Кроме шампанского, ничего не было. Он пил без передышки, сидя в кресле у журнального столика и косо поглядывая на деньги. Они его пугали. А по дому разносилась мелодичная музыка.
Когда рассвело, он лежал на ковре в спальне второго этажа. Кругом были разбросаны стодолларовые купюры, пустые бутылки из-под шампанского и догорали свечи в подсвечниках.
Он спал. Это был тяжелый и глубокий сон человека, переступившего черту.
Она проснулась первой и взглянула на часы. Стрелки приближались к девяти утра. Он спал рядом и слегка похрапывал. Красивый мужик, им можно любоваться, что она и делала, подложив ладонь под голову. Красивей, но ненадежный. Ей сорок четыре, а ему тридцать восемь. Месяц-два, и он сбежит к другой. Лучше не привыкать и обойтись без страданий. Тот, с которым она должна встретиться через два часа, подходит ей больше и по возрасту, и по характеру, и по отношению к жизни. А с этим красавчиком каши не сваришь.
— Руслан, просыпайся, котик. Пора пить кофе.
Она чмокнула его в курчавую, светлую голову и сбросила ноги с постели. Руслан что-то пробурчал, потянулся и открыл свои огромные голубые глаза.
— Уже пора?
— Не все же удовольствия. Надо и дела делать.
Она встала и подошла к огромному зеркалу. Расчесывая длинные каштановые волосы, женщина разглядывала свое обнаженное тело в отражений. Ей нравилась ее фигура. Для сорока с лишним лет вполне приличная. Есть, конечно, изъяны, но не девочка же. Попка немного обвисла, складочки кое-где собрались, а в общем все в норме.
Он смотрел на нее и думал: «Как же они наивны. Другая бы халат накинула, чтобы не трясти своими телесами и не позориться, а эта выставляет свои дряблые мешки напоказ. Дура!»
— Людочка, милая, а там водки не осталось?
— Нет, солнце мое. Разве ты угомонишься, если на дне хоть грамм остался.
— Зато ты вчера к вину даже не притрагивалась.
— Похмеляйся вином. Полная бутылка на столе стоит.
— Только добро переводить. Бешеных денег стоит. Друг из Франции привез. Бордо 1957 года урожая. Это не для мужчин. Нам чего попроще.
Сейчас ей почему-то захотелось выпить. Для храбрости. Она возлагала большие надежды на предстоящее свидание с Романом.
Подойдя к столу, Людмила налила себе полный фужер вина и выпила его до дна.
— Вкусненько.
Он смотрел на нее так, будто она прыгнула с крыши небоскреба. Кто поймет этих женщин. Стукнула в голову моча и выкинула фокус. Весь вечер уговаривал выпить хоть рюмку для пробы. Ни в какую. Не хочу, и точка, а тут — раз, и целый бокал натощак с утра пораньше. Ну как с такими дело иметь?
Руслан встал и начал одеваться.
— Кофейку выпьешь на дорожку?
— Не возражаю, но только без волынки.
Она взяла со стола бутылку и ушла с ней в кухню.
«Понравилось, — подумал он. — Его бутылочку придется конфисковать. Такими уликами не разбрасываются».
Руслан затянул галстук и отправился в кухню. Аромат свежезаваренного кофе подействовал на него расслабляюще. На диване мурлыкал огромный рыжий кот, а на столе стояла ваза с печеньем.
Они сели за стол, и он спросил:
— Какие у тебя на сегодня планы?
— Блузки надо постирать, в магазин сходить, квартиру пропылесосить, цветы полить.
— Я вечером позвоню.
— Вряд ли ты к вечеру соскучишься.
Он усмехнулся, но ничего не ответил. Она допила кофе и направилась в ванную.
Руслан быстро встал и начал открывать по очереди навесные полки, холодильник, столы. Бутылка стояла с краю на одном из столов. Дверь в ванной комнате открылась. Он схватил бутылку и сунул ее под пиджак.
— Ты что-то ищешь? — спросила она, появившись в кухне.
— Хлеб. Хочу бутерброд сделать на дорогу.
— Хлеб на столе. На тебя смотрит.
— Да? А я не обратил внимания. Ну ладно, солнышко, закрой за мной дверь. Мне пора бежать.
Она проводила его и вернулась в ванную, чтобы принять душ и смыть с себя ночной пот.
Теперь, оказавшись на лестничной площадке, он мог надеть очки, которые так портили его эффектную внешность. Без очков Руслан ввдел не очень хорошо, но ему это не мешало. Любоваться дамами бальзаковского возраста не лучшее занятие. В расплывчатом виде они ему больше нравились. Чего не видишь, то дофантазируешь по собственному вкусу.
Когда он вышел на улицу и направился к метро, просигналила стоявшая рядом машина. Он оглянулся и заметил знакомый «жигуленок» белого цвета. За рулем сидел Максим и махал ему рукой.
Руслан вернулся и сел в машину рядом с водителем.
— Ну как успехи, донжуан?
— А ты что здесь делаешь?
— Хозяин поставил тебя на контроль, Ванюша, — усмехнулся Максим. — Ты уже допустил промашку.
— Допустил не я, а доктор. Игорь Валентинович экспериментирует, а рискую я.
— Как на этот раз?
— Хреново. Эта сука ломалась весь вечер и всю ночь. А с утра пораньше хряпнула целый стакан.
— И что делать будем?
— Понятия не имею. Кто знает, где она окажется через пять часов. А если ее «скорая» из метро возьмет?
— Позвоним Отару?
Руслан, он же Иван Никитич Радько, отрицательно покачал головой.
— Нечего горячку пороть. Она никуда не собирается уходить из дома.
— Придется ее караулить. Не зря Отар Георгиевич поставил меня на контроль. Непутевый ты, Ванька, мужик. Только на баб мозгов и хватает.
Зря Иван считал, что Людмила будет сидеть дома. Женщины не всегда делают то, о чем говорят. С его опытом он мог бы об этом знать.
Людмила закончила макияж и взглянула на часы.
— Господи! Опаздываю!
Женщина накинула на себя платье, навешала золотых цепочек с крестами и кулонами, надела несколько колец, часы, серьги. На это ушло тоже немало времени. Последний штрих — помада, духи, и, схватив сумочку, она выскочила из квартиры. Заперев стальную дверь на все замки, Людмила позвонила в квартиру напротив.
Дверь открыл мальчишка лет десяти.
— Бориска, быстренько маму позови.
Мама уже вышла в переднюю. Грузная женщина лет сорока с необъятным бюстом и еще большим животом.
— Тамар, я сваливаю, покорми вечером Мурлыку. Ночевать не приду.
— К генералу побежала?
— К полковнику. Мужик потрясный, за такого можно побороться. Не то что этот.
— Кстати. А этот-то ушел?
— Утром выпроводила. Не каждой Людмиле нужен Руслан. Мне Роман больше подходит.
— А в постели как он?
— Сегодня выясним, завтра расскажу. Но от него так и прет мужиком. Я их за версту чую.
— Короче говоря, «настоящий полковник».
— Ладно, подружка, опаздываю.
Людмила бросила ключи, которые не были пойманы, и побежала по лестнице вниз.
Первым ее увидел Максим.
— Ну вот, начались сюрпризы. Идет твоя краля. Спешит, ничего вокруг себя не видит.
— Черт! — Иван отвернулся от окна. — Не заметила бы.
— Боюсь, ей не до тебя. Ишь как нафуфырилась.
Женщина прошла мимо машины.
— Вот что, Иванушка-дурачок, садись-ка ты за руль, а я пойду за ней следом. В бардачке лежит вторая трубка, сотовый телефон у меня на поясе. Будь на связи. Боюсь, нам придется посуетиться сегодня.
Максим вышел из машины и пошел следом за женщиной.
О деньгах она вспомнила возле автобусной остановки.
— Боже! Какая же я дура! Этот чертов Руслан!
При чем здесь Руслан, разбираться не имеет смысла. Тут и без того ясно, что во всех бедах всегда виноваты мужчины. Она резко развернулась и пошла назад, едва не столкнувшись лбом с преследователем.
Максим выглядел невзрачным пареньком. Среднего роста, среднего телосложения, безликий, одевался стандартно, особых примет не имел. Отар Георгиевич Нодия держал парня за его сообразительность и исполнительность, а также за трудолюбие и надежность.
Максим довел ее до подъезда и остался ждать.
Людмила поднялась на третий этаж и позвонила в дверь соседки. Она звонила долго, но ей так и не открыли.
— Упорхнула, лярва!
Взглянув с тоской на собственную квартиру, Людмила побежала вниз.
У автобусной остановки Максим позвонил. Иван тут же ответил.
— Она ждет автобуса. Подруливай сюда. Поедем следом.
Настроение у Добрушина было отвратительным, а винить в этом он мог только себя. Добыл кучу денег, каким путем, об этом он старался не вспоминать. Можно было бы зажить по-человечески, пока его служебные дела не наладятся, так нет же.
Купил он Надюшке с Дашкой путевки в Турцию. Высший класс. Пусть пару недель в море побарахтаются. Лето, а они в Москве торчат. Путевки принес вместе с цветами и вручил. Отличный знак к примирению. Себя тоже не забыл. Пару бутылок самой дорогой водки на стол выставил. А потом? Потом все и началось. Испугался, что женушка карманы обшарит, а они рвались от денег, ну и заныкал их по пьянке не только от жены, но и от себя. Неделю, как семья на солнышке греется, а он все клад свой ищет. Даже на лестничной клетке искал и на чердак лазил. Нет денег — хоть тресни!
