Телешов кивнул.
— Если позвонят — дай знать мне. Сразу же. — И, помолчав, добавил: — С чем бы ни позвонили…
Все четверо змееловов были наготове. Живилин, размотав проволоку, медленно открывал дверь, ведущую в подвал. В правой руке он держал баллончик с репеллентом. Следом за ним выстроились два приехавших профессиональных ловца, с фонарями и захватами на металлических трубчатых ручках. Ребята были молодые, но с приличным опытом. Максим Левада, не слишком видного роста, зато с роскошными запорожскими усами соломенного цвета, не один год проработал в Южной Америке, а чернявый подвижный Юрик (он так и представился Юриком, не уточняя фамилию) исходил все змеиные тропы Кавказа и Средней Азии. Замыкала группу Алина, вооруженная одним лишь фонарем. Змееловы были в высоких — выше колена — сапогах из прочной кожи. Для Наговицыной привезли пару таких же, но надеть их она отказалась, не видя в том никакого смысла.
Участкового и Кремера, дав им по фонарю на брата, оставили у самых дверей подъезда, хотя оба они рвались в первые ряды. Майор, впрочем, быстро, хотя и не без сожаления, признал, что такое дело лучше доверить профессионалам, и принял на себя роль последней линии защиты — на тот случай, если змея все-таки умудрится проскользнуть из подвала по лестнице. Доставая пистолет, Кремер мрачно пошутил:
— Заградотряд. Кто струсит и побежит, открываю огонь на поражение.
Костя, снова вытащив свой «Макаров», с завистью смотрел на майорский пистолет — стильный, светло-серой матовой стали и явно не отечественного производства. Кремер поймал взгляд участкового и хмыкнул:
— Что, не очень табельное оружие? Иззавидовался, бедолага? Ничего, поживи с мое да постреляй с мое. И у тебя такие игрушки заведутся. Квартиры все обошел?
— Все, — кивнул участковый. — Где, конечно, люди были.
— Молодец. Стало быть, службу несешь исправно.
Майор подтолкнул участкового к порогу подъезда.
— Замыкающим будешь. Самый ответственный пост. — И, поймав обиженный взгляд Кости, добавил: — Старлей, ты ж понимаешь, если что — «Макару» с этой штукой не тягаться.
Змееловы потихоньку спускались по лестнице. Кремеру, который тем временем подошел поближе к двери подвала, было видно, как Живилин, остановившись на последней ступеньке и направив баллончик вниз, широкой дугой распылил порцию репеллента. Потом выждал с полминуты и, взяв фонарь у Левады, осветил пол подвала на пару метров в глубину. И шагнул вперед. Остальные тоже продвинулись вперед на пару шагов.
Кремер, освещая лестницу фонарем, видел, как и Алина, шедшая последней, скрылась в помещении подвала. Время от времени оттуда доносилось шипение аэрозоля и, спустя несколько секунд, звуки шаркающих осторожных шагов.
— Вы хоть словом-другим информируйте, бойцы, — громко сказал Кремер.
— Пока ничего, — на тон ниже откликнулась Алина.
— А трещотка? — уже тише спросил майор, поняв, что шуметь все-таки не стоит.
— Тишина. Полная.
Снова раздался звук распыляемой струи репеллента и едва слышных шагов всей четверки.
Кремер посмотрел на часы. Змееловы пробыли в подвале ровно пятнадцать минут. Черт, подумал майор. Чувство времени подводит. Ему показалось, что прошло уже по меньшей мере полчаса. Участковый, стоявший в дверях подъезда, переминался с ноги на ногу, но молчал.
— Ждать и догонять, а, Костя? — негромко спросил Кремер.
— Это уж точно, товарищ майор. — Тыльной стороной ладони старлей стер пот со лба.
— Вот так и там, — задумчиво произнес Кремер.
— Там? — недоуменно спросил Костя, но майор не ответил.
Вот так и там, повторил про себя Кремер. В нескучной кремеровской жизни были разные «там», и всегда было неизмеримо тяжелее ждать ушедших в разведку ребят, чем самому быть с ними.
Майор снова взглянул на часы: прошло еще двадцать две минуты. Сколько же они там пробудут? Время от времени он слышал приглушенные голоса — и это было хорошо. Люди продолжали работать. Он пока не услышал ни одного крика, и тем более крика предсмертного, крика агонии, который не спутаешь ни с каким другим — и это было еще лучше. Он заметил, как участковый сунул пистолет под мышку и с силой вытер ладонь правой руки о штанину.
— Петр Андреевич! — Голос Алины звучал достаточно громко. — Спускайтесь сюда. Похоже, отбой.
А вот это уже плохо, подумал майор. Отбой лучше бы после успешного выполнения боевого задания.
— Ты все-таки покарауль здесь, — бросил он Косте и начал спускаться в подвал.
Вся бригада стояла неподалеку от лестницы. Лучи фонарей еще по инерции скользили по трубам, углам, железкам, полу, но уже было ясно, что змеи в подвале нет.
— Ушла? — мрачно спросил Кремер.
Живилин пожал плечами.
— Если вообще была. Или сразу удрала, как только репеллент почуяла. Здесь поди разбери, куда и в какую дыру.
Майор, посвечивая взятым у Юрика фонарем, прошел вглубь подвала. Действительно, здесь сам черт голову сломит. Надрать бы хвоста бездельникам этим из жилконторы, со злостью подумал он. И тут же хмыкнул: все хвосты драть — никаких рук не хватит. Да и не каждый хвост по майорской руке, вот еще что. Это вчера Афоня был слесарь-водопроводчик. А нынче Афоня на всех фронтах страной заправляет.
— Хреново дело, — сказал Кремер. — Не хотелось бы дождаться той же самой сцены «дубль три»…
Наговицына и трое мужчин неторопливо двинулись к ступенькам, ведущим из подвала. Кремер еще раз для проформы провел лучом фонаря по дальней стене — и вдруг у трубы, уходящей в стену почти на уровне пола, увидел шевельнувшуюся темную тень.
Все произошло в считанные секунды. Майор с такой силой рявкнул «Все вон!», что змееловы автоматически бросились вверх по лестнице — не убегая от опасности, а просто подчиняясь яростному окрику Кремера. Как только последний из охотников оказался в лестничном проеме, в подвале один за другим раздались три выстрела. Через пару секунд, показавшихся остальным вечностью, они, наконец, услышали голос вполне живого майора. Такого семиэтажного мата им, видимо, не приходилось слышать давно, потому что Левада от удовольствия даже крякнул.
— Что случилось? — крикнула сверху Алина.
— Зверь случился, — мрачно откликнулся майор. — Да не тот…
Все снова начали спускаться в подвал. Участковый Костя, не в силах более сдерживать любопытство, покинул вверенный ему пост и двинулся вслед за змееловами.
Луч фонаря Кремера высвечивал темное, казавшееся при этом освещении едва ли не черным, тело крысы, почти разорванное на три части двумя пулями. Живилин присвистнул. Чернявый Юрик с уважением посмотрел на майора и тихо произнес:
— Ай, джян…
— Н-да… — проговорил Левада. — С вами, уважаемый, я бы на дуэль не вышел…
— Да уж, — буркнул Кремер. — Куда как молодец. Змея-убийца гуляет, зато эвон какую крысищу завалил.
— А змея гуляет наверняка, — негромко сказала Наговицына. — Теперь можно быть уверенными на все сто.
— Почему? — Майор повернулся к ней. — Что, выстрелы спугнули?
— Да нет, Петр Андреевич, я не о том. Давайте уж выйдем на воздух…
Вся группа вышла из подъезда. Милиционеры из оцепления тоже были здесь, видимо, бросившись на выстрелы. Кремер приказал старшему наряда отправить их по местам и посмотрел на окружавшие двор дома. В окнах там и сям виднелись люди. Сегодня ими двигало вовсе не праздное любопытство.
Трое змееловов, не сговариваясь, достали сигареты и закурили. Закурила и Алина.
— Так почему же вы считаете, что гадина ушла наверняка? — продолжил тему майор.
— Крыса, Петр Андреевич. Крысы — существа невероятно умные и чуткие. Если бы змея каким-то чудом и спряталась в укромном уголке подвала, ни одна крыса ни за какие коврижки в это помещение не сунулась бы. А раз уж не побоялась и вошла — значит, никакой змеи там нет. Ушла змеюка — и не пять-десять минут назад. Если вообще там была.
— Продолжение следует… — буркнул Кремер. О «дубле три» думать ему не хотелось.
— Простите, Петр… э… Андреевич? — обратился к майору Максим Левада. Кремер кивнул. — Я вот что хотел понять. Зачем это вы нас из подвала криком погнали? Если показалось, что змея, так тут бы, наоборот, нас на нее навести. Нет?
— А потому, что вот эта штука, — майор похлопал себя по левой стороне груди, где в кобуре уже покоился его «глок», — у меня была в руке, нацеленная на то, что там в углу шевелилось. Стрельба в закрытом помещении с бетонными стенами, товарищ дорогой, вещь очень чреватая. Что там с вами эта кобра могла бы сделать, я не знаю, а положить пару героических змееловов из собственного пистолета мне никак не улыбалось. И так-то своя же пуля-дура рикошетом у самого уха свистнула.
Все помолчали. Кремер еще раз обвел взглядом пространство между домами.
