Вечером Вера пришла домой и увидела пьяного в мат Лоренцо. Он валялся на огромном белом диване из кожи. Гостевой зал был весь в сигаретном дыму. В руках он держал бутылку вина и отпивал из горлышка. На дорогом персидском ковре валялись окурки, пустые бутылки, и виднелись винные пятна. Гувернантку Вера отпустила еще днем домой, шофера тоже, и больше слуг в особняке не было.
Осоловелый взгляд парня уткнулся в Веру. Лоренцо хмельно улыбнулся.
— А, мамашка, пришла. Милости просим…
Женщина чуть не задохнулась от возмущения.
— Ты что себе позволяешь, гаденыш! Устроил здесь бордель! А ну вон из моего дома! Ах, мерзавец!
— А ну не ори на меня!» — зло крикнул Лоренцо. — Теперь ты у меня в руках! Убийца!
— Что? — оторопела Ренци.
— А то! Ты знаешь, где я взял вино?! В подвале! А что я там увидел? Правильно, августейшего папашу, который по твоим словам разбился в автокатастрофе. И еще несколько жмуриков. И гробы… Жуть! Это ты их всех убила, а отца моего — тоже. Ты — извращенка и убийца! Ты поняла, кто ты? Ладно, я бражничаю, развратничаю, по горло в кутежах, но я честен пред богом, я не умерщвляю людей, как ты! А ты, сумасшедшая женщина, их умерщвляешь!.. Ты дьявол! Вот ты кто!..
Услышав все это, Вера сильно взволновалась и испугалась, но постаралась быстро взять себя в руки. Сын узнал ее страшную тайну, но что он предпримет дальше? Сдаст мать в полицию или в психиатрическую лечебницу? Он на это способен! И он это точно сделает! И вот почему! Избавившись от матери, он станет единственным наследником семейства Ренци, и в силу своего развращенного и легкомысленного характера, а также недостойного образа жизни промотает все семейное состояние! И вполне возможно продаст этот роскошный дом! От этой мысли Вере сразу стало не по себе.
Нет, не бывать тому! Она так просто не сдастся! Вера принудила себя улыбнуться.
— Как ты нашел ключ от подвала, ведь я его спрятала в надежном месте? — примирительно сбавила тон Вера.
Рот Лоренцо расплылся в довольной улыбке.
— Я просто сильно захотел выпить. И это великое желание помогло мне отыскать заветный ключ. Как сказал кто-то из великих: «Кто ищет, тот всегда найдет». Верно, моя мамашка? Ты думаешь, я пойду в полицию? Или позвоню в психушку? Ошибаешься. Зачем мне это? Это невыгодно. А выгодно что?.. А вот что, послушай… Теперь я на всю жизнь обеспечен. Вот так-то! Ты просто будешь выдавать мне энные суммы на личные расходы и исполнять мои самые заветные желания. И тебе хорошо, и мне хорошо… Считаешь, что это шантаж? Нет, это не шантаж, это подарок от твоего драгоценного сынули. Он подарил тебе свободу и сохранил твою тайну. Теперь ты должна меня благодарить, чтобы я никому не рассказал о твоих жмуриках и о твоих преступлениях… Чтобы завтра, когда я проснусь, на столе лежали десять тысяч леев. Естественно нового образца. Я пойду и развлекусь.
— У меня нет таких денег.
— Продай какую-нибудь свою золотую побрякушку, у тебя их много. Я знаю, ты где-то их прячешь. Если ты не будешь давать мне необходимые суммы, то я разыщу твой клад и полностью его присвою. Понятно!
Вера, закусив губу до крови и смирив гордость, неохотно сказала:
— Хорошо, завтра я дам тебе денег, только давай перед этим выпьем вина. В знак примирения.
— Не возражаю. Только я уже допил то вино, что я принес из подвала.
— У меня на кухне есть хорошее, французское, я его до поры до времени припрятала.
— А я его не нашел, умеешь ты прятать вещи, маман.
— Подожди, я сейчас принесу…
— Буду ждать с нетерпением! — ухмыльнулся довольный Лоренцо и разлегся на диване.
Вера пошла на кухню, достала мышьяк и всыпала его в бутылку вина. Спустя пять минут Лоренцо скончался от острого отравления, выпив «заряженного» напитка. Вера поначалу была довольна: главный и единственный свидетель ее преступлений и психических отклонений исчез. И оправдывала себя. Лорнцо узнал ее страшную тайну, и он ее шантажировал. К тому же грозился найти ее сокровища. Поэтому она убила не сына своего, а пьяницу, шантажиста, картежника и развратника. Просто одним мерзавцем стало меньше на этом свете — только и всего! Так туда ему и дорога!
Но потом Ренци горько пожалела о своем поступке… Ведь она убила своего единственного сына, пусть и плохого, но единственного. Кровинушку свою, плоть от плоти своей. Теперь рядом с ней не будет ни одной родственной души. Можно было его напоить снотворным, а затем сдать в психиатрическую клинику и сказать врачам, что ее сыну на почве неумеренного потребления алкоголя везде мерещатся гробы и мертвецы. И врачи легко определили бы у него алкогольный делирий, а в простонародье — «белую горячку». А после больницы никто бы уже не поверил словам Лоренцо о трупах в особняке и маниакальной матери.
Да, можно было так поступить Вере, но… ее первые эмоции, самые сильные и волнующие, определили роковое развитие событий.
Мадам Ренци погоревала, поплакала и купила Лоренцо цинковый гроб, и ночью лично сам владелец похоронного бюро со своим сыном доставили его в особняк. Это был эксклюзивный и экстренный заказ. Гробовщики привели в порядок покойника, набальзамировали, надели на него хороший костюм, уложили в гроб и перетащили в подвал. Вера щедро заплатила отцу и сыну. Владелец похоронного бюро умел держать язык за зубами и сам доставлял гробы и занимался покойниками странной богачки. Поэтому маньячка с ним долго и сотрудничала, не скупясь ни на какие деньги и чаевые.
…Спустя месяц Вера поехала в родной Беркерекуль, чтобы отметить годовщину смерти отца. Начала она траурную церемонию с посещения католического кладбища. Вместе с ней прибыли ее мать и с десяток знакомых и дальних родственников.
На могиле, где был похоронен ее отец, стояла статуя ангела с крыльями из белого мрамора. Руки ангела заботливо обнимали мраморную плиту, на которой были высечены имя, фамилия, дата жизни и смерти господина Вегвари. И краткая, но емкая эпитафия: «Скорбим и помним». Огромные желтые сосны застыли за памятником, будто в траурной вечной процессии. Их запашистые игольчатые лапы тихо перебирал слабый ветерок. Звенела невероятная тишина. Пахло хвоей и осенью.
Вера возложила цветы к могиле, перекрестилась и застыла в скорбном молчании.
— Здравствуй, Андраш, — поприветствовала памятник госпожа Вегвари. — Это я — твоя ненаглядная Агнешка. Вот сегодня твоя любимая дочка Верочка приехала тебя навестить.
Госпожа Вегвари тоже положила цветы к подножью мраморной плиты.
— Да, жаль отца, — горестно сказала Вера.
— Он так тебя обожал, — откликнулась ее мать.
Вера печально усмехнулась.
— Да, очень обожал. Помню, ремнем и зонтиком лупил, да так, что я не могла на задницу сесть потом.
— Это чтобы ты умнее стала. И ведь стала. Жаль, что твои мужья живут недолго. Мрут, как мухи. Не собираешься ли ты, доченька, в третий раз выйти замуж?
— Нет, мне и двоих мужей хватило. Мне проще одной жить и не зависеть от кого-то. А так переспать… У меня есть куча поклонников, так что от мужского внимания я не страдаю.
— А как там Лоренцо?
— Нормально, — солгала Вера. — Я редко его вижу, он живет у одной девицы.
— Жениться он еще не собирается?
— Пока нет. И я думаю, вряд ли женится.
— Почему?
— Он несерьезный, ему лишь бы развлекаться, какая там семья.
— Ясно… А теперь поедем домой, там стол накрыт, помянем отца.
Все пошли к автобусу, а госпожа Вегвари на минуту задержалась и прочитала молитву:
— Умоляю Тебя, Боже, смилуйся над душами всех, которых угодно было Тебе призвать предо мною, прими их в место вечного покоя Твоего, особенно же душу, которая на земле была мне столь дорога и теперь нуждается в Твоей помощи. Позволь мне встретиться с ней в небе и помоги счастливо перейти ту минуту, которая соединит меня с нею навеки. Умоляю Тебя об этой благодати ради заслуг Иисуса Христа, Господа нашего. Аминь.
…На следующий день Вера решилась прогуляться по городу, так сказать, «вспомнить молодость». Она сразу ощутила нас себе повышенное внимание горожан. Многие мужчины и особенно женщины оборачивались в ее сторону. Кто с восхищением, кто с завистью. Для них было вполне очевидно, что эта красивая, элегантная и одетая по последней моде дама нездешняя. Так здесь не одеваются и не красятся. И не ходят такой надменной походкой. Ясно, что эта фифа — столичная штучка!
Проходя мимо одного дома, Вера остановилась, и сердце ее сжалось от приятных воспоминаний. Этот дом когда-то принадлежал ее первой любви — Никки, вернее, его родителям. Здесь она жила две недели и сутками напролет занималась любовью с Никки. Ах, какое чудесное время было! За окном падал пушистый снег, а они валялись в теплой постели. Пили кофе и уже курили. Ей было тогда всего шестнадцать лет! Интересно знать, кто сейчас здесь обитает? Может, Никки в какой-то момент вернулся в отчий дом?
