Управляющая детским садом говорила без умолку, а от ее мягкого мелодичного тона Би чувствовала себя так, словно сама вернулась в детство. – Я полагаю, у вашего сына есть все необходимые прививки? – спросила она.
– Да, конечно, – сказала Би, хотя и слушала вполуха.
Она была занята, решая в уме несколько задач. Ясельная группа обошлась дороже, чем она рассчитывала, но, увидев все своими глазами, Би захотела, чтобы ее сын попал именно сюда. Ей так хотелось предоставить ему эту возможность.
– И он проверен?
Би снова переключилась на разговор:
– Прошу прощения?’
– Я спросила, прошел ли он тестирование.
– Вам разрешено спрашивать об этом?
Женщина поменялась в лице и закашлялась, потом взглянула на часы.
– О! – воскликнула она. – Посмотрите на время! Мне ужасно жаль. Детям пора перекусить, мы не позволяем посетителям оставаться на нашей территории в это время.
Би обнаружила, что ее быстро ведут обратно к входной двери, которую уже отперли и держали открытой для нее.
– Было приятно познакомиться! – попрощались с ней. – Мы скоро свяжемся с вами и сообщим, есть ли у нас место!
Дверь за ними плотно закрылась, и Би услышала, как повернулся замок, а затем что-то резко щелкнуло.
Ей понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.
– Мамочка? – позвал ее Саймон.
Она взяла его на руки. Она не знала, что сказать. Внезапно здание, которое казалось таким привлекательным, стало закрытым и неприветливым, а его блестящий внешний вид был не более чем фасадом. Это напомнило ей о посещении дома Санты, когда она была ребенком. Сначала все кажется волшебным и красивым, а потом ты открываешь подарок и обнаруживаешь, что внутри жалкая пластиковая кукла с плохо нарисованным лицом и странным запахом, и понимаешь, что никакой магии на самом деле нет.
Би нашла еще четыре ясельные группы. В трех из них ей не смогли даже назначать встречу, когда она отказалась предоставлять информацию о тестировании. В тот вечер Би провела в Интернете целый час, отчаянно пытаясь больше узнать о юридической стороне вопроса, но сведения на правительственном сайте показались ей настолько запутанными, что она так ничего и не поняла.
– Мы должны подать на них в суд, – предложил Алфи.
– Мы не будем этого делать, – отказалась Би. – Это вздор. Как мы будем платить адвокату?
– Ну, такого беспредела нельзя допускать!
– Я найду выход, – пообещала она. И ей это удалось.
В отличие от других ясельных групп в этой у Би не спросили ничего, кроме даты рождения ребенка и домашнего адреса.
– Два дня в неделю у нас бесплатное посещение, – бодро сообщила женщина по телефону. – Если вам требуется больше дней – придется заплатить. Мы берем деньги за обеды. Молоко также за дополнительную плату; в противном случае дети получают воду и один фрукт в день. Мы здесь пропагандируем здоровое питание.
– Хорошо, – согласилась Би.
Информация обрушилась на нее как из пулемета. Ей казалось, что у нее должны быть вопросы, но она не могла придумать ни одного. Из детского сада ей прислали несколько бланков, которые она заполнила и вернула. Про тест не было сказано ни слова. Би почувствовала себя немного лучше. Когда она впервые привезла Саймона в ясли утром, никто, казалось, понятия не имел, кто она такая, а здание детского сада в викторианском стиле с осыпающейся кирпичной кладкой и ржавыми чугунными водосточными трубами напомнило Би мануфактуру, и ей снова стало намного хуже. Окно выходило на главную дорогу. На детской площадке стояли качели, но сидений при этом не было, и цепи висели, как пара тонких рук.
Уже не в первый раз Би окутали сомнения. Но сейчас другого выбора не было. Она позволила Саймону присоединиться к группе, а затем зашла в Интернет и посмотрела расписание записей на тестирование. Ближайший тест, на который она могла записать сына, был через месяц. Она забронировала время. Но говорить об этом Алфи не стала.
Однако, к ее удивлению, первые две недели в яслях прошли нормально: возможно, для нее этот опыт оказался более травматичным, чем для Саймона. Ей быстро стало ясно, что ему нужна компания других детей, и ей стало жаль, что раньше она лишала сына такого общения. Жизнь быстро вошла в свою колею. Детский сад стал чем-то рутинным. Словарный запас Саймона заметно увеличился. Би отменила запись к врачу.
Затем на третьей неделе она заметила женщину, стоящую в стороне от группы детей во время сбора. В ней улавливалось что-то знакомое. Брюки прямого кроя в деловом стиле и роскошная стеганая кожаная сумка выделяли ее среди других матерей. Сначала Би подумала, что это владелица одного из домов, которые она убирала, хотя было трудно представить, чтобы какая-нибудь из живущих там женщин водила ребенка в этот сад.
Женщина повернулась лицом к Би, словно почувствовала на себе ее взгляд, и именно тогда Би поняла, где они виделись прежде. Это было на дне рождения Джека. Она была матерью мальчика «М+», который стал причиной всех бед. Женщина пристально смотрела на Би, ее взгляд не дрогнул. Би инстинктивно захотелось бежать, но бежать было некуда, да и Саймона она оставить не могла.
– Здравствуйте, – сказала женщина. – Мы знакомы?
– Я думаю, вы знаете мою сестру Антонию?
Женщина сузила глаза:
– День рождения.
Би почувствовала, как у нее пересохло во рту.
– Боюсь, что так.
Женщина покачала головой, кривая улыбка изогнула губы:
– Мне так неловко. Я Зара, кстати. К сожалению, не могу вспомнить ваше имя. Упустила из виду многие вещи из-за… драмы.
– Меня зовут Би. – Она заправила выбившуюся прядь волос за ухо. – Как ваши дела?
– Они… не очень, если честно. Мы с мужем расстались через пару недель после вечеринки.
Би была потрясена.
– Вот это да. Мне очень жаль.
– Все в порядке, – усмехнулась Зара. – Наверное, это даже к лучшему. Мы с мужем не ладили, и это только усугубляло ситуацию с Малкольмом.
Она открыла сумку, порылась в ней и достала телефон. Экран был треснут. При более близком рассмотрении можно было заметить трещину на коже сумки, да и дорогие брюки явно знавали лучшие времена.
– Я запишу ваш номер? Возможно, мы могли бы встретиться как-нибудь.
– Конечно, – произнесла Би, потому что было бы грубо ответить иначе.
Зара набрала номер и бросила телефон обратно в сумку, а затем двери открылись и детей вывели из здания сада одного за другим. Обычно Би приезжала сразу после сбора, когда большинство других детей уже были разобраны, но сегодня она не опоздала. Впервые Би заметила, как мало девочек было в группе, но у нее не было возможности уходить в размышления на эту тему – мысль вылетела из ее головы, как только Саймон выбежал.
Она опустилась на колени, открывая объятия для своего сына, и крепко прижала ребенка к себе, касаясь его лица, вдыхая его теплый мальчишеский запах. Теперь, когда Саймон ходил в ясли, ее жизнь стала намного легче, но в то же время она так сильно скучала по сыну.
Потом вывели сына Зары. Он поплелся к матери с угрюмым выражением лица. Она не обняла его. У ребенка были тонкие светлые волосы, он был одет в красную куртку, а над верхней губой виднелась засохшая ссадина. Би никогда бы не сказала этого вслух, но мальчик казался бледным и непривлекательным ребенком.
– Постараюсь позвонить вам в ближайшее время, – сказала ей Зара.
Она не принимала своего сына. Би казалось, что она намеренно старалась не смотреть на него, и это заметно отличало ее от других женщин. Но Би не считала такие мысли о Заре и ее сыне правильными. Она всегда старалась не осуждать других людей. Никогда не знаешь, что происходит в жизни другого человека. К тому же у Зары были трудные времена. Это было очевидно.
– Отлично! – Она придала этому слову фальшивую радость.
Она взяла Саймона за руку, а Зара повернулась на своих каблуках и зашагала обратно к дороге, ее маленький сын плелся за ней.
От этой картины у Би защемило сердце, но вскоре болтовня Саймона отвлекла ее, позволяя ей заполнить пустоту, образовавшуюся за время его отсутствия.
