— Будем исходить из того, что они еще там, — ответил Хендли. — Джек, давай вернемся к вопросу Рика. Допустим, мы наткнулись на что-то в онлайновых хранилищах файлов. Что нам это даст?
— Даст возможность прорваться по краю, — ответил Джек. — На сегодня Хади самый заметный игрок РСО из тех, на кого нам удалось поставить метку, верно?
— Верно, — кивнул Чавес.
— И мы знаем, что перед тем, как вылететь в Сан-Паулу, он из Лас-Вегаса отправился в Сан-Франциско. Вероятно, чтобы получить у Агонга Найоана паспорт на имя Кудуса. А это значит, что они вступали в прямой контакт. По крайней мере таким образом Найоан мог сообщить ему, где и как забрать паспорт.
— Продолжай, — сказал Хендли.
— Найоан оказался лентяем. Когда мы обыскивали его квартиру, то обнаружили, что он не чистит историю браузера. — Джек повернул ноутбук, чтобы все видели экран. На нем был открыт текстовый файл с сотнями адресов сайтов. — Пока мы говорили, я просмотрел их все. С тех пор, как РСО перешел на режим «радиомолчания», Найоан ежедневно посещал один сайт-хранилище, а еще один — через день.
— Будь я проклят! — воскликнул Сэм Грейнджер. — Отличная работа, Джек.
— Спасибо. Пока что мы обнаружили тринадцать сайтов-хранилищ, которые регулярно посещал Найоан. Ставлю десять против одного, что все их мы нашли бы и на компьютере Хади.
— Но это всего лишь полпути, — сказал Белл. — Нам необходимо узнать его логин и пароль.
— А тут уж сработает статистика, — ответил Джек. — Восемьдесят пять процентов пользователей ставят логином или свой адрес электронной почты, или какую-то комбинацию, куда входит его префикс — часть адреса, стоящая перед «собакой». Нужно попросить Байери написать скрипт, с помощью которого мы проверим все сайты и попробуем различные варианты постановок адреса Хади. А когда отыщем правильный вариант, то взломать пароль будет уже делом техники. После этого мы сможем воспользоваться шифровальными таблицами, захваченными у Алмаси, и начнем дергать за ниточки, которые тянутся к Хади.
— Но возникает проблема, — сказал Хендли. — Вся тактика основана на том, что Хади будет проверять свой сайт-хранилище. А если нет?
— В таком случае придется подсунуть ему повод сделать это, — сказал Джон Кларк.
— Вы что-то придумали?
— Нужно его напугать. Подсунем в «Рикорд ньюс» анонимную информацию. Неопределенное описание Хади и несколько не очень важных, но эффектных деталей. Он заметит это, запаникует и кинется искать новые приказы. А мы позаботимся, чтобы приказы были.
— Но тут есть и препятствие, — сказал Рик Белл. — Если бразильские копы возьмут его раньше, чем мы все это провернем, мы останемся с носом.
— Без риска на бирже не выигрывают, — улыбнулся Кларк.
Хендли надолго задумался.
— Мне кажется, что это слишком глобальный план, но попробовать стоит. Джек, поставь задачу Байери.
Джек кивнул.
— А как быть с норфолкскими индонезийцами?
— Ими займетесь вы с Джоном.
— Ужасно хотелось бы ошибиться, — сказал Чавес, — но у меня паршивое предчувствие.
— По поводу? — осведомился Грейнджер.
— По поводу того, что нефтеперерабатывающий завод — это всего лишь начало.
Незадолго до девяти часов Муса миновал Якиму в штате Вашингтон и, проехав еще несколько миль, добрался до Топпениша. Там он свернул с автострады, въехал в город, отыскал ресторанчик под названием «Кухня пионеров» и въехал на стоянку, которая была заполнена едва ли на четверть. Муса давно усвоил, что американцы предпочитают делать все быстро и просто. В особенности это касается еды. Он предполагал, что в Топпенише имеются заведения и «Макдональдса», и «Бургер кинга», «Арбиса». Американцы постоянно торопятся, непрерывно думают о своих наиважнейших делах, и потому не могут позволить себе сесть и спокойно поесть, разве что на собственном диване перед телевизором. У них по особой таблетке для каждой болезни, а болезни — на все буквы алфавита.
Он поставил машину около двери и вошел в ресторан. Табличка у стойки извещала, что места здесь посетители выбирают сами. Он нашел кабинку у окна, откуда мог наблюдать за своим «Субару», и сел. Подошла официантка в желтом, как горчица, фартуке и белой блузке.
— Доброе утро. Не желаете кофе?
— Да, будьте любезны.
— Подать вам меню?
— Нет. Тост без масла и какой-нибудь фруктовый салат.
— Конечно. Минуточку. — Она вернулась действительно через минуту с кофейником и чашкой и тут же снова ушла.
— Эй, это ваш автомобиль? — вдруг раздался мужской голос за спиной Мусы.
Муса обернулся. У входа стоял полицейский в форме. Ему было хорошо за пятьдесят. Стрижка ежиком, внушительный живот. Но взгляд острый. Полицейский взгляд. Муса перевел дыхание, чтобы успокоиться, и лишь после этого заговорил.
— Что?
— Автомобиль там стоит. Ваш?
— Который?
— Хэтчбэк.
— «Субару»? Да, мой.
— У вас в кабине лампочка горит. Я шел мимо и заметил.
— О, спасибо, я не обратил внимания. Но я тут долго не задержусь. С аккумулятором ничего не случится.
— Пожалуй, что нет. Скажите, просто любопытства ради: что у вас за штуковина в машине? Похожа на громадную коробку для наживки.
— Я, конечно, могу сказать, но вы не поверите.
— Я попробую.
— Переносной рентгеновский аппарат для лошадей.
— Даже и не знал, что такие бывают. А куда путь держите?
— В Лас-Вегас, в Школу ветеринарии Университета Невады.
— Ничего себе прогулка.
— Где-то напутали с бумагами, и авиакомпания отказалась принять аппарат к перевозке как груз. А я решил, что, если немного прокачусь, мне это пойдет только на пользу. К тому же мне платят пятьдесят центов за милю.
— Что ж, счастливого пути.
— Спасибо.
Полицейский направился к стойке и уселся на высокий табурет. Через несколько минут к Мусе подошла официантка с тостом и фруктовым салатом.
— Вилли лезет в ваши дела? — спросила она.
— Извините?..
Она ткнула большим пальцем через плечо в сторону сидевшего у стойки полицейского.
— Вилли у нас шеф полиции. Отлично работает, но чертовски любопытен. В прошлом году я разошлась со своим парнем, так Вилли узнал об этом раньше, чем моя мать.
«Уйди, женщина», — подумал Муса, а вслух сказал, пожав плечами:
— Маленький городок…
— Да, наверно, дело в этом. Завтракайте. Я рассчитаю вас, когда вы закончите. — С этими словами она ушла.
«Аллах, дай мне терпения», — взмолился про себя Муса. По правде говоря, он всегда считал американцев в большинстве своем вполне терпимыми людьми, имеющими, однако, такой недостаток, как болтливость. Вероятно, от ненужного общения он был бы избавлен, если бы имел кожу более темного цвета или говорил бы с акцентом. Странная штука — судьба. Приличные, в общем-то, люди беспечно идут по жизни, поклоняясь ложному богу и пытаясь придать своему существованию смысл, который может быть лишь на стезе ислама. Американцы любят свои «зоны комфорта». Мало кто из них когда-либо бывал за пределами Соединенных Штатов и не собирался туда, так как они были уверены в том, что в остальном мире не было ровным счетом ничего хорошего. Разве что в некоторых местах можно было приятно провести отпуск. Даже события одиннадцатого сентября не помогли американцам открыть глаза на реальный мир, существующий вне пузыря, в котором они сидят. Совсем наоборот. Поощряемые собственным правительством, они еще глубже забились в свою скорлупу и довольствуются ярлыками и банальностями: постоянно говорят об исламо-фашистах, экстремистах, злодеях, которые ненавидят их свободу, мечтают погубить Америку.
Муса был убежден, что Америку нельзя разрушить извне. Эмир тоже видел это, только еще четче и полнее. Все существовавшие в прошлом империи рухнули потому, что прогнили изнутри, и Америка не будет исключением из этого правила. Сейчас она ведет две войны, развивающиеся совсем не так, как она хотела бы. В ее экономике хаос, ее банки и промышленные гиганты разоряются. Со временем эти обстоятельства могут измениться, может быть, ее положение даже улучшится, но будущим историкам предстоит расценивать все эти явления как первые симптомы угасания. Печальная истина состоит в том, что Америку невозможно разрушить ни извне, ни изнутри, и, конечно, даже самым благородным самопожертвованием. Если она погибнет, то лишь от руки самого Аллаха, и в день и час, который Он сам для этого предназначит. Эмир, в отличие от всех предшествовавших ему лидеров, понимал эту истину и соответственно строил свою стратегию.
«Еще четыре дня, — думал Муса, — и Америка, которая наводит ужас на весь мир, пытаясь подчинить его своей воле, содрогнется до основания».
Кларк и Джек заказали билеты на вылетающий в шесть утра рейс «ЮЭс эрвейз» из Далласа в Норфолк. Чавес и Доминик — на ночной рейс «Нортвест» до Рио-де-Жанейро. Оба самолета должны были приземлиться примерно в одно и то же время.
