– Это что, всегда так? – спросил он у Ларри, когда немного отлежался после всей беготни.
– Конечно, нет, – ответил Ларри. – Обычно хуже бывает. Это ты по блату взял.
– А по-человечески они продавать не могут?
– Я тебе расскажу одну историю, – сказал Ларри, закуривая и задирая ноги на стол. – У меня в Тбилиси есть друг. Он с бригадой шабашников летом вкалывать ездит. Ну, сейчас нет, раньше ездил. Скажем, проводят они в деревне электричество. Договор есть, прораб есть, директор, наряды – все есть. А денег не платят. То есть, платят, но мало: это ты не делал, то не делал... Понятно? А деньги нужны, иначе зачем от семьи уехал? Вот он приходит в дом с мешком, высыпает на стол и говорит хозяину – проводов нет, розеток нет, подрозетников нет, ничего нет. Хозяин смотрит и говорит – а это что? А это – соседу обещал. Вот так. За день пять домов прошел – на всю бригаду зарплата есть. Похоже?
– Похоже, – рассмеялся Терьян.
– Это еще при покойном Леониде Ильиче было, – продолжал Ларри. – К нему пришли, говорят – в торговле зарплата низкая, надо бы прибавить. А он отвечает – зачем прибавлять, пусть так будет. Если не хватит, найдут где взять. Они и находят. Ты сколько за эти четыре дня отдал? Вот и зарплата – детишкам на молочишко.
Терьян начал интенсивно осваивать нелегкую науку вождения. Если на метро он добирался до работы за полчаса, то на машине меньше, чем за час, не получалось. Сперва Сергей топал на стоянку, куда его машину пускали за пятьдесят рублей и бутылку водки ежемесячно, долго грел двигатель, счищал снег, а потом, стараясь соблюдать все правила и не встревать ни в какие конфликты, не спеша рулил по направлению к работе. Вечером возвращался, бросал машину во дворе, ужинал и отправлялся в двухчасовую поездку – изучать специфику московских магистралей. И вот месяца через два приключилась с ним история.
Терьян уже подъезжал к дому, когда обнаружил, что у него кончились сигареты. И дома, кажется, тоже ничего не осталось. Он затормозил у табачного ларька, вышел из машины. Расплачиваясь, услышал за спиной крик. Сергей мгновенно обернулся и увидел, что на снегу, в нескольких метрах от него, лежит девушка, а машина, не поставленная ни на передачу, ни на ручной тормоз, неторопливо удаляется своим ходом. Когда Сергей добежал до девушки, машина уже остановилась, уткнувшись в сугроб рядом с поворотом во двор его дома.
– Вы целы? – Девушка уже приподнялась на руках, и Сергей обхватил ее за талию. – Что-нибудь сломали?
– Откуда я знаю! – воскликнула она. – Помогите встать.
Сергей поднял девушку на ноги. Она оглянулась по сторонам. Неподалеку лежала хозяйственная сумка, из которой торчала куриная нога. Рядом валялась черная дамская сумочка с порванным ремешком, на ней отпечатался след протектора.
– Послушайте, вы не могли бы помочь мне дойти вон до той машины? – сказала потерпевшая, когда Сергей притащил хозяйственную сумку и девушка, морщась, изучила урон, нанесенный ее имуществу. – Хочу сказать водителю пару ласковых.
– Я – водитель, – признался Сергей.
Девушка окинула его ненавидящим взглядом.
– Простите, пожалуйста, – торопливо забормотал Сергей. – Я буквально на секунду остановился – купить сигарет. Забыл на ручник поставить, она и поехала. Я даже не думал, что так может получиться. Ну хотите, я что-нибудь сделаю...
– Что ты сделаешь? – чуть не плача закричала девушка. – Ты посмотри на меня!
Сергей посмотрел и ахнул. Сверху, начиная от капюшона, по короткой дубленке, по юбке, по белым сапогам густыми потоками стекала черно-коричневая, смешанная с песком, московская грязь.
– Идти можете? – Сергей потянул девушку за руку. – Пойдемте к машине. Я все оплачу. Давайте я вас домой отвезу.
Девушка торопливо выдернула руку.
– Нет! Я с тобой в машину не сяду, мне еще жить хочется.
– Может, такси...
– Господи! За что ж мне это! Да кто меня посадит в такси в таком виде?
На глазах девушки выступили слезы.
– Послушайте, – Сергей снова взял ее за руку. – Я здесь живу, вот в этом доме. Давайте пойдем ко мне. Что сможем – отмоем, остальное отчистим, высушим. А потом разберемся.
Девушка исподлобья посмотрела на Сергея и, по-видимому, удовлетворилась результатом.
– А дома кто-нибудь есть?
– Никого, я один живу. Да вы не пугайтесь, я смирный.
– Все вы смирные. Учти, пристанешь – пожалеешь. Пошли.
В коридоре девушка сбросила оскверненную дубленку прямо на пол, стянула сапоги, горестно оглядела испорченную юбку и, слегка приподняв ее, обнаружила ссадину на колене и разодранные в лохмотья колготки.
– Как тебя зовут? – спросила она, подняв голову.
– Сергей, – ответил Терьян, только сейчас разглядев, кого он чуть не погубил под колесами.
У девушки были темные, коротко постриженные волосы, смуглое лицо с высокими скулами, большим ртом и неожиданно светлыми глазами. Ростом он была чуть ниже Сергея и сейчас стояла перед ним, нагнувшись и продолжая потирать колено. Колено было тонким, да и вся нога, насколько было видно Сергею, соответствовала самым высоким стандартам. На вид девушке было лет двадцать пять.
– А меня – Лика, – сказала она, не дожидаясь, когда Сергей проявит любопытство. – Где будем чиститься?
– Вот ванная, – кивнул головой Терьян. – Ты можешь пока начинать, а я сбегаю машину отгоню. Если ее еще не сперли.
Вернувшись, Сергей обнаружил, что дубленка, очищенная от основной грязи, висит на распахнутой двери комнаты и с нее капает вода на пол, на кухне кипит чайник, а из ванной, закрытой на крючок, истошно вопит магнитофон. Терьян бросил под дубленку несколько газет, выключил чайник, полез за сигаретами и вдруг вспомнил, что, напуганный криком девушки, забыл их в ларьке. Чертыхнувшись про себя, он постучал в дверь ванной. Музыка прекратилась.
– Вернулся? – услышал он голос Лики. – Выключи чайник, а то он уже выкипел, наверное. Я сейчас.
– Послушай, у тебя случайно сигарет не найдется? – спросил Сергей. – Я свои в ларьке забыл.
– Возьми в сумочке. И брось мне что-нибудь, а то у меня все мокрое.
Сергей обнаружил в сумочке расплющенную пачку "Явы". Пошарил в шкафу, нашел тренировочные штаны и футболку.
– У тебя телефон есть? – спросила Лика, выходя из ванной. – Дай я позвоню.
Она набрала номер, и Сергей деликатно удалился. Как он понял, Лика звонила подруге и особых деталей не рассказывала. Когда она повесила трубку, Сергей вернулся.
– Чай будем пить?
– А еда у тебя какая-нибудь есть? – поинтересовалась девушка. – Раньше чем через два часа я не высохну. Или ты хочешь уморить меня голодом, раз уж задавить не получилось?
С едой у Сергея было плохо. Последнюю котлету он съел перед тем, как отправиться на ежевечернюю поездку по Москве. Еще оставалось немного хлеба и пакет молока на завтрак.
– Похоже, и вправду холостой, – подвела итог Лика. – Скороварка есть?
Когда извлеченная из хозяйственной сумки и отмытая от грязи курица была выпотрошена, сварена и съедена, чай выпит, а сигареты выкурены, Лика сбегала в ванную, проверила, как высыхает одежда, вернулась обратно, села за стол и спросила:
– Ну и как ты собираешься рассчитываться со мной за причиненный ущерб? Дубленка испорчена, юбка порвана, колготок считай что нет. Все тело в синяках. Курицу на тебя извела.
– Сама решай, – сказал Терьян, у которого к концу ужина начало складываться впечатление, что так просто этот вечер не закончится.
– Подумать надо, что с тебя взять, – Лика оглядела кухню, потом Терьяна. Помолчала.
– Я думаю, ты должен на мне жениться, – наконец объявила она. – Сначала купишь колготки, затем юбку, потом дубленку. А потом мы пойдем в загс. И я всю жизнь буду тебя кормить.
– Послушай, – осторожно сказал Сергей, – а можно остановиться на дубленке? Я как-то морально не готов к загсу.
– А физически? – спросила Лика, водя пальцем по столу и глядя на него из-под упавшей на глаза челки.
– Что физически? – растерялся Сергей.
– Физически, говорю, готов?
– Ну для этого в загс ходить необязательно, – резонно заметил Сергей.
– А это ты видел? – Лика сложила кукиш и помахала им перед лицом Сергея. – Либо ты на мне женишься, либо лучше не подходи.
Терьян хотел было сказать, что вовсе и не собирался к ней подходить, но промолчал, потому что это не очень-то походило на правду. Уж больно хороша была эта девочка, с разрумянившимся от чая смуглым лицом, в белой майке с полинявшим олимпийским мишкой, обтягивающей полную грудь, и в старых тренировочных штанах, которые скорее подчеркивали, чем прятали что-то от глаз.
– Я никуда на ночь глядя не поеду, – твердо сказала Лика. – У тебя две комнаты, ты будешь спать в одной, я – в другой. И не смей приставать. А утром ты меня разбудишь.
После того как они улеглись, Сергей какое-то время поворочался, потом встал и начал тихо пробираться в соседнюю комнату. Едва он переступил порог, зажегся свет.
