Ознакомительная версия.
Около шести лет назад он вместе с друзьями отправился в горы Гималаев. Конечно, они не собирались покорять Эверест, к этому никто из них тогда не был готов, но в Гималаях и без этой горы есть множество других, где можно получить не менее сильные эмоции. И, как оказалось, точно такой же риск погибнуть. Их было семеро, но внезапно сошедшая лавина уничтожила все снаряжение и разделила их на две неравные группы: выживших и погибших. Вместе с двумя товарищами Ване пришлось почти двое суток провести среди бесконечных снегов, прячась за пологим склоном и укрываясь от ледяного ветра лишь обрывками палаток. Ваня почти не помнил, как их нашли, очнулся уже в больнице, увидев перед собой зареванное лицо Лили, умолявшей его оставить это дурацкое увлечение.
Несмотря на то, что ему повезло гораздо больше остальных, он выжил и даже сохранил в целости все свои конечности до последнего пальца, Ваня все же почти год никуда не выбирался, предпочитая тратить деньги в безопасной Европе, но затем любовь к адреналину и свободе взяла свое. Оказалось, на них подсаживаешься не хуже, чем на наркотики.
После того случая, хотя ему и казалось, что он давно обо всем забыл и пережил, иногда среди ночи, когда воздух в комнате становился слишком прохладным, он просыпался в холодном поту с бешено бьющимся сердцем и никак не мог снова уснуть. Перед глазами стоял бесконечно-белый снег, слепящий глаза не хуже солнца, а кожа не ощущала ничего, кроме холода. На этот случай у Вани в кладовке, в самом дальнем углу, заставленный лыжами, сноубордом, палатками и прочим оснащением, стоял старый-старый масляный обогреватель, который много лет назад, когда они с Лилей еще были детьми, «достал» их отец. Этот обогреватель, вместе с самым первым Ваниным ноутбуком, кочевал с ним из квартиры в квартиру. И если ноутбук был своего рода воспоминанием, с которым жалко расстаться, то обогреватель давно следовало выбросить, но он никак не мог на это решиться. Вытаскивая его в случае необходимости из кладовки, он обещал себе купить новый, но утром, пряча его обратно, наивно полагал, что тот ему больше не понадобится.
Ваня никогда и никому об этом не рассказывал, даже Лиле, считая это не таким уж важным делом.
Лишь нагрев в достаточной мере комнату, он смог уснуть, но не проспал слишком долго. Проснулся он от того, что теперь в комнате стало слишком жарко. Даже сквозь еще закрытые веки он видел, что спальня ярко освещена, но как-то неравномерно. Как будто свет скользил по комнате, переливаясь от светло-желтого оттенка до темно-красного, то подпрыгивал вверх, то опускался вниз. Слух уловил очень знакомый звук, похожий на слабое потрескивание, а мозг мгновенно распознал его как треск огня в костре.
Ваня распахнул глаза и резко сел на постели. Ярко полыхавший огонь занял уже большую часть спальни, по занавескам на окне добрался до потолка, облизывал светлые стены, оставляя за собой черные следы, и почти перекрыл выход из комнаты. Ваня всегда знал, что рано или поздно этот чертов обогреватель загорится, и морально даже был готов к этому. Рука на автомате нашла лежащий рядом с кроватью мобильный телефон, пальцы быстро набрали номер службы спасения, но попытка вызвать помощь провалилась: в трубке не раздалось ни гудков, ни ответа оператора.
Ваня перевел взгляд на телефон и громко выругался: тот не ловил сеть. Никогда раньше такого не случалось, телефон тянул в его квартире безукоризненно. На ум тут же пришли слова Саши о том, что при пожарах люди редко сгорают заживо, угарный газ убивает их раньше, однако никто не торопился его убивать. На удивление дышалось легко. Впрочем, Ваня прекрасно знал свойства угарного газа: человеческий организм не в состоянии заметить его и как-то среагировать. Попадая в кровь, тот связывается с гемоглобином и убивает быстро и незаметно.
Наклонившись пониже к полу, где еще мог оставаться относительно чистый воздух, Ваня поторопился к выходу из спальни, пока не стало слишком поздно. Лишь оказавшись в прихожей, он понял, что что-то не так. Здесь было совсем темно и тихо, как будто в соседней комнате не полыхал огонь. Ваня замер, не понимая, что ему следует делать: быстро собирать важные документы, выходить из квартиры и снова пытаться вызвать пожарных или вернуться в комнату и проверить. Не могло же ему это присниться?
Помедлив еще долю секунды, он решительно развернулся и распахнул дверь спальни. Занавески на окнах колыхнулись от порыва ветра, по идеально белым стенам мелькнула тень от них. Лишь смятая постель со свесившимся наполовину одеялом давала понять, что он действительно выбирался из нее очень быстро, напуганный огнем.
В этот момент коротко пиликнул мобильный телефон, который он все еще сжимал в руке. Включая экран, чтобы прочитать пришедшее сообщение, Ваня скользнул взглядом по черному обуглившемуся обогревателю, замершему в центре спальни.
* * *
8 декабря 2013 года, 21.25
ул. Бочкова
г. Москва
Накинув на обнаженные плечи халат и завязав вокруг талии пояс, Лиля соорудила из волос на голове некое подобие неаккуратного пучка и закрепила его простой резинкой. Она чувствовала себя уставшей. Бестолковая поездка опять сожрала все ее свободное время в выходные, а ведь до того, как Войтех позвонил ей в четверг, она настроила немало планов на эти два дня. Несколько скучных домашних дел вроде уборки и стирки, несколько приятных вещей вроде похода в фитнес-клуб, где она собиралась совместить физические нагрузки с расслабляющими процедурами в кабинетах массажиста и косметолога. Она даже собиралась сходить в кино и на пару коктейлей с давними подругами, с которыми училась в институте, но все это пришлось отложить. Времени в итоге осталось только на уборку и стирку, фитнес заменила суета с поездкой, а вместо расслабляющих процедур оставалось только принять ванну с какой-нибудь ароматной пеной, чем Лиля и планировала заняться.
Пока мощный поток воды из крана заполнял ванну и одновременно взбивал пену, Лиля набрала номер куратора. Тот ответил как всегда быстро и бодро. Ей даже стало немного не по себе от того, что ей опять нечем его обрадовать. Коротко отчитавшись о поездке, Лиля замолчала, давая куратору возможность отреагировать и дать новые ценные указания.
– И он просто уехал? – в голосе ее собеседника явно слышалось недоумение. – Не стал расследовать, откуда взялись двойники и что означает их появление?
– Не-а, – протянула Лиля, разглядывая себя в зеркало. – Велел собираться и сваливать, даже оборудование все бросил там. Странно, да?
– Странно то, что он вообще туда поехал. Знать бы, что еще было на той записи, из-за которой его туда отправили.
– Думаешь, мы видели не все?
– Уверен. Запись, которую ты мне переслала, обрезана и смонтирована. Там удалены минимум два эпизода в середине, и вполне вероятно, что обрезано еще и нечто в концовке.
– Да там же вся запись постановочная, это любому видно, – фыркнула Лиля. – Конечно, ее обрезали и монтировали.
– Ты не понимаешь, – куратор тяжело вздохнул. – В том-то все и дело, что любому видно. Наниматели Дворжака не дураки. Они бы не купились на такую дешевку уровня «Ведьмы из Блэр». Из этого следует только одно: на записи было что-то еще. Что-то, настолько привлекшее их внимание, что они отправили туда вас. Не знаю только, кто именно отредактировал запись: они сами или Дворжак.
– Думаешь, Дворжак может знать больше, чем рассказал нам?
– Не исключено. Он же врет вам по поводу всего остального, значит, может скрывать и какие-то вводные данные для расследования. Скажем, он мог удалить с записи истинный предмет своего расследования, потому что не смог бы его объяснить в рамках своей легенды. Правда, мне все равно непонятно, почему он так внезапно решил все бросить и уехать. Это ведь на него непохоже, да?
Лиля в задумчивости присела на краешек ванной, потрогала воду кончиками пальцев.
– Ты прав, – отозвалась она после паузы, регулируя свободной рукой температуру набираемой воды. – Это необычно, потому что, как мне показалось, он очень испугался. Я, конечно, тоже чуть не умерла от страха, сначала когда встретила мертвеца, а потом когда поняла, что это я, но…
– Дворжак не боится ни мертвецов, ни смерти, – закончил куратор за нее.
– Именно. Обычно не боится. Может быть, конечно, он за остальных так испугался, а не за себя. За Сашу он обычно очень даже боится, – Лиля не удержалась от легко фырканья, говоря это, но потом сама устыдилась своего намека. – Впрочем, на самом деле, он всегда очень заботится обо всех нас. Сам рискует без вопросов, но нас не подставляет.
– Я слышу в твоем тоне слишком много симпатии, – заметил куратор. – Ты слишком привязалась и к нему, и к остальным.
Лиля выключила воду, поскольку ванна уже набралась, но с ответом, как и с завершением разговора, не торопилась.
Ознакомительная версия.
