— Вы понятия не имеете, Пол! И мой ответ — нет! Нет, нет и еще раз нет! Я дам интервью, и шоу состоится. Пусть весь мир узнает, каково это!
Они и не рассчитывали, что им удастся ее переубедить, так что не удивились ответу. Когда Рива Пайк принимала решение, дальнейшие уговоры теряли смысл. Лучше было переключиться на другую тему.
— Как скажете, — согласился Коффи. — Вам с Уоллисом никто не угрожает?
Она улыбнулась.
— Нет, Пол. Мы никого не боимся. У нас дома полно оружия, и все соседи настороже. Каждая машина, которая появляется на улице, изучается через оптический прицел. Для тревоги нет оснований.
— Сегодня в полицейский участок поступило несколько звонков, — сказал Кербер. — Как всегда анонимных, с угрозой устроить беспорядки, если казнь состоится.
— Я уверена, вы с этим справитесь. — Судя по беззаботному тону, Риву это явно не волновало. После бесконечной войны, которую вела эта женщина, она больше ничего не боялась.
— Думаю, до конца недели стоит подержать у вашего дома патрульную машину, — сказал Кербер.
— Делайте, как считаете нужным. Мне все равно. Если черные устроят беспорядки, то наверняка не здесь. Разве обычно они не начинают с того, что поджигают свои собственные дома?
Мужчины пожали плечами. Им ни разу не приходилось сталкиваться с расовыми волнениями — до сих пор они благополучно обходили Слоун стороной. Обычно подобные волнения ограничивались районами гетто.
Они еще немного поговорили, а потом настало время прощаться. Они снова обнялись и пообещали друг другу встретиться в четверг в тюрьме Хантсвилля. Это будет великий момент! Конец долгих мучений! Торжество справедливости!
Робби Флэк припарковался на повороте возле дома Драммов и собрался с силами для предстоящей встречи.
— Сколько раз вы уже здесь были? — поинтересовалась его пассажирка.
— Сам не знаю. Наверное, сотни. — Он открыл дверцу и вышел. Пассажирка последовала его примеру.
Ее звали Марта Хендлер, и она вела журналистское расследование. Марта была фрилансером, и время от времени ее статьи публиковали крупные журналы. Впервые она приехала в Слоун два года назад, когда разразился скандал с Полом Коффи, и после этого уже не могла оставаться в стороне от дела Драмма. Они с Робби провели много времени, работая вместе, и их отношения вполне могли бы получить дальнейшее развитие, не будь он так привязан к своей нынешней подруге, которая была на двадцать лет моложе него. Марта уже давно не верила в постоянство мужчин, но им обоим пока удавалось не переступать черту, несмотря на явно ощущавшийся друг к другу интерес.
Сначала она заявила, что пишет книгу о деле Драмма. Потом была большая статья для «Вэнити фэр». Затем для «Нью-йоркера». Затем последовал сценарий для фильма, продюсером которого должен был стать один из бывших мужей Марты, живший в Лос-Анджелесе. По мнению Робби, она была неплохой писательницей с изумительной памятью на факты, но страдала от собственной неорганизованности. Он оговорил себе право наложить вето на ее конечный продукт, если что-то ему не понравится, а в случае успеха часть прибыли должна была пойти ему и семье Драмм. После двух лет знакомства Флэк перестал рассчитывать на какие-либо деньги, но Марта ему по-прежнему нравилась. Она обладала чувством юмора, почти ничего не понимала в деле, но принимала его очень близко к сердцу и испытывала искреннюю ненависть почти ко всем, кого встречала в Техасе. Кроме того, Марта могла поглотить огромное количество виски и играть в покер глубоко за полночь.
В маленькой гостиной было очень людно. Роберта Драмм сидела на скамейке возле пианино — своем обычном месте. Двое ее братьев стояли в дверях кухни. Сын Седрик — старший брат Донти — расположился на кушетке с маленьким спящим ребенком. Дочь Андреа — младшая сестра Донти — устроилась на одном стуле, а преподобный Канти — на другом. Робби Флэк и Марта Хендлер заняли два хлипких стула, которые принесли с кухни. Марта была в этом доме уже много раз и даже готовила для Роберты, когда та простудилась.
После традиционных приветствий, объятий и растворимого кофе Робби начал говорить.
— Сегодня ничего не случилось, что не очень хорошая новость. Завтра с утра комиссия по условно-досрочному освобождению вынесет решение. Члены комиссии не собираются вместе: дело просто передается от одного к другому и каждый голосует. Рассчитывать, что они пожелают проявить милосердие, не приходится. Такое бывает крайне редко. Если мы получим отказ, то обратимся к губернатору с просьбой об отсрочке казни. Губернатор имеет право отложить ее на тридцать дней. Шансов, что это получится, практически никаких, но мы все молимся о чуде. — Робби Флэк никогда не отличался религиозностью, но в «Библейском поясе»[12] Восточного Техаса умел произносить правильные слова. Тем более что сейчас он находился в комнате с людьми, которые молились сутки напролет. Исключение составляла лишь Марта Хендлер.
— Есть и неплохие новости. Мы сегодня разговаривали с Джоуи Гэмблом, которого разыскали в пригороде Хьюстона в местечке под названием Мишн-Бенд. Наш следователь с ним обедал, выложил ему всю правду, надавил на него, описал критичность ситуации и все такое. Он работает с нами и знает, что происходит. Мы предложили Джоуи подписать письменное показание под присягой, что на суде он солгал, но он отказался. Однако мы не сдаемся. Джоуи колеблется, и видно, ему не по себе от того, что произойдет с Донти.
— А если Гэмбл подпишет бумаги и скажет правду? — спросил Седрик.
— Тогда у нас появится основание обратиться в суд и поднять шум. Проблема в том, что когда лжецы начинают отказываться от своих показаний, это выглядит очень подозрительно, особенно в глазах судей, рассматривающих апелляции. Когда он говорит правду? На суде или сейчас? Вероятность, что его послушают, очень мала, но на данном этапе рассчитывать особенно не на что. — Робби никогда не подбирал выражений и говорил очень прямо, особенно при общении с родственниками клиентов. А сейчас вселять в них ненужные надежды просто не имело смысла.
Роберта сидела не шевелясь. Ей было пятьдесят шесть лет, но выглядела она старше. После смерти ее мужа Райли пять лет назад она перестала красить волосы и ела очень мало. Она вся высохла, цвет лица стал пепельным, она совсем замкнулась в себе, хотя и раньше говорила не так много. Райли же, напротив, был очень общительным и хвастливым здоровяком, а Роберта всегда была рядом, чтобы вовремя осадить его и сгладить неловкости. За последние дни она вполне осознала страшную реальность, но смириться с неизбежным так и не смогла. Ни она, ни Райли, ни другие члены семьи никогда не ставили под сомнение невиновность Донти. В свое время тот мог бесстрашно остановить квотербека или игрока, бегущего с мячом, дать отпор любому на игровой площадке или на улице. При этом Донти всегда отличался впечатлительностью и чуткостью и ни за что не смог бы поднять руку на невинного человека.
— Мы с Мартой завтра утром поедем навестить Донти, — продолжал Робби. — Я могу передать ему ваши письма, если хотите.
— У меня в десять утра встреча с мэром, — сообщил преподобный Канти. — Со мной пойдут еще несколько человек. Мы хотим выразить озабоченность по поводу того, что может случиться в Слоуне, если Донти все-таки казнят.
— Такое никому не понравится, — заметил дядя Донти, один из братьев Роберты.
— Да уж, — подтвердил Седрик. — Все буквально на взводе.
— Казнь по-прежнему запланирована на шесть вечера в четверг? — спросила Андреа.
— Да, — подтвердил Робби.
— А когда станет известно наверняка, что она состоится? — решила уточнить она.
— Подтверждение обычно приходит по телефону, поскольку адвокаты сражаются до самой последней минуты.
Андреа с тревогой посмотрела на брата:
— Знаешь, Робби, очень многие из наших кварталов собираются туда прийти в это время. Начнутся беспорядки, и я понимаю почему. А если они начнутся, то остановить их уже не удастся.
— Город себя не узнает, — согласился Седрик.
— Вот об этом мы и собираемся сказать мэру, — сообщил Канти. — Нужно, чтобы он как-то отреагировал.
— Ему только и остается, что отреагировать, — заметил Робби. — Но отменить казнь он никак не может.
— А позвонить губернатору он может?
— Конечно, только не думайте, что мэр против казни. Если он и дозвонится до губернатора, то скорее всего попросит его не давать отсрочки. Наш мэр — техасский парень, который обожает смертную казнь.
Никто из присутствующих не голосовал за мэра, да и за губернатора тоже, если на то пошло. Робби перевел разговор на другую, более важную для него тему, чем предстоящие волнения в городе.
— В соответствии с регламентом Управления исправительных учреждений, последнее посещение родственников состоится в четверг в восемь утра в блоке Полански, а потом Донти перевезут в Хантсвилль, — сообщил Робби. — Я знаю, как вам хочется увидеть его, но не удивляйтесь, когда туда приедете. Встреча будет проходить в самых обычных условиях: он — по одну сторону плексигласовой перегородки, а вы — по другую. Разговаривать вы сможете по телефону. Понимаю, насколько это глупо, но в Техасе все проходит именно так.
