Девяносто пять фунтов стерлингов. «Господи боже мой, — подумал Гарри, — а ведь это не первое издание Шекспира или автограф Байрона».
А затем он увидел, что рядом с ценой было краткое примечание: «Посвящение на титульном листе. Принадлежит руке автора».
Книжный магазин находился где-то недалеко от границы с Уэльсом, сразу за Освестри. Гарри было все равно, даже если бы он находился где-нибудь в Катманду или в середине Баренцева моря. Ему нужна была книга Филипа Флери. Он не знал еще, оставит ли он ее себе или подарит Симоне, как Ланселот принес Грааль в руки Гуиневера. Как бы там ни было, им овладела страсть, характерная для заядлых игроков, участников аукционов и бегов.
Он заполнил форму заказа на сайте книжного магазина, внес номер кредитной карточки в окошко для оплаты и нажал «отправить». Затем он написал письмо в магазин, подтверждая свой заказ и объясняя, что это невероятно важно, что он покупает книгу для научного исследования. Если бы уже не была половина двенадцатого ночи, он бы еще и позвонил им. Впрочем, он позвонил им в пять минут десятого на следующее утро, чтобы удостовериться, что они получили его заказ и письмо и что они отправят книгу немедленно. Да, это важно. Да, конечно, он заплатит за специальную доставку, или за курьерскую службу, или чего бы они ни пожелали. Да, и не могли бы они зачитать ему, что написано в посвящении?
Наступило мучительное ожидание, а затем голос на том конце сказал:
— Да, я могу прочитать вам. Здесь написано: «Ш., Виоле и Соррел. Флой».
— Флой?
— Да.
— Вы же сказали, что это подпись автора, — сказал Гарри с ноткой обвинения в голосе.
— Ничего не могу поделать, у нас в каталоге так значится. Мы не можем гарантировать, что это действительно автор, разумеется.
— Я думал, его зовут Флери. Филип Флери.
— Это так, — сказал голос, на этот раз немного раздраженно. — Но если бы вас звали Филип Флери, вы не думаете, что могли бы принять прозвище Флой? Созвучные имена, не правда ли?
Гарри подумал и нашел это объяснение вполне разумным.
— Вы знаете, откуда эта книга? Я имею в виду, как она попала к вам?
— Нет. Это довольно старый магазин. Я работаю здесь двенадцать лет, и, когда я пришел сюда, она уже была здесь. Скорее всего, она откуда-то из этих краев. Распродажа домашних книг. Личная библиотека. У нас таких много — раньше было, по крайней мере. Большинство больших домов в округе сейчас разрушены или превращены в государственные офисы или шикарные рестораны. — Уэльский акцент, который был вначале едва различим, стал более заметным. — Название издателя — «Лонгманс Грин Ко», если вам это поможет.
Вряд ли это как-то поможет, но Гарри смутно помнил, что сейчас это уже нефункционирующий, но ранее престижный издательский дом.
— То есть, нет указаний любого рода, откуда появилась эта книга?
— Вообще никаких, — ответил голос — Я сказал вам, этот магазин довольно старый. Вы подтверждаете, что согласны заплатить три фунта девяносто пять центов за доставку в течение суток, мистер Фитцглен?
Даже в минуты самого глубокого отчаяния Мел не допускала мысли, что Джо будет выступать перед журналистами, которые собрались у входа в больницу после рождения близнецов. Она представить себе не могла, что он сделает заявление, не посоветовавшись с ней.
Невероятно, но оно появилось в поздних вечерних новостях. Как раз в это время пришла Роз Раффан, принесла кружку горячего молока и предложила снотворное.
— Я думала, что вы сегодня в театре. Вы же работаете по совместительству, да? Разносите напитки? — сказала Мел, которая уже почти начала засыпать, но обрадовалась знакомому лицу. Приятно было завязать приятельские отношения с операционной сестрой Мартина Бреннана.
— Я подумала, что зайду пожелать вам доброй ночи, прежде чем уйду с работы. На кухне раздавали напитки, и я решила сама принести вам молоко. Вы же не возражаете? Вы наша знаменитость, миссис Андерсон.
— Это близнецы знаменитость, а не я. И я прошу, зовите меня Мел. Мне обязательно пить эту гадость?
— Нет, если не хотите, то не надо. Я вылью ее в раковину. Это идут вечерние новости?
— Да. — Мел вполглаза смотрела в телевизор в углу комнаты и одновременно читала. — Все такое мрачное. Войны, голод и все такое.
— В обеденном выпуске они рассказывали про близнецов, — сказала Роз, остановившись в ногах кровати и глядя на экран. — Я видела это в столовой. Вам никто не сказал? Я думала, что ваш муж согласовал это с нашим пресс-представителем, так ведь?
— Необязательно, — сказала Мел холодно, и Роз посмотрела на нее с явным удивлением.
— Я уверена, что согласовал, миссис Андерсон, то есть, Мел. Он всегда очень предусмотрителен.
— И что говорили в новостях?
— Было только короткое сообщение. И имена не упоминались, но кто-то сказал, что журналисты целым роем слетелись сюда.
— О нет, — об этом Мел не подумала.
— Ну, это же просто новости, правда? Людям интересно. Они переживают за вас.
— Я готова поспорить, что репортеры не интересуются мною и не переживают за меня, — сказала Мел язвительно. — Вообще-то…
Она замолчала, потому что диктор сказал:
— Сиамские близнецы, родившиеся два дня назад в больнице Святого Луки, находятся в хорошем состоянии и самостоятельно дышат. Девочки-близнецы срослись сбоку в верхней части грудной клетки. Однако, несмотря на то, что Мартин Бреннан, консультант-гинеколог, ведущий этот случай, сообщил, что операция по их разделению будет достаточно простой, похоже, назревает скандал. Репортаж из больницы Святого Луки…
Мел заговорила:
— Что значит «скандал»… — и замолчала, потому что на экране появились голова и плечи Джо. Репортер держал перед ним микрофон.
Джо стоял, низко наклонив голову, что утяжеляло нижнюю часть лица и придавало ему благочестивый вид. Как лягушка-бык, подумала Мел. И ему не стоило надевать этот ужасный пиджак в клетку, в нем он похож на спекулянта билетами на скачки. Ее сердце забилось в мрачном предчувствии, потому что Джо редко делал что-либо в эти дни, не рассчитав заранее эффект.
Репортер спросил:
— Мы слышали, мистер Андерсон, что вы не рады возможной операции по разделению ваших дочерей.
Джо замолчал на минуту, а затем, нахмурившись, сказал глухим голосом, который должен был выражать, что он сейчас принимает трудное решение:
— Да, это правда. Я действительно не рад этому.
— Можно спросить почему? Мистер Бреннан уже сделал заявление о том, что операция должна пройти успешно….
— Мистер Бреннан замечательный врач, но он не отец близнецов, — резко ответил Джо. А затем, быстро изменившись в лице, сказал доверительно: — Видите ли, я человек глубоких религиозных убеждений, и одно из этих убеждений гласит, что мы должны смириться с волей Господа.
Наступила неловкая пауза. Мел подумала: это поставило журналиста в тупик. Они вырежут эту паузу, когда будут позже включать это в новости. Потом репортер осторожно спросил:
— То есть вы против медицинского вмешательства?
— Я не являюсь членом «Христианской науки»[11], если вы об этом спрашиваете. Я не против медицинского вмешательства как такового. Я был очень рад, что моей жене сделали кесарево сечение, например. Я прекрасно понимаю, что это нужно было сделать, чтобы сохранить ей жизнь, а ведь это самое главное. — Это прозвучало с каким-то самодовольством. — Но, — сказал Джо, — согласно медицинской статистике, в более сложных случаях — когда приходится жертвовать одним из близнецов — тот, что выжил, часто тоже умирает или не может жить без искусственных легких. — Он сложил руки в просящий жест. — Как я могу подвергнуть своих дочерей подобному риску?
— Вы изучали статистические данные? — было очевидно, что репортер почувствовал твердую почву под ногами.
— Да, я прочел несколько публикаций о последних исследованиях, — сказал Джон и назвал свои источники. Один был профессором гинекологии на Сейшельских островах, второй — медицинским историком в Мичигане.
Мел удивилась: она не ожидала, что он так хорошо осведомлен.
— Но простите меня, мистер Андерсон, — сказал репортер, — как мы понимаем, в этом случае исключается необходимость пожертвовать одним из близнецов. Сращение в области груди…
— Торакопаги, — сказал Джо. — Да, это одно из наименее серьезных сращений. Но есть слияние костей и сухожилий вокруг плеч, то есть риск все равно большой, как вы видите. И в результате одному из них может быть нанесена серьезная травма. — Пауза. — Я подумал, многие бы из вас, зрителей, смогли решиться подвергнуть собственных детей риску постоянной неподвижности?
Умно, подумала Мел, не отрывая глаз от экрана. О боже, с этим будет сложно бороться.
