— Кто вы такой, черт возьми?
Андрей пребывал в полном замешательстве. Мало того, под пронзительным взглядом старика его вдруг охватила паника. Сама собой всплыла мысль о прошедшей ночи, проведенной неизвестно где. Душной волной накатил ужас.
— Кто вы такой? Что вам от меня нужно? — почти выкрикнул Он, чувствуя, как горячий пот заливает лицо.
— Я — твоя совесть! — негромко проскрипел старик и сделал шаг вперед.
Андрею вдруг показалось, что незнакомец сейчас ударит его. В глазах черного человека полыхало голубое пламя.
— Оставьте меня в покое!
Андрей попятился.
— Я знаю, что ты делал сегодня ночью! Ты убил ее, как и всех остальных! Как ты себя теперь чувствуешь, убийца? Утолил жажду крови? Или тебе все еще мало?
Андрей сглотнул судорожно. Его охватил ужас. Старик растянул выцветшие губы в страшной холодной улыбке. Изо рта на подбородок вдруг упала капелька крови. За ней еще одна. Кровь сочилась из уголков губ.
— Почему ты уходишь? Ты боишься меня? — Старик говорил, а Андрей видел его зубы, залитые кровью. — Бойся не меня. Бойся того, что живет здесь. — Он снова протянул руку и ткнул желтым пальцем в грудь Андрея.
Тот отступил еще на шаг и запнулся о цепь. Он даже не понял, что произошло. Только взмахнул руками и опрокинулся навзничь, ударившись затылком об асфальт.
Мир вспыхнул оранжево-красным пламенем и погас. Вместо серо-багряного вечера клубилась чернота, в которой весело порхали огненные бабочки. Чернота завивалась спиралью, закукливалась, тая в себе нечто ужасное. Оно точило когти, скалилось стальными иглами зубов и безумно сверкало ярко-алыми углями глаз.
Капли дождя упали на лицо, и Андрей открыл глаза. Над ним стояли люди. Трое охранников, пара сердобольных прохожих, Таня. В руке одного из парней службы безопасности Андрей увидел чайник и понял, что никакого дождя не было. Его просто поливали водой.
— Вас не тошнит? — спросил кто-то.
— Что? — переспросил он.
— Потрясите головой. — Охранник опустился на корточки и посмотрел ему в глаза. — Зрачки-то нормальные, но лучше все-таки потрясите. Мало ли что.
Андрей послушно тряхнул головой. Ничего. А он-то ожидал услышать стук перекатывающихся в черепе слетевших шариков-роликов. Слава богу, обошлось.
— Не тошнит? — снова поинтересовался охранник.
— Нет вроде.
— Какое сегодня число, день недели, месяц?
— Восемнадцатое октября. Вторник. Я в порядке, ребята. Все нормально. — Андрей попытался подняться. Его подхватили под руки, помогли встать на ноги. — А где?.. — Он оглянулся.
Черного старика не было. То ли успел уйти, пока Андрей валялся без сознания, то ли… О втором «то ли» думать не хотелось, и он остановился на первом.
— Здесь был старик. Такой… в черном.
— Кто? — переспросил охранник и как-то нехорошо взглянул на Татьяну.
Андрею этот взгляд не понравился. Ничего приятного такие взгляды не сулили. И вот оттого, что охранник посмотрел на Татьяну таким вот ОСОБЫМ взглядом, Андрей вскинулся.
— Что? — неприязненно поинтересовался он. — Здесь был старик в черном. Мы с ним разговаривали, а потом я упал.
— Он толкнул вас? — с сомнением спросил охранник.
Остальные же уставились на Андрея с жалостливым любопытством. Упал человек, головой сильно ударился. Бывает.
— Старик?
— Ну да. Тот, с которым вы разговаривали? Он вас толкнул? — снова, но уже с нажимом спросил охранник, внимательно наблюдая за реакцией Андрея.
— Нет. Он меня не толкал. Я сам упал.
— Он вам угрожал?
— Да нет же. Мы… просто разговаривали.
— Просто разговаривали, а потом вы упали? — уточнил охранник.
— Да. Я оступился. — Андрея начала раздражать непонятливость собеседника.
— А он уже уходил?
— Да нет. Старик этот стоял рядом со мной. Потому-то я и спрашиваю.
— Интересно, — сообщил охранник и снова посмотрел на Татьяну.
Андрей открыл было рот, чтобы что-то сказать, и в эту секунду понял, что объяснение его звучит не слишком правдоподобно. Как ты умудрился оступиться и упасть спиной вперед? Такое могло произойти лишь в трех случаях: либо старик должен был толкнуть его, Андрея; либо попытаться уйти, — и тогда Андрей мог бы сделать шаг назад и упасть; либо старик должен был напугать Андрея, и тот, отступая в страхе, запнулся бы за цепь. Но он-то упрямо отвергал все три варианта.
— Впрочем, — быстро поправился Андрей, — я точно не помню. Толкнул, не толкнул. Важно не это. Важно другое: кто-нибудь видел, куда он направился? — Охранники переглянулись. Ответом Андрею послужило общее молчание. — Тань? — Женщина покачала головой. — Но кто-то же должен был его видеть?
И оговорился про себя: если только черный старик не был плодом его воображения.
— Я подъехал пару минут назад, — сказал окружающим высокий солидный парень в пальто. — Никакого старика в черном на стоянке не было. Я бы его заметил, вне всяких сомнений.
— Мне кажется, Андрей Данилович, — негромко произнес охранник, — вам нужно показаться врачу. Падения подобного рода чреваты самыми серьезными последствиями.
— Спасибо. Возможно, я именно так и поступлю, — сухо ответил Андрей. Сухо не от злости, а от страха. Он был напуган, и напуган по-настоящему. Андрей повернулся к жене: — Поехали. Нам пора.
Татьяна посмотрела на него с откровенным сомнением.
— Может быть, лучше отвезти тебя в больницу? Думаю, Чернозерский это понял бы.
— Я в порядке! — вдруг рявкнул он. — Сколько можно повторять? Поехали отсюда!
— Как знаешь.
Татьяна повернулась и пошла к машине.
— Спасибо, — бросил Андрей охранникам и зашагал за женой.
Он не собирался идти к врачу. Вздумай он пойти к врачу — и его жизнь рухнет. Брак… На браке можно будет ставить крест. Да и на работе, пожалуй, тоже. Время, в котором ему довелось жить, не отягощено сентиментальностью. Сейчас не имеет смысла давить на жалость. Этим никого не проймешь. Равно как и прошлыми заслугами. Будь ты хоть пятижды Героем Советского Союза. Стоит Чернозерскому заподозрить, что у его зама что-то не в порядке с головой, — и прощай работа. А ведь жена и карьера давно стали для Андрея смыслом жизни. И он не собирался терять ни первого, ни второго.
— Ты его действительно видел? — спросила Татьяна, садясь за руль и вставляя ключ в замок зажигания.
— Действительно, — упрямо ответил Андрей. — Так же, как тебя. Ты мне не веришь?
— Верю. Но мне непонятно, куда он мог деться? — произнесла Татьяна, заводя двигатель и выезжая со стоянки.
— Я не знаю. — Андрей поджал губы.
— Тебе, конечно, виднее, но, мне кажется, было бы лучше поехать в больницу.
— Нет. Только не в больницу! — отрубил он.
— Не понимаю твоего упрямства. Не съедят же тебя там.
— Нет, не съедят, но…
— И в сумасшедший дом тебя никто упрятывать не собирается. Но удар головой — штука достаточно серьезная…
— Я сказал, никаких больниц! И не надо продолжать этот дурацкий разговор! Я в полном порядке! Это понятно? В полном порядке! Повторить еще раз или достаточно?
— Вполне, — холодно ответила Татьяна.
Оставшуюся часть пути в салоне царило тяжелое молчание, постепенно становившееся невыносимым. Когда «девятка» вкатилась во двор их дома, Андрей вздохнул с облегчением. Он выбрался из машины, постоял, приходя в себя, вдыхая холодный, пахнущий опавшей листвой воздух. Татьяна, запирая машину, сказала спокойно:
— Позвони Чернозерскому, извинись, скажи, что не приедешь. Думаю, тебе сейчас лучше прилечь.
— Ничего, — ответил Андрей. За время пути он немного успокоился. — Я в порядке. Я в полном порядке.
— По тебе не скажешь, — пробормотала она. — Выглядишь ты, честно говоря, погано. И не просто погано, а очень погано. Тебе все-таки следует отказаться. Тем более что и повод есть.
— Я должен поехать, — вяло возразил Андрей. — Виталий может неправильно расценить отказ.
Он действительно так думал. И дело тут не в жене Чернозерского, а в утреннем опоздании. Решит еще босс, что он, Андрей, снова принял «на грудь» и не в состоянии идти в гости. А что? Очень возможно.
— Ты уверен, что нормально себя чувствуешь? — прищурилась Татьяна.
— Абсолютно. Совершенно нормально, — ответил он. — И потом, меня же не вагоны с углем разгружать позвали, а в гости.
— Ну да, — кивнула Татьяна. — А там Виталий уговорит тебя выпить. Уговорит, уговорит, можешь не сомневаться. Граммов этак по пятьсот. И тебе станет совсем плохо.
— Тань, — взмолился Андрей, — плохо мне не станет. Я вполне сносно себя чувствую. А если ты меня подбросишь, будет просто прекрасно. Пойдем, а? Собираться надо. Опоздаю ведь.
— Ну пошли, — вздохнула девушка. — Раз ты настаиваешь…
Прежде чем войти в подъезд, Андрей поднял голову и посмотрел на окна третьего этажа. Вечная «чекистка» Анна Михайловна мгновенно отпрянула. Колыхнулась дешевая ситцевая занавеска.
