Монро подошла к кровати, взяла конверт и вскрыла. Возможно, ее никогда не посетит безразличие и умиротворение так и не станет ее уделом, может, она будет странствовать вечно. Carpe diem.[10] Она высыпала на покрывало три артефакта из своей прошлой жизни: камерунский вид на жительство, сертификат о прививках и поддельный испанский паспорт.
Монро была согласна с Ричардом Бэрбанком в том, что из восьми человек, на которых он предоставил досье, для выполнения предстоящего задания лучше всего подходил именно Майлз Брэдфорд, особенно учитывая его послужной список, изобиловавший подробностями работы в самых разных и подчас весьма небезопасных странах. Однако в описании его жизненного пути практически отсутствовали сведения, характеризующие его как человека. Она только уяснила, что он бывший спецназовец лет тридцати пяти, теперь занимающийся обеспечением безопасности в особо сложных ситуациях.
Людей, подобных ему — бывших военных, продававших за деньги свои специфические умения и навыки, — она всегда считала наемниками. И само это слово вызывало у нее такое же уходящее своими корнями в прошлое отторжение, как и камерунские документы, которые она запихнула в рюкзак.
Монро приехала в аэропорт Франкфурта задолго до прибытия рейса из Далласа. Устроившись за стеклянной стеной, отделявшей встречающих от зала получения багажа, она заметила Брэдфорда, как только тот появился. Коротко стриженные рыжеватые волосы, холодные зеленые глаза, средний рост, однако сам по себе не середнячок. Плащ подчеркивал спортивное телосложение, в движениях сквозила уверенность человека, знающего, что ему нужно, и никуда не спешащего. При нем была лишь ручная кладь, представленная небольшой дорожной сумкой на колесиках, а потому он и не стал останавливаться у багажной карусели.
Монро отошла от стены, чтобы не попасться ему на глаза: как и она, он тоже хотел бы приглядеться к ней до установления непосредственного контакта. Он позвонит ей в отель, но ее не окажется на месте и ему придется ждать. У него не будет выбора, и он должен усвоить это с самого начала.
Она перезвонила ему к вечеру и, сухо извинившись, предложила встретиться в ресторане «Гаргантюа» в Вест-Энде, где заказала столик.
Назначив именно там их первую встречу, она не имела целью осложнить ему жизнь — скорее это был тест. Он доберется без особых проблем, если возьмет такси. Но, понадеявшись на общественный транспорт, как поступила бы она сама, найти ресторан будет совсем не просто. Несмотря на свои пять звезд и близость к знаменитому Пальменгартен и парку Грюнебург, разбитому в английском стиле, ресторан «Гаргантюа» располагался в обычном с виду доме жилого квартала, построенного еще до войны.
В назначенное время Монро уже сидела за столиком. Увидев опоздавшего на несколько минут Брэдфорда, она поднялась, протянув ему руку. На ней было черное облегающее платье и туфли на высоком каблуке, отчего она казалась на пару дюймов выше его. Шею обматывал воздушный, украшенный блестками шарф, прикрывавший обнаженную спину. Этот наряд не мог не привлекать внимания: похвастаться таким трофеем на людях, а потом увезти домой, чтобы овладеть в постели, было мечтой любого мужчины. В таком прикиде она совершенно не походила на свои фотографии в досье, — именно такого эффекта она стремилась добиться.
Его рукопожатие было твердым и уверенным, а глаза, ни разу не скользнув по ее телу, смотрели прямо.
— Майлз Брэдфорд, — представился он и, дождавшись, когда она сядет, устроился напротив со спокойствием и невозмутимостью, уже продемонстрированными им при проходе по залу прилета. — Наконец-то я имею честь с вами познакомиться.
Она облокотилась о стол и, упершись кулаками в подбородок, повторила его слова:
— Наконец-то со мной познакомиться…
— Вы служили для меня примером долгие годы, — пояснил он. — Я был консультантом по вопросам безопасности в «Рэдианс» во время событий в Македонии, а потом в «Терра корпорейшн», когда вы сворачивали свою бурную деятельность в Узбекистане. Должен признать, что в обоих случаях вы здорово потрудились.
— Спасибо, — поблагодарила она и, чуть встряхнув стакан с водой, сделала глоток. — Информация и безопасность. Вы тоже, должно быть, не последний в своем деле, если к вашим услугам прибегают вполне авторитетные компании.
После небольшой паузы она добавила:
— Надеюсь, вы без труда нашли этот ресторан, хотя он и не бросается в глаза.
— Не совсем так, — ответил он. — Пришлось пару раз спрашивать дорогу, но мне повезло встретить прохожих, говоривших по-английски. — Он обвел взглядом сдержанно освещенный зал. — Похоже, это того стоило.
Выяснив, что он добирался сюда пешком, как она и надеялась, Монро улыбнулась.
— Итак, как долго вы работаете на Бэрбанка?
— Формально я на него не работаю. Я выполнил как-то пару его поручений в прошлом, но вообще работаю на себя. По контракту.
— Так я и думала. Он же отозвался о вас как об одном из «своих людей», и можно было предположить, что вы его служащий.
— «Его людей»? Правда? — Майлз улыбнулся, показав отличные белые зубы, и откинулся на спинку кресла. — Конечно, ему бы хотелось так считать. Мы с ним знакомы уже очень давно, но я сам себе хозяин и, как и большинство бизнесменов, берусь за то, что приносит хорошие деньги.
— Насколько я понимаю, поиск Эмили означал хорошие деньги?
— Ричард хорошо платил мне, в чем, не сомневаюсь, вы могли убедиться на собственных гонорарах. Но в Намибию я отправился ради Ричарда, ради Эмили, ради всех нас. Она хорошая девчонка, и мы знакомы с тех пор, как ей было дет девять-десять.
— Извините, я этого не знала.
Майлз ухмыльнулся:
— Уверен, что Ричард не стал помещать эту информацию в мое досье.
Официант принес меню, и Брэдфорд спросил:
— Закажем бутылку вина?
— Я не пью, когда работаю, а вы как хотите.
Он вернул меню.
— Тогда я последую вашему примеру. Итак, что же у вас в бокале?
— Вода, — ответила она, и Брэдфорд заказал себе бутылку сельтерской.
— Послушайте, Майлз, вы производите впечатление человека прямого и приятного, но буду с вами откровенной: вы мне здесь не нужны. Я работаю одна. Ко мне никогда никого не приставляли, и единственная причина, почему вы сидите напротив меня, заключается в том, что Бэрбанк заплатил огромные деньги, чтобы я смирилась с этим неудобством. Я хочу, чтобы между нами все было ясно с самого начала.
— Это справедливо.
— Это мое расследование. Я здесь все решаю и заказываю музыку. Ваше участие в этом деле сводится к тому, чтобы передавать информацию Бэрбанку или прикрывать меня, — я еще не разобралась, что является более приоритетным. Делайте свое дело, но не вставайте у меня на пути и не оспаривайте мои решения. А главное — не вмешивайтесь! Если я захочу узнать ваше мнение, то спрошу. Если для вас это проблема, скажите об этом прямо сейчас.
— Никаких проблем, — безмятежно заверил он ровным голосом, разложил на коленях салфетку и потянулся к корзинке с хлебом. — Но раз уж мы устанавливаем правила игры, то у меня тоже есть несколько замечаний по условиям выполнения работы, порученной мне.
— Выкладывайте.
— Мне платят за то, чтобы я вас прикрывал и ваша жизнь была вне опасности. Ричард на вас очень рассчитывает, не говоря уже о том, что вложил в это предприятие огромные средства, и я — его страховой полис. Я не сомневаюсь в том, что вы отлично можете сами о себе позаботиться, но решение принимал Ричард. Будь я на вашем месте, тоже не обрадовался бы присутствию напарника, поэтому ваша позиция мне очень близка и понятна. Но, как я уже сказал, решение принимал Ричард, поэтому не надо на мне вымещать свое недовольство и осложнять мою работу. Делайте, что считаете нужным. Я не буду вам мешать и навязывать свое мнение. Но я должен знать, где вы находитесь в каждый момент дня и ночи, с кем разговариваете, кому платите и за что. Если вы готовы выполнять свою часть сделки, я буду выполнять свою. Договорились?
— Хотя мне это и не нравится, но я переживу.
— Хорошо, — отозвался он кивая. — Ричард практически ничего мне не сказал о наших дальнейших действиях. Какие планы?
— Мы начнем с Камеруна, — ответила она. — Завтра утром вылетаем в Дуалу. Я введу вас в курс дела в рабочем порядке, но до отъезда вам нужно сделать восемь комплектов фотографий на паспорт. Они мне понадобятся до того, как мы поднимемся на борт самолета.
Их беседа несколько раз прерывалась действиями официантов, но самый большой перерыв был связан с появлением горячего. Они поболтали о разных пустяках и о том, что сближает их как профессионалов. За кофе Монро наклонилась к сумке и, достав папку со своим досье, полученным от Бэрбанка, протянула ее Майлзу.
