньги платят!
— Вот и пресекайте. Вам за это тоже платят. Напоминаю: через полчаса я верну вас.
— Вы ответите!
Судских молчал. Развернулся и ушел к группе отдельно стоящих офицеров.
— Кто старший?
— Майор Поляков, товарищ генерал, — отделился от группы майор с автоматом в руке. — Что делать будем?
— Ничего. Оставьте мне пять человек на всякий случай и командуйте «отбой».
— Но приказ, товарищ генерал!
— Я приказал «отбой». Или без автоматного прицела ничего не видно?
— Честно говоря, все видно. А управитесь, товарищ генерал?
— И пальцем не шевельну. Пусть эта троица управляется.
Майор улыбнулся с хитрецой и, заслонившись от наблюдающих за ними офицеров, показал большой палец.
— По машинам! — крикнул он.
Едва началось шевеление, из «Волги» Судских вылетел пулей чиновник.
— Что происходит? — завопил он. — Немедленно верните войска! Я не могу созвониться!
— Не беспокойтесь, — преградил ему путь Судских. — Я остаюсь здесь, а вы не тратьте время зря. Будьте мужчиной.
— Да как вы смеете! — закрутился на месте чиновник. Судских пришлось взять его крепко за локоть.
— Послушайте меня, уважаемый, — веско отчеканил он. — Вы обязаны передать все требования этих людей своему начальству. А начальство незамедлительно должно принять меры. Выполнить то есть свои обещания. Ситуация экстремальная. Все.
— Вот так защитничек… — прошипел чиновник, но к машине вернулся быстро.
Плотное кольцо женщин сгрудилось теснее. По чад ив выхлопами, БТРы выбрались на дорогу. Остались два газика. Остался и майор. Свесив ногу из открытой дверцы, он улыбался Судских. «Вот так, брат», — без улыбки кивнул ему Судских и пошел к своей «Волге».
— Вас просят, — процедил чиновник, протягивая трубку.
— Что происходит, генерал? — спросил низкий голос в трубке. — Я заместитель министра Трубчинекий. Мне доложили, что вы не исполняете свой воинский долг. Может, у нас многовато генералов развелось?
— У нас много министров развелось, — выслушав, ответил Судских. — Какие меры вы принимаете?
— Да я вас под суд отдам! — заорала трубка.
— Умерьте пыл, — не принял во внимание угрозу Судских. — Мне в отношении вас это будет сделать куда легче, уверяю. Поэтому переходите сразу к своим обязанностям, пока вы на свободе, — и передал трубку чиновнику. Тот в замешательстве взял, кое-как вклинившись в поток угроз, объяснил, что генерал несговорчив и лучше как-то решить это дело мирно, а там разбираться с мятежным генералом. Судских выразительно постучал по циферблату своих часов, и чиновник затараторил шустрее, подсказал замминистру какие-то ходы-выходы и наконец протянул трубку Судских.
— Генерал, с вами мы потом разберемся, а сейчас передайте бандитам, что продовольствие и топливо будут сегодня же.
— Это передаст ваш подчиненный, — заметил Судских сразу, — но это не решение проблемы. Люди должны быть вывезены немедленно в пригодное для жилья место. Здесь женщины и дети — вам это понятно?
— Я их не заставлял бежать из Башкирии. Нету у меня для них ничего, нету! Вам это понятно?
— Есть, — оставался непреклонным Судских. — Ваш ведомственный санаторий.
— Санаторий! — поперхнулась трубка. — Может, голытьбе еще и сауну?
— Думаю, им это понравится. И врачебный контроль обязательно.
В трубке что-то варилось около минуты и булькало.
— Генерал, а ты, собственно говоря, кто такой? — услышал наконец Судских другой, язвительный голос.
— С кем имею честь? — спросил Судских.
— Какая там честь… Здесь министр!
— Генерал-лейтенант Судских, Управление стратегических исследований…
В трубке побулькало, поварилось недолго.
— Я все понял, — ответила трубка. — Через два часа будут машины. Всех перевезут в санаторий.
— В докладе президенту могу сослаться… на вашу честь?
— Сами разберемся, — буркнула трубка. — Даю слово.
— Майор! — позвал Судских, выбравшись из «Волги».
Он вкратце пересказал майору распоряжение министра, велел дожидаться машин и сопровождать их до самого санатория, проследить за размещением людей.
— Ас бунтарями что делать?
— Я переговорю со старшим, думаю, он поймет правильно, а вы везите их отдельно, якобы под арестом. При удобном случае отпустите.
— Это что-то новенькое, товарищ генерал, — усомнился майор.
— Неужели вам хочется покарать этих несчастных?
— Не хочется, — закрутил головой майор. — Но…
— Отнеситесь ко всему по-человечески, майор.
— Вам-то легко…
— Не думаю, — ответил Судских. Это пока у него есть заступа.
Минут через двадцать, оставив свою охрану в помощь майору, он уехал. День был испорчен напрочь; несмотря на кажущийся успех, своих дел оставалось с горкой.
Выехав на трассу, Судских связался со Зверевым.
— Минут десять назад, — докладывал Михаил, — Назаров приехал на Алтуфьевку, забрал Трифа, Портнова и двух женщин. Одна брюнетка, одна блондинка. Джип Назарова движется по Окружной. Наблюдаем.
— Нормально, — ответил Судских. — Пока тревожить не станем.
— Как сказать…
— Скажи, как есть.
— Мы не одни пасем джип. Команда из пяти человек следует за джипом на «Ниве».
— Попробуйте невзначай отрезать. Возьмите подмогу.
— Понял, — среагировал Зверев.
Осмыслив информацию и не найдя ничего пока особенного, Судских связался с Воливачом.
— А, партизан! — будто ждал его звонка Воливач. — Ты, надеюсь, правильно все понимаешь?
— Не совсем, — возразил Судских.
— И зря, — не огорчился Воливач. — Я решил по-новому подойти к стандартной ситуации с заложниками. Одно дело — бандиты, другое — обездоленные. Ты оказался на высоте.
— Других не нашлось…
— Не зазнавайся, не зазнавайся, — со смешливым укором говорил Воливач. — Опыт обобщим, чтоб другие учились. Президент был особенно доволен. Коли дырочку под орден!
Судских положил трубку. Полотно трассы впереди расстилалось однообразной лентой, встречные машины попадались редко. Он решил ехать туда, куда направлялся джип с Трифом. Ближе к встрече будет видно, какие коррективы принять.
