Михаил Март - Приглашение на эшафот. Покрась в черное-2

Влада передернуло. Он залпом выпил водку и скрипнул зубами.

— Я сам бы разорвал гада на клочки! Вот ты говоришь, Гришка, а у меня мурашки бегут по коже. У меня самого трое ребят. Старшему пять исполнилось. Значит, мне на голову можно бросить кирпич, а мою Зойку потом вывезти с ребятами к черномазым на поругание?

— Я ничего не знаю о Наташе. Убили ее мужа или нет, уехала она с детьми или нет. Ясно только, что она вернулась. И готова разорить все преступное гнездо. Я ей в этом помогу.

— Считай меня в деле. За такую работу я и денег не возьму.

— Деньги деньгами. Дело не в этом. Тебе понадобится обзавестись алиби. Я не сомневаюсь, что рано или поздно следствие на нас выйдет. Тебе-то особенно не резон идти за решетку.

— Соображу что-нибудь. У меня фантазия богатая. Пьесы пишу, которые никто не ставит. А зря! Что я должен делать?

— Пойдешь в детективное агентство. Под чужим именем. Сыграешь кого-нибудь. Мы с Наташей установили имена женщин, которых вывезли двое повешенных вербовщиков. Дашь задание установить имена их мужей, когда и как погибли, а также имена детей и что на данный момент известно об этих семьях. Предупреди, чтобы информация не попала в милицию. Соглашайся на любые условия. Деньги есть. Пусть работают всей шоблой, быстрее добьются результатов.

— Одним словом, я должен выполнять мелкие поручения. Зачем мне алиби?

— Я не знаю, как будут развиваться события дальше. Мы только начали, а объем работы, как ты можешь себе представить, не маленький. Следствие возьмет наш след и будет наступать на пятки. Руководители клана тоже не смирятся с уничтожением своих людей. Вот мы и окажемся в тисках между ментами и бандитами. Лучше предусмотреть все заранее, чем потом кусать себе локти.

— А я ведь тоже могу быть наемником!

— В каком смысле?

— В простом. Ты мне сейчас дал конкретное задание. Где материалы, которые я должен передать частным сыщикам?

— Я их с собой не брал. Мне было не известно, как ты среагируешь на мое предложение.

— Положи их в камеру хранения Финского вокзала. В автоматическую ячейку с кодом. Я сам напишу себе письмо с предложением заработать денег. Если меня арестуют, я покажу следователям письма со штампами, и скажу, что понятия не имею, на кого работаю, нанимателя никогда в глаза не видел. Гонорар меня устраивал, а в заданиях я не нашел ничего противозаконного. Поверят они мне или нет, значения не имеет. Важно, что доказать ничего не смогут.

— Отличная идея. У тебя и впрямь богатая фантазия.

— Брось, Гриша. Моя фантазия здесь не при чем Просто я люблю читать детективы. Там эта идея обсасывалась тысячу раз. Даже киллеров нанимали по телефону или по письмам Избитый ход, но он себя оправдывает.

— Хорошо. Только вот что. Я тебя познакомлю с Наташей, но ты ей не говори, что я тут тебе наболтал. Сочтет нужным, сама скажет, а ты слушай и помалкивай. Учти, отказывать ей ни в чем нельзя. Она очень гордая. Замечаний делать не будет, просто возьмет и уйдет. А мне не хочется оставлять ее один на один с хищниками.

— Кажется, я догадываюсь…

— Догадывайся. Чего тут скрывать? В такую женщину невозможно не влюбиться. Но она недоступна. Только мечтать о такой можно.

Разговоры под выпивку длились допоздна.

Так в Наташином звене появился еще один помощник Может быть, настоящий. Рассказывая Владу про опасность, Толстиков кое о чем умолчал. Да, Наташу будет преследовать по пятам милиция. Возможно, и клан попытается ее убрать, если она глубоко копнет. Но ведь и сам Толстиков готовил для своей партнерши капкан. Это уже не тиски. Отважную бунтарку обложили со всех сторон, а она ни о чем не догадывалась.

Утром Толстиков отправился на почту и нашел в абонентском ящике пухлый большой пакет. Ни адреса, ни имен, лишь штамп в углу: «Охранно-сыскное бюро «Тритон». Забрав почту, он вернулся домой для изучения материалов. Ему не терпелось узнать, чем его собирается порадовать сыщик Егор Власов.

Толстиков высыпал содержимое конверта на стол. Помимо бумажек с напечатанным текстом, на каждой из которой стоял штамп частного сыскного бюро «Тритон», там оказалась куча фотографий и негативов. Толстиков начал разглядывать фотографии. Сыщик работал обстоятельно. Он снимал не только Катю, но и все, что ее окружает. Дом, где она жила, табличку с адресом на доме. Вот она выходит из парадного, берет такси, номер машины, набережная Фонтанки, вот заходит в дом, и снова с адресом. На обратной стороне фотографий фиксировалось время, момент съемки поминутно.

Вдруг Толстиков замер. На одном из снимков он увидел себя, выходящим из дома на Фонтанке. Причем фотографий было три, одна из них сделана крупным планом, где отчетливо видно его лицо. Сыщик фотографировал всех, кто так или иначе пересекался с Катей. Если она вошла в дом, то надо отснять всех, кто из него выходил. В обязательном порядке фиксировались на пленку адреса и номера машин. Он даже запечатлел указатель поворота к даче профессора, где был повешен Рамазанов. Вот кадр, где Катя заходит в лес.

Толстиков отложил фотографии и просмотрел отчеты. Найдя нужный, прочел:

«…объект вышел из такси, но в поселок по дороге не пошел а свернул к опушке леса. Спустя час десять | минут объект вернулся по той же тропе на проселочную дорогу и направился к шоссе (один километр двести метров), где сел на двести шестнадцатый маршрут автобуса, идущего в центр города. Мною проверено, за

лесом нет никаких жилых комплексов. Это говорит о том, что объект приехал в поселок Суханове, но прошел к нужному дому опушкой, вдоль леса, и попал в дом со стороны огородов. Адрес не установлен…»

Толстиков отбросил листок и потер руки.

— Отлично! Все идет по плану! Остается сжечь фотографии и негативы Власова с изображениями Кати, а на их место положить фотографии Наташи. Вот и все. Капкан захлопнется. Только всему свое время.

Толстиков остался доволен результатами. Идея с сыщиком начала приносить свои плоды.

Теперь пора готовиться к отъезду в Москву.

Его мысли были прочитаны: на столе зазвонил телефон. Толстиков снял трубку.

— Это Наташа.

— Рад тебя слышать.

— Я взяла билет на «Красную стрелу». В десять тридцать уезжаю в Москву. В Питере мы все закончили.

— Постой, Наташа. А как же я? Мы договорились, что будем работать вместе.

— А разве у тебя здесь нет работы? Или ты уже собрал досье на семьи погибших?

— Я нашел себе помощника. Очень надежный парень. Мы вместе служили. Сейчас он актерствует в одном театре, у него уйма времени. Ты можешь меня подождать пару дней? Я должен оформить отпуск, и мы поедем вместе.

— Приеду в Москву — позвоню тебе. Я еще не знаю, где остановлюсь. Оформляй отпуск и приезжай.

— Только я тебя очень прошу не трогать Ткачука до моего приезда. К этому гаду у меня личные счеты. Ты же знаешь, что именно Ткачук пользуется паспортом Левы Цейтлина и пачкает имя моего друга столько лет. Мы же с Левой вместе работали. Я хочу присутствовать при расправе с ним. Для меня это важно.

— Хорошо, хорошо, Гриша. Мне на подготовку двух дней все равно не хватит. Я тебя дождусь.

— Вечером приеду на вокзал проводить тебя.

— Ладно. Пятый вагон.

Наташа положила трубку.

Толстиков тут же перезвонил Кате.

— Катерина, вам срочное задание. Соберите вещи, езжайте на Московский вокзал, положите чемодан в автоматическую камеру хранения, идите в кассы и купите билет на Москву. Уедете сегодня вечером «Красной стрелой».

— Задание понято. Но куда мне деваться в Москве?

— Я вам перезвоню. Вы мне назовете номер ячейки камеры хранения и код. Я положу вам туда конверт, где будут ключи от квартиры и адрес. В Москве не берите такси на вокзале, сыщик вас потеряет из виду. Одновременно на площади трех вокзалов уж точно не легко взять две машины. Сядете в метро, доедете до станции «Чистые пруды». Пройдете по Сретенскому бульвару…

— Не трудитесь, Москву я знаю не хуже Питера. Оставьте мне точный адрес, я найду.

— Хорошо. Договорились.

Не успел Толстиков положить трубку, как раздался новый звонок.

— Привет, Гриша.

— Варвара? Вот уж не ожидал твоего звонка. Я скоро приеду в Москву и обрадую тебя новостями. Тут такое началось! Фантастика. Можно целый роман написать.

— У нас накладка получилась. С руководством связались заказчики из Иордании. На одном из рейсов не прибыл вербовщик с товаром. Я проверила по картотеке. В Аммане ждут Валентину Милашкину с двумя детьми. В прошлую субботу ее должен был доставить туда Эпштейн.

— Я все понял. Эпштейн вышел из игры в пятницу, и мы его вернуть не сможем.

— Я уже догадалась. Что делать с Милашкиной?

— Ее путевка еще в силе?

— В течение десяти дней.

— Значит, она может сама купить новый билет и вылететь с детьми без Эпштейна?

— Но куда и зачем она полетит, если ее жених бесследно исчез? На деревню к дедушке?