Тед Белл - Живая мишень

— Кровь, Типпу. Кровь и золото.

— Да, Бвана. И то и другое хорошо.

— Я хочу купить вертолеты. Два, возможно, три, для начала.

— Вертолеты?

— Вертолеты, — подтвердил Султан, сверкая глазами. — Говорю тебе, Типпу, ты просто сойдешь с ума от моей идеи. Можешь даже не стесняться называть меня гением, как только я расскажу о ней.

— Ты можешь рассказать сейчас?

— Нет. Пока это секрет. Очень большой секрет. Я все объясню тебе, Типпу, но только тогда, когда все необходимое будет у нас в руках. — Сней принялся смачно облизывать пальцы. Он ел жареных кузнечиков из бумажного пакета.

— Бакшиш, бакшиш! — воскликнул Типпу. — Сколько Султан будет платить за вертолеты?

— Султан заплатит столько бакшиша, сколько потребуется.

— Хорошо. Я знаю человека на побережье. Бейра. Француз. Я могу поговорить с ним.

— Займись этим.

Типпу Тип кивнул и снова уставился на большую голую женщину, которая трясла отвисшими потными грудями, хлопающими друг о друга.

— Она мне нравится, Бвана. Не столь большая.

— Не столь большая? Да у нее одни соски, наверное, весят по двадцать камней каждый. — Бин Вазир вспомнил, что Типпу однажды был женат на такой же крупной женщине, но она давно умерла от лихорадки.

— Она мне нравится, Бвана. Я ей тоже нравлюсь, видишь? Ей нравится извиваться для меня.

— Ха! Она твоя, Типпу! Она будет ждать тебя в палатке, когда ты вернешься от Бейра завтра вечером. Естественно, с подписанным заказом на поставку трех вертолетов. А потом можешь извиваться вместе с ней хоть всю ночь.

Типпу слегка улыбнулся, а затем лицо его снова стало будто каменное. Время от времени, заметил бин Вазир, оно походило на африканские маски, выставленные на продажу в пыльном беспорядке сувенирных магазинов Мапуту.

Та ночь стала началом новой эры для бин Вазира и Типпу Типа, торговцев слоновой костью. Типпу поехал на грузовике по грязной, изрытой колеями дороге, тянущейся вдоль побережья, к Бейра. Там он встретился с человеком, известным как Капитан, у которого купил три списанных французских вертолета по сто тысяч долларов каждый. Приобретенные им транспортные вертолеты стали одними из первых проданных в страны третьего мира. Бин Вазир выпросил у Капитана трех вертолетчиков, недавно уволившихся из ВВС Франции, и скоро уже обучал их тем навыкам, которые ему от них требовались.

Однажды утром в невыносимую жару он вызвал Типпу Типа в свою палатку и сказал, что настало, наконец, время для объяснения его теории «оазиса». Типпу нашел Снея сидящим за складным походным столом — он просматривал карты местности. На бедрах этого провидца висели большие револьверы «Смит-энд-Вессон» с рукоятками из слоновой кости, а за пояс был заткнут хлыст с рукоятью из носорожьего рога. Когда он начал говорить, Типпу услышал рев вертолетов, приземляющихся недалеко от палатки.

Двадцать минут спустя они уже летели над кронами деревьев, разыскивая слонов. Бин Вазир радостно, словно ребенок, подпрыгивал на кресле второго пилота. Типпу сидел на откидном сиденье в грузовом отсеке. Пилот и оба его пассажира были в наушниках, чтобы можно было переговариваться. Типпу никогда еще не видел, чтобы босс был столь взволнован.

Три вертолета мчались над просторной саванной; они пролетели над розовыми облаками, которые оказались многочисленными стаями фламинго, взлетевшими с мелководных озер, окаймленных золотыми горами. Впереди на земле показались облака пыли, но это были всего лишь стада рогатых животных: куду, антилопы канны и импалы.

— Вон они! — вдруг воскликнул бин Вазир. — О Аллах, в том стаде, должно быть, голов триста! Франсуа! Свяжись с двумя остальными пилотами и дай им наши координаты. Сейчас мы напишем новую страницу в истории, друзья мои. Только подождите!

Он обернулся и, улыбнувшись Типпу, хлопнул его по плечу.

— Типпу!

— Да, шеф!

— Ты не забыл о камере?

Типпу похлопал по большой холщовой сумке на длинном ремне и кивнул.

— Видеокамера, да, Бвана, и две пленки, — сказал он.

— Просто великолепно, — решил бин Вазир, отцепляя ремень безопасности и протискиваясь мимо пилота в хвост вертолета. — Готовься снимать, Типпу, — сказал он. Взяв в руки советский автомат, он начал хохотать над собственной циничной шуткой.

Открыв боковую дверь по правому борту, он пристегнулся брезентовой страховкой и сел у открытой двери, опустив на колени автомат. Появились и два других вертолета; теперь они летели, растянувшись широкой полосой, все три в один ряд, преследуя по пятам бросившееся в паническое бегство стадо слонов.

Сней открыл огонь, стреляя над головами слонов. Двое из пользующихся его наибольшим доверием браконьеров, сидящих у открытых дверей двух других вертолетов, открыли огонь одновременно. К восхищению Снея, комбинация ревущих наверху вертолетов и пуль, пролетающих над головами слонов, позволила Снею гнать стадо в любом направлении, которое он хотел.

— Отлично, Франсуа, гони их прямо на юг!

Два других пилота услышали его распоряжение, и теперь все три вертолета взяли резко вправо, держась чуть позади мчащегося с громким топотом стада. Широкая улыбка растянулась на лице Снея. Стадо повернуло на юг.

— Разве я не говорил тебе, что это гениальная мысль, Типпу Тип? Посмотри на них! Я мог бы пригнать их в Париж, если бы захотел! Прямо на Елисейские поля!

— Куда ты гонишь их, Султан?

— Сейчас увидишь, Типпу! Сохраняй терпение, и непременно увидишь! — хохотал Сней, словно мафией, дикая гиена.

Первый взрыв произошел четыре минуты спустя. Слониха, матриарх стада, мчалась впереди остальных и первой вбежала на минное поле. Три ее ноги немедленно оторвало взрывом. Она рухнула на землю. Теперь взрывы грохотали один за другим, потому что три сотни испуганных животных мчались по огромному минному полю. Это было кровавое пиршество, фонтаны крови били со всех сторон, куда ни глянь. Это выглядело как раз так, как и представлял себе Сней, и его сердце пело от радости, что его планы сбываются.

— Франсуа! — закричал он. — Давай сюда! Видишь того большого слона? Повисни над ним! Я спускаюсь! — Сней закрепил ногу, пристегнувшись к страховке, и схватился за висящий у открытого люка канат.

— Но мины, они…

— Делай, что велено!

Вертолет выровнялся и парил всего футах в двадцати над умирающим слоном. Сней нажал кнопку и быстро спустился на канате. Оказавшись на земле и подойдя к слоновьей голове, Сней взял в руки острый, как бритва, мачете и подрубил основания бивней слона. Сначала справа, потом слева. Слон, как и остальные животные вокруг него, был все еще жив. Он заревел от боли, когда Сней вырвал бивни из его окровавленной головы. Рядом с этим большим слоном лежал безногий маленький слоненок, и бин Вазир в безумном припадке доброты воспользовался одним из патронов в револьвере, чтобы освободить ненужное ему животное от страданий.

Типпу, направив объектив видеокамеры на представшую внизу картину, открыл от удивления рот. Везде, куда ни глянь, подрывались на минах слоны. Прозрачный красный туман поднимался с равнины. Султана отчего-то дико трясло на канате. Типпу не мог слышать его при оглушительном свисте винтов и реве турбин. Но ему достаточно было видеть пропитанного кровью бин Вазира, чтобы понять, что он истерически смеется, разделывая животных.

Этот белый человек чем-то напоминает гиену, решил Типпу в тот момент. Наполовину человек, наполовину дикое животное. Рычащее существо, которое сожрало бы целый мир, если бы могло, всеядное, сокрушающее зубами кости и камни, ничего не дающее взамен.

Сней бин Вазир, казалось, имел особую предрасположенность к получению прозвищ и кличек повсюду, где бы ни появился. В Африке его называли Султаном. Позже, в Лондоне, он называл себя Пашой. Но имя, которым нарек его Типпу Тип в тот день, день первой большой слоновьей резни, останется со Сней бин Вазиром до конца его дней.

Типпу Тип назвал его Мафиси.

Что означает Гиена.

Дарк Харбор, Штат Мэн

Деирдр Слейд выглянула в окно спальни, услышав приближающийся шум двигателя. Был слишком сильный туман, чтобы что-нибудь разглядеть, даже учитывая сильный свет прожекторов на скалах и на конце пристани. Но она различила по звуку работающего мотора лодку для ловли омаров, принадлежащую Амосу Маккалло. Вот выдумал — везти внучку ночью на таком корыте. «Наверное, у него не все дома», — подумала Деирдр. Но ей-богу, Амос Маккалло все еще обладал хорошими старомодными манерами янки.

Она посмотрела на маленькие алмазные часики и помчалась к шкафу. Уже почти семь. Она опоздает, если не уедет с острова в семь тридцать или около того. В приглашении говорилось, что нужно прибыть ровно в восемь, а на такой старой посудине, как эта, путь к пристани яхт-клуба Дарк Харбор займет как минимум двадцать минут. В туманную ночь дорога может запросто занять и полчаса.