— Ну, Стиви, — прошептал мистер Мур, — давай залезай!
Я быстро шагнул на подставленные Маркусом ладони, сцепленные лодочкой, ухватился за руки Сайруса, и он подсадил меня к себе на плечи. Сайрус придерживал меня за ноги, я уселся поудобнее и осторожно придвинул лицо к фрамуге, открытой ровно настолько, чтобы видно было всех участников в комнате, а заодно и кусок стола мистера Пиктона. И, регулярно шепча вниз остальным, я стал свидетелем и пересказчиком вот какой сцены:
— Зачем меня сюда позвали в такое время? — тихо и печально спросила Либби. Выражение ее лица, насколько я мог видеть в профиль, казалось куда как застенчивей, чем в секретарской. — Из-за Клары? С моей крошкой что-то случилось?
— Сейчас, сейчас, миссис Хатч, — произнес мистер Максон, опуская ладонь ей на руку. — Прошу прощения — миссис Хантер. Пожалуйста, успокойтесь.
— Да, уж постарайтесь, миссис Хантер, — сказал мистер Пиктон без тени сочувствия в голосе. — Вы сейчас не в суде, да и представители прессы тут нигде не затаились. Ваш обычный спектакль без надобности.
— Вместо оскорблений, Пиктон, — заметил мистер Дэрроу, закидывая ногу на ногу и откинувшись в кресле, — могли бы и сообщить, какого дьявола вам надо.
— Да, — кивнул мистер Пиктон и прикурил трубку быстрыми скупыми жестами. — Не вижу никаких причин ходить вокруг да около. — Выпустив большие клубы дыма, он выпрямился. — Вокруг да около кустов малины, если точнее, миссис Хантер — тех самых, за хлевом вашей семьи в Шагтикоуке. — И раскрыл глаза пошире: — Или этих кустов еще не было, пока вы жили дома? Нет, думаю, вряд ли были — слишком трудно было бы пробраться под ними для всех этих земляных работ. Впрочем, она же растет как сорняк, малина эта — сейчас уже вот такая вымахала. Почти скрывает это дело. Почти.
Голова Либби замерла, а руки крепко вцепились в подлокотники кресла. Мне был виден лишь один из ее золотистых глаз, но он широко распахнулся — шире, чем я видел раньше: настолько, что я поверил — похоже, на сей раз она и впрямь изумлена и в полном недоумении.
— Пиктон, — проговорил мистер Дэрроу, почесывая затылок с чрезвычайно раздосадованным видом, — вас что, окончательно покинул рассудок — или же во всем этом лепете есть какой-то смысл?
Но на лице мистера Максона отразилась совсем иная реакция; он, может, и не до конца понимал, о чем толкует его оппонент, но, очевидно, знал, что помощник окружного прокурора не станет тратить уйму времени на пустые разглагольствования ни о чем.
— Пиктон, — тихо вмешался мистер Максон, — у вас что, есть новые сведения, вы собираетесь их представить?
Мистер Пиктон не ответил ни на один из этих вопросов — он не отрывал взгляда от Либби, и серые глаза его приобрели тот странный серебристый оттенок, которым отличались, когда он бывал взволнован. Спустя несколько секундой кивнул:
— Да, миссис Хантер. Мы нашли их — вашу мать и брата Элайджу. И, что важнее, нашли это, и услышали всю историю целиком.
В этом последнем заявлении крылся маленький блеф, я-то знал — но все хорошие юристы знают цену расчетливому блефу.
Либби по-прежнему молчала, отчего оба адвоката обернулись к ней с некоторым беспокойством.
— О чем это он? — вмешался мистер Дэрроу. Его глубокий голос прозвучал так, будто и он допускал уже, что мистер Пиктон мог приберечь напоследок кое-что стоящее.
А Либби по-прежнему без слов глазела на мистера Пиктона; однако, похоже, сообразила, что причина ее затруднительного положения не в нем — и вскоре ее золотые глаза вперились в доктора.
— Кто… что же вы такое, черт вас побери? — едва прошептала она, настолько ледяным тоном, что он, похоже, шокировал даже мистера Максона с мистером Дэрроу.
Доктор же в свою очередь только пожал плечами и ответил женщине:
— Всего лишь человек, знающий, на что вы способны, миссис Хантер. Не более.
Мистер Дэрроу весьма неловко встал и сунул руки в карманы:
— Ну ладно, хорош — кто-нибудь собирается объяснить нам, что здесь происходит, или нет?
— Все довольно просто, Дэрроу, — ответил мистер Пиктон, наконец отводя взгляд от Либби. — Хотя и ужасно при всей своей простоте. Десять лет назад — боюсь, что не могу назвать вам точную дату, однако мы полагаем, что это было весной — ваша клиентка произвела на свет ребенка. Незаконного. Она убила его и похоронила тело за хлевом на семейной ферме, в гробике, где было еще и тело собаки. Которую, не сомневаюсь, она тоже убила, чтобы обеспечить прикрытие для похорон. Мы видели могилу и располагаем подтверждающими сведениями членов семьи обвиняемой. И мы готовы обсудить сделку.
Глаза мистера Дэрроу поползли на лоб:
— Ну, знаете ли, видал я безнадежные попытки в последнюю минуту, но чтобы…
И осекся, когда Либби молча остановила его жестом.
— А если мы не пойдем на вашу сделку? — спросила она.
— Тогда, — изрек мистер Пиктон, снова закуривая, — мы эксгумируем труп младенца, тем самым подробно посвятив вашу мать — которая, кстати, до сих пор не знает о нашем открытии, — в это преступление, и арестуем вас, едва закончится нынешний процесс. А заодно можем арестовать и вашего брата как соучастника — это ведь он соорудил гроб и выкопал могилу…
— Он ничего не знал об этом! — не подумав, выкрикнула Либби.
Мистер Дэрроу автоматическим движением твердо опустил руку на плечо клиентки:
— Вообще ничего не говорите, миссис Хантер.
И, удовлетворенный ее послушанием, вновь обратился к мистеру Пиктону:
— Вы закончили?
— Ну да, вроде как, — ответствовал мистер Пиктон.
Мистер Дэрроу снова сел, потирая изборожденный морщинами лоб, и довольно долго всматривался в лицо Либби. А в этом лице явно было нечто, пришедшееся ему не по душе, — нечто, сообщившее ему, что мистер Пиктон, возможно, говорит не такую уж и чушь.
— Чисто гипотетически, — медленно пробормотал мистер Дэрроу, не отворачиваясь от Либби. — Что это за «сделку» вы имели в виду?
— Мы умерим обвинение по данному делу до убийства второй степени, если она признает свою вину.
— И, — осторожно добавил доктор, — завтра же утром свяжется со своими союзниками в Нью-Йорке и велит им отпустить девочку Ану Линарес под нашу опеку, когда мы вернемся.
Мистер Пиктон кивнул:
— А в обмен она получит пожизненное заключение без возможности досрочного освобождения.
Либби вроде бы собиралась что-то ответить — но мистер Дэрроу вновь опустил свою крупную руку ей на плечо:
— Ничего не говорите, — повторил он, на сей раз еще жестче, потом бросил взгляд на мистера Пиктона. — Вы не против, если мы с мистером Максоном обсудим это с нашей клиенткой с глазу на глаз — может, какое-то время поразмыслим?
— Можете обсудить все в этом кабинете в ближайшие пятнадцать минут, — отозвался мистер Пиктон. — Для нашей сделки этого довольно. Мы с доктором оставим вас.
Мистер Пиктон поднялся и кивнул доктору, который медленно проследовал за ним к двери. Не желая запалиться на подслушивании, я быстренько соскользнул с плеч Сайруса и со стуком рухнул на пол. Когда дверь открылась, я уже умудрился выпрямиться — и доктор, выходя, с любопытством посмотрел на меня, явно подозревая, что я, не иначе, что-то учудил. Однако лишь только мистер Пиктон закрыл дверь, все внимание переместилось на другие предметы.
— Ну? — вопросил мистер Мур; хоть я уже сообщил ему и остальным, чем кончилось дело, полагаю, он решил, что надо соблюсти формальности.
— Ну, — тихо отозвался мистер Пиктон, — думаю, шансы наши весьма недурны. Она, похоже, приняла нас всерьез. И, полагаю, вряд ли захочет, чтобы мать узнала о том, что ее единственная дочь натворила в жизни, или чтобы она явилась в суд давать показания о детоубийстве, совершенном под самым ее носом. Да и вероятность обвинения брата, кажется, тоже ей радости не доставляет.
— Однако женщина эта не так проста, — задумчиво добавил доктор. — Что-то в ее голосе было не так. Она, конечно, поражена, но… ведет себя не как человек, чувствующий, что ловушка вот-вот захлопнется. Пока нет.
— Может, вы тогда были правы, доктор, — вымолвил Люциус. — Может, какую-то часть ее подсознания действительно притягивает идея заключения.
Доктор быстро покачал головой, словно сражаясь с чем-то:
— Нет, тут было нечто иное. Не вполне получается определить. И, думаю, вряд ли получится. Нет, во всяком случае, — он вытащил часы, — не в ближайшие четырнадцать минут…
Эти четырнадцать минут прошли почти в полном молчании. Трое в кабинете мистера Пиктона говорили очень тихо, мы не могли разобрать, о чем — и, думаю, вся наша группа чересчур переживала, чтобы и дальше размышлять о том, что может ждать впереди. И доктор, и мистер Пиктон чуть ли не ежеминутно сверялись со своими часами и всякий раз тяжко вздыхали, обнаруживая, как мало времени миновало. Но вот наконец им настала пора вернуться в кабинет. Мистер Пиктон слегка кивнул доктору и осторожно постучал. Не дожидаясь ответа, он направился внутрь, придержав дверь для доктора, а потом закрыл ее перед остальными.
