Двинулись, растянувшись цепочкой, след в след, – впереди Нордуик, в молодости исходивший с ружьем все окрестные холмы и леса.
Кеннеди и Кайзерманн, «Индейская территория»
8 августа 2002 года, 18:37
– На этой поляне у них дней десять назад проходила какая-то ежегодная тусовка, – вполголоса сказал Кайзерманн, не отрывая от глаз бинокля. – Большинство потом разъехалось, но кое-кто остался…
Кеннеди лежал рядом и внимательно рассматривал стоянку – тоже в бинокль.
Поляна оказалась велика. Ее можно было бы назвать полем, но если этой земли когда-то и касался плуг, то очень много лет назад. Квази-индейцев тут действительно осталось немного. Восемь вигвамов, стоящий поодаль длинное сооружение немалых размеров, напоминающее ангар, – похоже, обшитое древесной корой. И всё. Но, судя по большому количеству чернеющих кострищ и пятен примятой травы, народу на недавнюю индейскую тусовку собралось немало. Вдали виднелись каркасы еще нескольких «ангаров» – кора с них уже сняли. Людей почти не виднелось – лишь возле одного из вигвамов сидели у костра четверо в индейских костюмах – отнюдь не таких ярких и изукрашеных, как то бывает у карнавальных аборигенов…
– Что это? – показал Кеннеди на «ангар». Конечно, стратегический бомбардировщик в подобнлм сооружении разместить не удастся, но пару авиеток или вертолетов – легко. Или склад горюче-смазочных материалов. Или – изрядное количество бомб-пятисотфунтовок.
– Это такая индейская национальная изба, запамятовал название, – объяснил Кайзерманн. – Большинство племен, кстати, проживали отнюдь не в вигвамах – только самые дикие и нищие, не знавшие даже зачатков земледелия, вынужденные жить охотой и кочевать вслед за стадами животных. Остальные старались возвести что-нибудь покапитальнее. Ирокезские племена, аборигены здешних мест, обитали именно в таких бунгало…
– И нынешние псевдо-ирокезы тоже обдирают деревья? Это же сколько коры надо…
– Они бы ободрали, да кто им даст, – усмехнулся шериф. – Эта «кора» – патентованный синтетический материал. Не возгорающийся, непромокаемый и служащий хорошим теплоизолятором. Возят с собой… А дерево для топлива и каркасов рубят согласно строгим квотам. Так что всё под контролем.
– Кроме этого сарая, ничего подозрительного не видно. Подползем поближе?
– Подползем, – вздохнул Кайзерманн. Его комплекция к ползанию по-пластунски не располагала.
Оставив готовую прикрыть огнем команду полицейских во главе с Нордуиком на опушке, шериф и Кеннеди двинулись вперед, используя как прикрытие отдельно растущие группы кустов. И через десять минут их и сидевших у костра людей разделяло не более полусотни ярдов. Дальше росла лишь трава, не способная укрыть разведчиков.
Но и с близкого расстояния ничего подозрительного рассмотреть не удалось.
– Делать нечего, – прошептал Кайзерманн. – Возвращаемся, окружаем, и берем всех…
– По какому обвинению? – спросил Кеннеди, не слишком вслушиваясь в ответ. Его пристальное внимание привлекла одна из сидящих у костра фигур.
– Что-нибудь придумаем. Можно найти у них марихуану – я прихватил два здоровенных пакета с ней на всякий случай.
– Подожди, Руди… Дай-ка свой бинокль, он помощнее…
Кайзерманн протянул спецагенту чудовищных размеров оптическое устройство, явно купленное на распродаже излишков военно-морского имущества.
Кеннеди приник к окулярам. Наблюдаемая картинка стала гораздо крупнее и четче в деталях. «Ну обернись же!» – мысленно воззвал Кеннеди к сидевшей с краю фигуре в куртке, обшитой длинной бахромой. Фигура словно услышала телепатический призыв – и повернулась, взмахнув рыжими косами, украшенными небольшими перьями и чем-то еще…
Несмотря на покрывавший лицо слой боевой раскраски, сомнений не осталось. Скрестив ноги, у индейского костра сидела Элис. Или ее клонированная сестра-близнец.
Кеннеди, Элис и Кайзерманн, «Индейская территория»
8 августа 2002 года, 18:56
– А тебе к лицу индейская одежда, – ехидно сказал Кеннеди. И не менее ехидно добавил: – Вот только макияж несколько вызывающий. Помнится мне, у индейцев лица раскрашивали лишь мужчины-воины…
Насмешкой он пытался скрыть неловкость и досаду. Задуманное эффектное появление не удалось. Спустя буквально несколько секунд после того, как Кеннеди с изумлением опознал Элис, тайному наблюдению отряда Кайзерманна за индейской стоянкой пришел конец. У костра появился пятый персонаж – непонятно откуда вынырнувший юнец. Он сказал что-то на ухо рослому мужчине в шикарном головном уборе из перьев, тот встал, взяв лежащий за спиной лук. И выпустил стрелу в небо – казалось, совершенно неприцельно, в никуда. Но, взлетев по крутой дуге, украшенная серыми перьями стрела вернулась обратно и вонзилась в землю не далее как в полутора футах от залегших в кустах Кеннеди и Кайзерманна. После чего мужчина гаркнул, приложив ладони ко рту рупором:
– Выходите, презренные бледнолицые! Выходите, если не хотите узнать, как остры наши стрелы!
Ему вторила Элис, тоже вскочившая на ноги:
– Кайзерманн, это вы?! Выходите!!
Как выяснилось позже, мальчишка-дозорный успел не только засечь их «скрытно» выдвигавшийся отряд, но и детально обследовать джипы… В общем, неудобно получилось.
Однако сыновья лесов и прерий оказались – несмотря на столь грозное приглашение – достаточно мирными людьми. По крайней мере, осмотреть свой «ангар» позволили без пререканий. Ничего подозрительного не нашлось: ни авиеток, ни вертолетов, ни бомб, ни емкостей с горючим…
Оставалось одно – раздобыть как можно больше информации.
– Серджио Перес, он же Винхаята, он же Легин-Са-Ок, – личность в наших кругах более чем известная, – говорил «давний поклонник» Элис, представившийся как Одинокий Медведь. – Талантлив, нет спору. Свободно говорит на полудюжине индейских наречий, в лесу как бог: возьмет любой след и не даст взять свой, завалит лося одной стрелой и сделает каноэ при помощи лишь ножа… При этом защитил две докторские диссертации, считается крупным специалистом по социологии племен и по истории индейских войн… Но, как говорится, с тараканами в голове. Мягко выражаясь. Диагноз простой: прогрессирующий нарциссизм на фоне мании величия. Спит и видит себя Бонапартом. Все ему не сидится на месте, все выдумывает что-то новое, все ищет свой Тулон…
– Вы имеете в виду «Лигу освобождения алгонкинов»? – спросил Кеннеди напрямую.
– «Либерейторы» – пустышка. Бабочка-однодневка. Возникли и канули в небытие. Сейчас у Серджио другие идеи. Одни достаточно безобидные – назначил сам себя главкомом некоего «Индейского генерального штаба», пишет статьи, разбирая альтернативный ход сражений у Совиного ручья и при Скво-Вайтинге – при котором эти битвы завершаются успехом краснокожих. Другие начинания – на мой взгляд – не столь безобидные.
– Например? – насторожился Кеннеди.
– Например, его проект «индиан-туров». Нет, я не против, когда к нам приезжают действительно увлеченные этим делом люди, такие же, как и мы, – из Канады, Мексики, из Европы и даже из России… Мы всегда рады их принять. Как говорится: у большого костра всем места хватит. Но делать из этого коммерцию, тащить сюда со всего света богатых придурков, желающих лишь забить косячок под тотемом да потрахаться в вигваме… На Совете племен я был против. Но Серджио всех заболтал…
При словах «забить косячок» Кайзерманн подозрительно потянул носом воздух. Он готов был поклясться, что отнюдь не табак тлеет в длинной, украшенной перьями трубке, которую сейчас старательно раскуривал один из «краснокожих».
Одинокий Медведь продолжал:
– Одного у Переса не отнимешь – энергии у него хватит на десятерых. Воплощение проекта уже началось. И первая группа – кто бы вы подумали? Арабы! Богатые арабы из Эмиратов! Да какое они вообще имеют отношение к индейской культуре?!
«Да уж, – подумал Кеннеди, – мы с носителями индейской культуры контактировали куда активнее и плотнее – почти до полного их исчезновения. А теперь такие вот Одинокие Медведи рядятся в перья и играют в жизнь уничтоженных их прадедами людей… Пусть уж будут арабы, те хоть ни в чем перед индейцами не виноваты».
– Расскажи про аэродром, – негромко попросила Элис.
– Тоже придумка Переса, – поморщился Медведь. – Милях в трех с небольшим отсюда находится старая бетонка. Не знаю, кто и зачем ее проложил, но восемь лет назад, когда здесь возникла «Индейская территория», дорога была уже заброшена, – хотя и оставалась в неплохом состоянии. Стараниями нашего Серджио полторы мили бетонки подремонтировали, расширили – и превратили во взлетно-посадочную полосу. Зачем, спрашивается? По его версии – срочно эвакуировать заболевших и получивших травмы, быстро и без проблем доставлять кое-какие припасы… Наши предки прекрасно обходились без каких-либо самолетов, даже без телег, используя лишь волокуши, и… – Тут Одинокий Медведь увидел столь явное изумление на лицах Кеннеди и Кайзерманна, что сбился с мысли и вынужден был пояснить:
